Возникло небольшое предложение: открыть второй этап лотереи, но только для тех, кто у нас уже брал номера (то есть, если у авторов уже есть готовые работы)
Ваши - "за", "против" и другие мысли - с удовольствием выслушаем здесь.
В этот знаменательный вторник *мягкий намек в сторону XMFC-фандома*, мы рады вас приветствовать на подведении итогов "Лотереи Sherlock Fest BBC"!
Итак, не затягивая более процесс...
Народное Голосование
Первое местоПервое место получает.... Апрельская Верба за исполнение "Сотовый опять не звонит" (Джон Ватсон и Майкрофт Холмс)! *бурные аплодисменты и овации* Приз победителю: 100 епонов на счет и баннер: Код для вставки баннера
Второе местоВторое место получает.... risowator за исполнение "Чудовище" (Шерлок Холмс и Джон Ватсон)! *бурные аплодисменты и овации* Приз победителю: 75 епонов на счет и баннер: Код для вставки баннера
В данной записи собираются ссылки на неоконченные/заброшенные исполнения. Если вы знаете такие (а еще лучше, если знаете их авторов), пишите Будем совместно взывать к совести надеяться на продолжение историй!
Это пост для обсуждения десятого кинк тура. В нем авторы могут раскрыться, или же вы сами можете попросить их открыть тайну.
Авторы вольны использовать свой текст по усмотрению: выставлять на своих дневниках, сообществах и других ресурсах.
Можете флудить на здоровье, а также делать ставки на следующий тур, оставлять пожелания и советы модерам и творить все что душе угодно в пределах разумного, чистого, светлого, доброго, вечного В общем, развлекайтесь, как хотите.
Это пост для обсуждения девятого нон-кинк тура. В нем авторы могут раскрыться, или же вы сами можете попросить их открыть тайну.
Авторы вольны использовать свой текст по усмотрению: выставлять на своих дневниках, сообществах и других ресурсах.
Можете флудить на здоровье, а также делать ставки на следующий тур, оставлять пожелания и советы модерам и творить все что душе угодно в пределах разумного, чистого, светлого, доброго, вечного В общем, развлекайтесь, как хотите.
Добрый вечер, дама и господа, участники и читатели "Лотереи"!
В данном посте будет проходить голосование за лучшее исполнение в первом туре "Лотереи". Для этого любой участник может просто написать номер понравившегося исполнения (список см. ниже).
Максимальное количество ваших голосов - три (т.е., вы можете проголосовать за одно, два или три исполнения).
Анонимные голоса учитываться не будут. Авторы и переводчики также могут голосовать
Любые комментарии, вопросы и замечания, относительно лотереи - будем рады выслушать здесь
Голосование закрыто! Всем спасибо за участие! Результаты будут скоро
Название: Сотовый опять не звонит Персонажи: Джон, Майкрофт (миссис Хадсон, Шерлок на заднем плане) Персонажи, выпавшие в лотерее: Джон, Майкрофт Жанр: ангст Рейтинг: PG
читать дальшеДжон терял связь с реальностью. В окно влетали отблески вчерашнего дня, разливали лужицы закатного света и оттого многое в спальне казалось ржаво-оранжевым. Сотовый не звонил. Со вчерашнего дня. Или может с прошлой недели. Года. Какой сегодня год? Джон смотрел в окно. В Лондоне недавно вновь что-то взорвали очередные экстремисты - борцы за независимость, борцы за что-то там, хрен их разберёт в общем-то. Хочешь быть окончательно независимым от абсолютно всего в этом вещном мире - сдохни. Не трепи нервы окружающим. Джону казалось, что сотовый не звонил уже как минимум полгода. Когда человек слепнет - он начинает хорошо различать звуки. Понимать, кто вошёл в спальню, по поступи, по своеобразию звукового сопровождения - дыхания, шороха ткани. Когда человек лишается возможности слышать - он компенсирует это зрением. Видит - трещинки на стене, отошедший край обоев, лужи света на полу, различает оттенки. Сейчас вот много оранжевого. Бледно-жёлтого. Бордово-кирпичного. Коричневого. И синевы в тенях. Сотовый не звонил целую вечность. Какая там стояла мелодия? Джону казалось, что что-то из Стинга. Или Брайана Адамса. Хотя, возможно, вообще Мадонна. Мадонну любит Гарри, а Джон не любит что-то менять вокруг себя. С этим связано слишком много излишней возни. Начнёшь передвигать мебель - уронишь вазу какую-нибудь. Забытую стопку дисков. Грохота будет. Бросить в рот карамельку Бон Пари, беззвучно уронить бумажку на пол. Лёгкий шелест. Она летит, сверкает прозрачный краешек фантика. Очень ярко. Так кажется. От конфет хотя бы не тошнит. А есть вообще невозможно. Иногда заходит миссис Хадсон, беззвучно шевелит губами, качает головой, пытается едва ли не с ложечки кормить. Джону хочется выбить тарелку из её рук, потому что объяснить, что он дееспособен не хватает терпения. Или, возможно, у него нервный срыв. Он даже мог бы объяснить, он что-то там говорит, зная - что, хоть и не зная - как. Но не слышит слов возражения - а какая тогда дискуссия? Миссис Хадсон смотрит так сочувственно, что хочется взвыть. Он просто слегка контужен. Самое обычное дело на войне. Ладно, не на войне. Он просто пытается спросить, что с Шерлоком. И почему сам он уже не в клинике - ведь он не слышит нихрена. И когда Джон уже отчаялся добиться вразумительного ответа, в его спальню вошёл Майкрофт Холмс. Майкрофт молчал. Писал что-то в блокноте убористым угловатым почерком. Красивым, но плохо читабельным. Потом передал блокнот Джону, и уставился на него, чуть откинул назад голову - выставив подбородок и демонстрируя длинную незагорелую шею над жёстким воротничком тёмно-синей рубашки. Ударная волна едва не выбила дух. Частичный паралич правой руки, но быстро прошёл. Расположение контузионного очага в области передней и задней центральных извилин левого полушария головного мозга. Сотовый, сука, не звонит уже с прошлого столетия. Джону казалось, что он стал думать ещё медленней, чем раньше. Шерлок бы его высмеял уже раз сто тысяч. Джон ничего не помнил о своём нахождении в клинике, о котором писал ему Майкрофт. "Что с Шерлоком?" - торопливо написал он, не дочитав текст на листке. Фраза шла наискось - сверху вниз. "С Шерлоком всё будет хорошо", - написал Майкрофт в ответ и вновь вручил блокнот в руки Джону, с нажимом, взглядом предложил дочитать всё, что он написал до этого, до конца. Там было что-то про его нынешнее положение. Про то, что стоит связаться с ближайшими родственниками. Про награду и пенсию. Джон понимал, что соображает он пока туго, но всё-таки чувствовал какую-то неправильность всего, что ему говорили. "Мне нужны мед. заключения", - быстро написал он, наезжая предложением на абзац, написанный Майкрофтом. Тот прочитал, замерев на более долгое время, чем для прочтения требовалось. Потом коротко написал: "Ваши повреждения обратимы. Нужно время на восстановительный период". Джон знал, что он спросил вслух, не слыша. Губы легко обрисовали несколько слогов. - Шерлок? Сотовый по-прежнему не звонил. Джон набрал номер сотового Шерлока, но не слышал его ответа, а потом с внезапной ясностью осознал, что мог бы и сам приехать. Почему же он об этом раньше не подумал? Или он только сегодня обрёл способность думать? Приехать. Куда-нибудь. В клинику. Нужно выяснить, куда доставили Шерлока. Миссис Хадсон беззвучно ахала, беззвучно что-то поясняла. На фантике она написала "не стоит тебе, милый, ты же не слышишь. С Шерлоком всё будет хорошо". От этих слов хотелось... что-нибудь. Но ведь грохота будет! Сотовый по-прежнему молчал. Джон замер, сидя на кровати, обдумывая ситуацию, и не заметил, как его обдумывание вылилось в созерцание пятен света на полу. Потом пришла медсестра. Ему делали укол. Как он сразу стал подозревать - что-то седативное. Наверное, это правильно. Потому что только сейчас - уже к вечеру какого-то дня - Джон смог осознать, что у него всё болит. И ещё надо бы дойти до туалета. Контузия - неприятная штука на самом деле. Проснувшись утром, Джон подумал о том, что вокруг почему-то слишком тихо для лондонского утра, хотя свет в спальню падал явно утренний - серый, мутноватый и прохладный. Таким же показался и взгляд Майкрофта. Что ж он каждый день-то в гости наведывается? Вряд ли это хороший знак. Джон спросил про клинику. Не вспомнил - заново придумал. Очень раздражает, когда сотовый молчит сутками. С Шерлоком явно что-то не так. "С Шерлоком всё будет хорошо", - написал Майкрофт. Джон понял, что где-то это слышал. От слова "слышал" хотелось метнуть что-то в стену, но ведь грохота. "Успокойтесь", - написал Майкрофт, - "вы же солдат". Джон был уверен ,что не успел ничего натворить, но на всякий случай подозрительно глянул на стену, в которую мог бы целиться, если что. Майкрофт помог ему лечь. Точней просто надавил на плечи, заставил лечь. И вышел. Майкрофта сменила медсестра. Джон не слышал, как щёлкнул ключ по ту сторону двери. К ночи он попытался выйти из спальни. Пометался между четырьмя стенами, нашёл выход в туалет и душ. Думал, что стоит выбраться из окна, но голова сразу закружилась, и он отпрянул, ёжась от пронизывающего ветра. К горлу подкатила постоянная теперь, но идущая как бы в фоновом режиме тошнота. Джон сам бы мог сказать про себя, что он нуждается в полном покое. Витаминах. Что-то там ещё. Испытав ужас от того, что не может вспомнить хотя бы ориентировочно, каким может быть его диагноз... и этот... Чёрт возьми, сотовый по-прежнему молчит! На полу валялся десяток фантиков из-под конфет, смятая упаковка. С врачом, который его проведал, Джон демонстративно не общался. Что-то во всём этом было неправильное. И ему что-то надо было выяснить, но мышление опять стало затормаживаться. Из-за уколов? А ведь ещё со взрыва в бассейне он не видел Шерлока. - Шерлок! "Зачем вы приходите?" - написал он на порядком смятом блокноте, который вновь предложил ему Майкрофт. Серый, как это утро. Вечер? Серый - лицом, костюмом, взглядом. Он, кажется, даже похудел. "Волнуюсь", - написал Майкрофт ниже, так, что продавил и следующий лист, на котором отпечаталось незаметное слово. Джон криво усмехнулся и вслух проговорил: - С Шерлоком всё будет хорошо. Майкрофт посмотрел на блокнот в руках Джона, он что-то произнёс - что-то очень короткое. И Джона внезапно как ледяным душем окатило от предположения, что короткое слово могло быть и словом "умер". Он торопливо всунул блокнот в руки Майкрофта. И тот всё-таки написал: "Кома". Джон заставил себя собраться и глубоко вздохнуть. Это не самое страшное. Из этого выкарабкиваются. Хотя бы не увидит его таким вот беспомощным, в пижаме, с всклокоченными волосами и диким взглядом. "Мы выберемся", - написал Джон печатными буквами и коротко улыбнулся Майкрофту. А потом дописал: "Вы на самом деле волнуетесь за него?" Майкрофт одарил Джона ледяным взглядом и вышел из спальни. Джон теперь отчётливо понимал, почему не звонит сотовый. На следующий день Майкрофт не пришёл. Джон вообще его потом долгое время не видел. Даже когда лежал, оглушённый звуками, которые вновь вернулись к нему, но которые мозг отчасти разучился адекватно обрабатывать. Джон и не подозревал, насколько какофонично они звучат. Как их много. Когда Шерлок пришёл в себя, Джон уже уверено цитировал его диагноз. И свой тоже. Каким же придурком он выглядел со стороны. Джон помнил таких ошалевших ребят по армейскому госпиталю. На самом деле на звонке стояла какая-то дурацкая стандартная мелодия. Надо бы сменить её, что ли. Но сначала стоит найти один номер в записной книжке сотового. Набрать коротенькие смс, просто так привычней общаться. "Спасибо". И тогда сотовый зазвонил. - Пожалуйста, - ответил Майкрофт, прежде чем положить трубку.
Название: Чудовище Персонажи, доставшиеся в лотерее: Шерлок и Джон Пейринг: Шерлок/Джон Иллюстрации к исполнению: ссылка на пост тумблера автора
читать дальшеШипящее чудовище, которое, стоило ему на кого-то взглянуть, знало про всех всё, спало, и не казалось сейчас таким страшным, как его описывали. Маленький Джон бегло оглянулся на дверь, в которую его втолкнули надзиратели, и сделал несколько шагов к чудовищу. Оно было таким огромным - чтобы его осмотреть приходилось вертеть головой от самого лева, где лежала его мохнатая голова, до самого права, где заканчивались его длинные костлявые ноги. Джон машинально про себя отметил, что чудовище недоедает, а значит, если бы они были одного роста, Джон смог бы его завалить в два приема. Еще Джон заметил цепи между запястий и на ногах чудовища – это означало, что надзиратели его тоже боятся, как какого-нибудь дракона.
Интересно, сколько Джон продержится, прежде, чем сойдет с ума, как ему обещали в наказании? До заключения он был уважаемым существом в городе, у него даже была жена, но после суда его отправили в злой икарский песок, где он должен был умереть или, как случилось с ним, поймать пулю и направиться на второй этап злоключения. Чудовище всё еще спало, и Джон не знал, как его будут сводить с ума, ведь никто еще не возвращался отсюда достаточно нормальным, чтобы рассказать, что тут делали. А пока у него было время, чтобы осмотреть территорию и врага.
Камера периметром три на два чудовищных метра, с одним окном-бойницей и двойной дверью. Не понятно как кормится чудовище, т.к. в камере только отверстие для отходов. По канализации можно выбраться наружу, если иметь карту и уверенность в том, что там в глубине не стоит размельчитель маленьких Джонов. Никаких кроватей и умывальников; чудовище лежит на полу, оно, как показал круговой обход, совершенно голое. Как этим можно запугать, подумал Джон, его же лечить надо. Но не стоит расслабляться, ведь неизвестно, что за пытки таит в себе пробуждение чудовища.
Когда, через несколько часов напряженного ожидания, Джон присел в уголок подальше от соседа и немного отвлекся на свои мысли, чудовище зашевелилось. Джон затаил дыхание в надежде оттянуть момент обнаружения. Чудовище, пошатываясь, встало на четвереньки и замотало головой, стряхивая остатки сна, потом оно заговорило, нет, не с Джоном, а куда-то в пространство, будто у него было несколько слушателей, заговорило оно глубоким, совсем не шипящим голосом: - Меня не будили восемь часов. Легкий запах медикаментов – в палате посторонний. Антисептики – было ранение. Может долго оставаться без кислорода – тренирован. Военный. Справа в углу. Сердцебиение учащенное. Можешь уже вздохнуть.
И Джон с шумом набирает в легкие воздух, потом долго и часто дышит, но с места не двигается.
Чудовище так на него и не посмотрело.
- Как тебя зовут? У тебя есть что-то с собой? – спрашивает чудовище. Джон встает с пола, чтобы представиться и передать свою записную книжку. – Зачем они оставили ее у тебя? – Действительно, зачем, думает Джон, еще не понимая, зачем он ее вообще передал. В руках чудовища книжка стала большой.
- А я Шерлок, - через какое-то время отвечает на незаданный вопрос Шерлок, перелистывая страницы записной книжки, стоя в тусклом свете оконца. Джон не реагирует, опять усевшись в своем углу. Зачем ему разговаривать с… с кем? Кто для него этот Шерлок?
Еда появляется всегда неожиданно: вот ее не было, а вот Джон поворачивается и она есть. Шерлок либо не ест, либо делает это, пока Джон спит. А еще Джон больше не видел ни своей записной книжки, ни того, как чудовище спит.
Чудовище будто не замечает его, оно лежит на спине, сложив ладони под подбородком и, кажется, думает. В свободные от сна часы Джон рассматривает соседа. Шерлок такой большой, что на его теле каждый раз находятся новые родинки и шрамы. У Джона чешется отрастающая борода, а Шерлок будто недавно из душа, словно он заморозился в одном состоянии. Джон потерял счет дням.
Как-то раз Джон просыпается от настойчивого: «Джон. Джон, вставай, мне нужна твоя помощь!» Шерлок склонился над ним и стучит возле головы указательным пальцем. - Ты же врач, помоги мне, я порезался. Джон подскакивает на слове «порезался», и слышит, как на пол шлепается огромная капля крови – чудовище распороло себе руку. Рядом с Шерлоком стоит саквояж с медикаментами. Джон внутри весь подтягивается и впервые за много месяцев чувствует вкус жизни, с металлической ноткой.
Предметы в камере то материализуются, то бесследно исчезают. Оков на Шерлоке больше нет – они мешали делать перевязку и Шерлок с легкостью выскользнул из них. Джон не хочет задумываться, что здесь происходит, иначе он сойдет с ума. Зато теперь чудовище не такое страшное, оно разговаривает, иногда само с собой или с пространством вокруг, иногда оно увлекается Джоном и начинает рассказывать ему о его жизни, карьере, аресте, икарском песке и ранении. Джону кажется, что чудовище смотрит сквозь его череп прямо в мозг.
Однажды Джон просыпается, уткнувшись в распростертую руку, он минуты две смотрит на длинные пальцы, пока не понимает, что чудовище не дышит.
- Зачем ты это сделал? – кричит маленький Джон. - Дышать скучно, - отстранено отвечает Шерлок, и получает должным быть чувствительный пинок. Джон очень переволновался, когда не сразу смог вскарабкаться на чудовище, чтобы реанимировать его. Теперь он сидит у того на коленях и дуется, но никто его опускать на пол не собирается, а прыгать высоко.
Дни тянутся медленнее, когда Шерлок молчалив, и пролетают весело, когда он расследует воображаемые преступления. Он такой умелый рассказчик, что порой Джону кажется, что они вместе с соседом гоняются за маньяками, прыгают по крышам и спасают жертв. Джон ждет, когда же он начнет сходить с ума, но ничего не происходит.
Одним осенним днем - так для себя решил Джон, потому что небо в окошке давно уже было серым и печальным - после обеда он вспомнил, что хотел спросить Шерлока про свою записную книжку, которую отдал ему в самом начале. - Книжку, Джон? – то ли уточнил, то ли удивился Шерлок. - Да, мою записную книжку, - он обвел в воздухе ее примерный размер, но потом осекся - ведь часть предметов при переходе из рук в руки меняла размер. - Это была не записная книжка, Джон, это был твой дневник. - Дневник? - И в нем было написано, что сегодня ты меня спросишь про записную книжку, а я тебе отвечу, что это не записная книжка.
Джон ничего не понял. Точнее, он понял, но… нет, не понял. - О чем ты говоришь, Шерлок? - Ты помнишь, как сюда попал? Что находится за этой дверью? Как тебя доставляли в изолятор? Как ты получил ранение?.. - Ты же мне сам рассказал, как я его получил! В песках я… - Вот именно, Джон, это я тебе рассказал, как ты его получил. А что было до этого? За что тебя осудили? – Шерлок оставался на месте, но слова его напирали, и Джону казалось, что от этих слов он становится еще меньше. Он не мог ничего вспомнить, кроме того, что о нем рассказывал Шерлок. Первое, что он отчетливо помнил – это как увидел лежащее на полу чудовище. - Шерлок, что происходит? – Джон оглянулся на дверь, в которую его когда-то втолкнули, но крохотной дверцы не было на месте. – Я сошел с ума? – захотелось прощупать пульс и хорошо бы посмотреть зрачки, но зеркала не было. – Шерлок, я сошел с ума?
Но Шерлок не отвечал, он молча возвышался над маленьким Джоном и смотрел на него такими же серыми, как небо, глазами. Его силуэт расплывался, даже когда он наклонился, чтобы подхватить Джона своими большими ладонями и поднести к губам. Неужели чудовище его съест, подумал Джон, и перед взором разлилась чернота.
Сперва появились отдаленные голоса, как на плохой пленке, они прерывались и не несли смысла, следом проявился свет за веками, отдающий краснотой капилляров. А потом был голос: - Джон, у тебя дыхание и сердцебиение участились, я это слышу, и монитор показывает то же самое. Просыпайся.
Название: Одна ночь Герои, доставшиеся в лотерею: Гарриет Ватсон и миссис Хадсон Персонажи: Гарри, Грегори, Майкрофт, Джон, миссис Хадсон, за кадром Шерлок Рейтинг: нет Предупреждение: не бечено Саммари: Гарри позвонили на рассвете Дисклеймер: Не извлекаю никакой выгоды, герои принадлежат АКД и ВВС
Звонок бил по голове как по колоколу, Гарри старалась нащупать трубку, та неизменно уворачивалась. Наконец коварный аппарат был пойман и обеззвучен. Гарри, щурясь, всматривалась в экран. Вызов с незнакомого номера. "Кому неймется?" - пролетела заполошная мысль.
"С работы не могут - потому что работы уже две недели как нет. Джон? Он никогда не звонит. Клара?.. Ну, вдруг!.." - Алло? Со сна вышло по-мужски хрипло. - Мисс Ватсон? Не Клара. Безликий женский голос вещал что-то дальше, фразы скользили мимо. Гарри успела разочароваться, тут же малодушно порадоваться, что не потребовалось неловко искать тему для беседы и начала ругать себя за наивность, параллельно стараясь разобрать, что же ей стараются донести до сведения в это, прямо скажем, не детское время. - Джон... Да, Джон Ва-а-а-а-тсон мой брат... Нет, вы что-то путаете, он работает в дру... Как не работает, его уволили?.. Что? Что?!.. Адрес диктуйте!..
***
Через десять минут сосед Гарриет Ватсон, разбуженный дикими воплями и финальным ударом двери, вышел выгулять собаку и заодно устроить разборку. Соседская квартира оказалась распахнута настежь. Взгляд сам скользнул внутрь. Пара сумок, перчатки, зонтик, туфли, какие-то женские штучки живописно валялись по полу, на пороге сиротливо мигал мобильный телефон. На оклик соседка не отозвалась. - Совсем допилась, - буркнул сердобольный мужчина, аккуратно задвигая мобильник внутрь и затворяя бардак. - Надеюсь, ключи все же при ней. Иду, Гектор, иду. Собака потянула поводок.
***
Как она доехала до больницы, Гарри так потом и не смогла вспомнить. Казалось, ее память накрыло промозглое облако, в котором крутились, обгоняя друг друга, скупые обрывки воспоминаний. Счастливый Джон, поступивший в медицинский. Скривившийся Джонни с содранной коленкой. Насупившийся Джон-младшеклассник с приблудным щенком на руках. Джон, поправляющий первый костюм - выпускной обязывает. Джонни, делающий к ней свой первый шаг. Джон, спокойно сообщающий о записи в армию. Джон, Джон, Джонджонджон...
- Мисс, эй, мисс, мы приехали!..
Бежать по коридору оказалось трудно. Он норовил выскочить из-под ног, стены качались, лампы старались ослепить. Ее затягивал светлый туннель, двери, двери, двери, и никого вокруг. Внезапно, в отнорке - ресепшн. Усталая девушка.
- Джон Ватсон? Пятый этаж, палата 17. Мисс, можно на лифте!..
Ступеньки явно в сговоре с коридором, она уже пару раз споткнулась, чудом не разбила лоб. Вот и зрение подводит - кажется, что слетевшая и никак не желающая надеваться чертова туфля серого цвета. Гарри нервно хихикает - не может такого быть! - зажимает рот рукой и так и вываливается на нужный этаж.
Справа - пустота и полумрак.
Слева горят лампы, стоят и сидят люди. Некоторые оборачиваются к ней. На Гарри нападает ступор - она и стремится оказаться рядом, и отчаянно жаждет оттянуть это мгновение. Как будто оно станет точкой отсчета между "до" и "после".
- Мисс Ватсон?
Седовласый мужчина поднимается с банкетки. Гарри обшаривает взглядом лицо - "что это, на щеке, кровь?" - вглядывается в глаза, останавливается на губах. Губы движутся, сквозь облако долетает:
- ... инспектор... бассейн... расследование... взрыв... в порядке... кофе... присядьте...
Гарри вцепляется в одно единственное слово.
- В порядке? Джон в порядке?!
- Практически, только трещина в ребре и руки посекло осколками. Его сейчас отпустят, нужно лишь чуть-чуть подождать. Присядьте, мисс Ватсон, все хорошо, успокойтесь.
Гарриет рыдает на груди инспектора. Пролитый кофе подбирается в зеленой туфле.
***
Чуть-чуть растягивается на два бесконечных часа. Гарри успевает выплакаться, смутиться из-за истерики, вновь успокоиться, обпиться кофе, исходить босиком этаж из угла в угол. Ноги замерзли. Приходится вернуться обратно и обуться. Она умудрилась напялить туфли из разных пар, на самом деле! Разница каблуков всего полдюйма, а нормально не походишь. Гарри вновь смущается, задвигает компромат подальше под сиденье, исподтишка оглядывает окружающих и осекается. Как может сейчас подобное лезть в голову?
У противоположной стены чуть правее сидят двое. Тот самый инспектор, надо бы узнать, как его зовут и хоть поблагодарить за чуткое отношение. И рыжеволосый мужчина в классическом костюме. Лицо белее воска, стискивает рукоять зонта, на него же и опирается. Все два часа, что мается Гарри, он так и не пошевелился. Она уже в курсе, это брат напарника Джона. Того, кто втянул ее братишку в идиотские криминальные игры. Того, из кого она бы с удовольствием вытрясла душу. Того, за чью жизнь борются врачи.
Гарри как раз пытается подобрать слова, чтобы попытаться как-нибудь приободрить этого мужчину, как открывается дверь и в коридор выходит Джон. Хотя "выходит" сильно сказано, скорее, выползает. Подбежавшая Гарри опасается его обнимать - "ребра, помни, ребра!" - и подставляет плечо, одновременно стараясь вглядеться в лицо, окинуть взглядом всего. Сколько бинтов! Ей снова становится страшно.
Джон продолжает спорить с поддерживающим его с другой стороны врачом.
- Я сам врач, я уверен, со мной все в порядке.
- У вас сотрясение мозга, вам...
- Не важно! Под мою ответственность. Лестрейд! Лестрейд, где Шерлок?
Инспектор - "так вот как его зовут!" - поднимается, кивает головой на дверь в конце коридора.
- Я иду к нему.
Врач и инспектор заступают Джону дорогу.
- Пропустите!
- Мистер Ватсон, туда нельзя.
- Мне нужно к нему, как вы не понимаете, мне нужно! Пропустите, пожалуйста!
Гарри ощущает, как отчаянно трясет брата. Что же это такое?
- Мистер Ватсон, - тот мужчина. Смотрит в упор, не мигает. Гарри тоже пробирает дрожь. - Вы ему ничем сейчас не поможете. Езжайте домой.
- Я хочу его видеть!
- Мистер Ватсон, вы обязательно его увидите. Обещаю.
И Джон еще сильнее наваливается на нее.
Последнее, что видит Гарриет, перед тем как войти с братом в лифт - инспектор вновь присаживается рядом с братом Шерлока.
***
По дороге домой Гарри умудряется с Джоном и поссориться, и помириться. Наотрез отказавшись ехать к ней: "Бейкер-стрит 221Б и точка. Мой дом там. Не хочешь, можешь выйти вот хоть сейчас", - Джон согласился, чтобы она осталась с ним: "У миссис Хадсон есть еще одна комната. В крайнем случае, сможешь переночевать в моей."
Как ее примет незнакомая миссис Хадсон и где, в таком случае, собирается ночевать ее упрямый братик, Гарри обдумать не успела. Такси притормозило - "так вот, где он живет? довольно мило" - к ним сразу же кинулась взволнованная дама и начала щебетать.
- Джон, ну как же так, вот ужас-то! Как там Шерлок, нет, не надо, не говори, все будет хорошо, я уверена, - поддерживая Джона с двух сторон, дамы завели его внутрь. У Гарри уже в ушах звенело от непрерывного монолога. - Так я и знала, ваши совместные прогулки до добра не доведут, вот по моему и оказалось! Гарриет, деточка, тебя же так зовут? Это так длинно, позволь называть тебя Гарри? Прекрасно. Гарри, нам нужно как-то помочь подняться Джону к нему в комнату, а лестница узкая. Ох, Джон, бедняжка, сейчас мы тебя устроим и я принесу тебе чай с моими травками, вот увидишь, тебе сразу станет легче...
- Миссис Хадсон, достаточно! Я ценю вашу заботу, спасибо вам большое, но хотел бы остаться один. Пожалуйста. И не нужно тащить меня в комнату. Гостиная ближе.
- Но как же?..
- Диван, миссис Хадсон. Только диван.
***
Рассвет уже давно стучится в окна, когда Гарриет и миссис Хадсон - "Марта, договорились, деточка?" - усаживаются вдвоем на кухне домовладелицы. Марта предлагала устроиться где ей будет удобно, но Гарри отказалась. Отговорилась неимоверным количеством выпитого в больнице кофе: "Что вы, я теперь пару суток не усну, не иначе". На самом деле она, конечно, вымоталась. Сейчас бы лечь, вытянуть гудящие ноги, закрыть глаза... Ее останавливают две вещи. Во-первых, Джон никак не соглашался отдохнуть. Гарри с трудом вытянула из него причину - он собирался ждать известий. Пришлось пообещать, что разбудит его сразу же, если будет звонок или придет смска. Теперь она то и дело смотрит на потухший экран телефона. Неизвестность угнетает. Но вдруг лучше уж неизвестность? А во-вторых, она уверена, что, если закроет глаза, перед внутренним взором сразу встанут двое. Рыжеволосый и седой. Сидящие отдельно. Соприкасающиеся плечами.
Поэтому она пьет чай - "действительно, вкусный!", - слушает рассказы Марты о ее бурной молодости, о том, как ей повезло побывать на Вудстоке, о знакомстве с мистером Хадсоном, и что из этого вышло, о ее страсти к мотоциклам, и откуда она разбирается в травах, но совершенно не любит готовить, хотя и умеет, а однажды...
***
Гарриет будит звонок телефона. Подняв голову со стола и зажмурившись от яркого солнца, она хватает на ощупь трубку. И застывает. История повторяется. Сейчас она нажмет на прием, сейчас ей скажут, что...
- Ну что ты, деточка, отвечай скорее!
Марта смотрит так, что Гарри ничего не остается, кроме как ответить.
- Алло?
- Мисс Ватсон?
Гарри впустую разевает рот. Голоса нет вообще, ни хриплого, никакого.
- Мисс Ватсон, операция прошла успешно, Шерлок пришел в себя. Все хорошо. Все будет хорошо. Мисс Ватсон, вы слышите меня?
- Гарри?..
Джон стоит, опираясь на косяк. Она успевает заметить какую-то серую длинную тряпку, тянущуюся к нему по полу, прежде чем подхватывает брата. Мобильный летит на пол.
Название: А жизнь – театр Персонажи: Шерлок, Джон, Майкрофт, Молли, Джим. Пейринг: Шерлок/Джон Герои, выпавшие в лотерее: Майкрофт Холмс, Молли Хупер. Рейтинг: pg-13 Размер: Мини(4400 слов) Дисклеймер: Все не мое. Ну, только фантазия. Саммари: События после бассейна. От автора: Здесь образ маленькой серой мышки для Молли всего лишь маска. Предупреждение: оос и довольно странная логика автора.
читать дальшеВ кабинете было темно и душно. Единственным источником света являлась настольная лампа. Почти никакой мебели, лишь безликий стол, на котором, кроме светильника и грязной кофейной кружки ничего не было, рядом стояли стул и старое кресло, да вдоль стены располагалась картотека. Окон в помещении не было, т.к. когда-то это была старая допросная комната, ныне переделанная под кабинет какого-то служащего. Судя по обстановке, хозяин помещения здесь появлялся не часто. Сейчас же в старом кресле, с кое-где протершейся обивкой, сидел мужчина в строгом костюме-тройке. - Сэр, вы просили дело Молли Хупер. – Дверь в кабинет со скрипом открылась и в помещение зашла девушка в форме. Она подошла к столу и положила на него папку с документами, чуть подтолкнув ее в сторону мужчины. Картонная обложка легко скользнула по столешнице прямо в руки к получателю. - Спасибо. Здесь все, что удалось собрать агентам? – Мужчина взял папку в руки и открыл на первых листах. Страниц было не так уж много, так что беглое ознакомление с делом заняло лишь три минуты. Полное имя, дата рождения, данные родителей, где росла, с кем училась. Всего лишь незначительные факты биографии и это все, что смогли узнать про задержанную. Да, люди Мориарти умело заметают следы. – Я хотел бы поговорить с ней, лично. Это можно организовать? – Вопрос больше смахивало на приказ, но девушка кивнула, отвечая.– Тогда встреча должна состояться как можно скорее, у меня нет времени на ожидания. - Эта встреча сможет состояться только через несколько дней. Сейчас с задержанной девушкой работают мои люди, и, пока они не закончат, вы не сможете поговорить с Хупер. – В комнату вошла другая женщина, старше первой. Именно она произнесла эту фразу, не дав вставить слова младшей по званию девушке. - Сожалею, но я вынужден настаивать на своем, ибо наш разговор должен состояться в ближайшие часы. И наша встреча обязана быть конфиденциальной. – Мужчина в кресле жестко посмотрел на вошедшую, ожидая реакцию на свои слова. - В свою очередь я вынуждена отказать вам, по той причине, что… - Женщине не дали закончить. - Майор*…? - Кембел. - Так вот, майор Кембел, пожалуйста, не заставляйте меня приказывать. Мне нужно допросить женщину, по планам которой убили много людей, в том числе и моих сотрудников и ваших агентов, не говоря уже о том, что от ее руки погиб дорогой мне человек. И поверьте, что моя беседа будет намного продуктивней, чем потуги ваших агентов. Мы преследуем одни цели, так почему же вы не желаете достигнуть их быстрее и менее безболезненно? – Человек встал с кресла и отдернул пиджак. Следующим движением он взял за спинкой черный зонт и поставил его рядом с собой. Стальной кончик стукнулся об пол, как бы ставя точку в их разговоре. – Не прощаюсь. – Мужчина прошел к двери и потянул за ручку. В следующий момент он перешагнул через порог, и дверь за ним закрылась, оставляя двух служащих правопорядка в темной комнате одних. – Кэтрин, передай мистеру Холмсу, что все будет сделано к четырем часам. И, пожалуйста, сделай это до того, как тот покинет это здание. – Старшая женщина повернулась к девушке. Та, не отреагировала на прозвучавшие слова. – Кэтрин! – Девушка вздрогнула и посмотрела на Кембел. На что та лишь повторила приказ и вышла из кабинета. Через несколько мгновений девушка выбежала следом. *** (Ранее)
Бассейн. Ухмылка Мориарти, в ответ на решительный взгляд Шерлока. Холмс держит на прицеле бомбу, готовясь нажать на курок. Тишину бассейна прерывает звук выстрела. За ним не следует оглушающего грохота от взрыва бомбы, слуха присутствующих достигает лишь тихий вздох сквозь зубы, переходящий в стон, а дальше звук упавшего тела. - Как давно я мечтала это сделать. Убить Шерлока Холмса, величайшего детектива современности, ах, какая я молодец. – Голос, который вновь прерывает тишину, раздается с другого края бассейна. Там, в тени стоит женщина и как только она делает шаг, ее можно рассмотреть. Теперь она выглядит моложе и ее смело можно называть девушкой и теперь даже можно вспомнить ее имя. Молли Хупер, тихая серая мышка из Бартса сейчас была неузнаваема. Безжизненные длинные волосы, обычно собранные в хвост, сейчас свободно спадали на плечи, обрамляя милое личико. Если раньше Молли никогда не пользовалась косметикой, то теперь на лицо был нанесен макияж. Свитера и Джинсы сменились на пиджак, юбку и блузку, а старые мокасины на новенькие туфли на каблуке. Да, эту девушку сложно было назвать Молли, но сейчас здесь стояла, уверенно держа в руке пистолет именно она. – Мне так надоело это вечное: Молли подай, Молли принеси, Молли уйди и это коронное, Молли, принеси кофе. Как я рада, что теперь этого всего не будет. Ура! – Торжественная улыбка засияла на лице девушки. Она опустила пистолет и медленно двинулась к Джиму. Ее движения были грациозны и плавны, ничего не напоминало о той неуклюжей серой мышки из Бартса. - Молли, детка, ну можно же было еще немножко подождать, я так хотел с ним развлечься. – Джим сострил обиженную гримасу. - Джимми, милый, ну прости меня, я просто не удержалась. Номы же добились своего, Шерлок Холмс мертв и теперь некому будет мешать нашим планам. – Молли извиняющееся улыбнулась. Девушка, наконец, достигла цели и обняла Джима. Тонкими ручками она обвила шею своего парня и поцеловала его, на что тот с удовольствием ответил и прижал девушку к себе. Они были беспардонно прерваны тихим шорохом. Джон Уотсон, переместился подальше от парочки, наставив на них пистолет. - Ну, ну, Джони-бой, ты же не станешь стрелять в нас. Если ты нажмешь на курок, то отправишься вслед за своим детективом раньше, а я все равно останусь топтать эту бренную землю. – Оторвавшись от губ девушки, произнес Мориарти. Из объятий он ее не выпустил, а все так же собственнически прижимал к себе. Молли же спрятала лицо, уткнувшись носиков в шею своего любовника. Джон смотрел в упор на консультирующего преступника. Рука с пистолетом не дрожала, палец был на курке, дуло направленно прямо в сердце Мориарти. Джон выстрелит, выстрелит и отомстит, хоть и погибнет сам. Из-за них Шерлок лежит рядом с ним без дыхания, без единого признака жизни. Костюм детектива, как и руки Джона испачканы кровью. Красной, соленой на вкус, кровью Холмса. Джон, не мог сейчас смотреть на своего друга, любовника, любимого. Да, сейчас он понимал, что любит детектива. Осознание настигло его, когда звук выстрела разорвал тишину бассейна, когда Шерлок, бледнея, покачнулся и начал осаживаться на пол, когда тихое, едва заметное, часто прерывающееся дыхание вырывалось изо рта Холмса, когда он прижимал руки к ране детектива, пытаясь остановить кровь, когда он смотрел в эти невозможно серые глаза и видел как из них уходит жизнь. Джон не мог поверить в его смерть, хотя и сам видел пустые глаза Холмса, бессмысленно смотрящие вдаль, и слышал последний вдох, последний удар сердца великого детектива. И сейчас он опустил пистолет вниз так, чтобы дуло было направленно на бомбу. Джим перестал улыбаться. Он без эмоционально смотрел на Уотсона и понимал, что тот сейчас выстрелит, и они все взлетят на воздух. В голове проносились разные варианты спасения, но быстро, один за другим отбрасывались, как неподходящие. - Мистер Мориарти, вы думали, что я настолько беспомощен без Шерлока. Я вас вынужден разочаровать, но решения я способен принимать сам, поэтом скажу лишь одно, прощайте. – Лицо Джона скривилось, показывая гримасу боли. Последний вдох полной грудью и бывший военный врач спускает курок. Раздается щелчок. Осечка. - Здание окружено, всем положить оружие и лечь на пол! – В здание ворвались люди в форме. Они быстро рассредоточились по помещению бассейна и взяли на мушку всех присутствующих здесь гражданских. - Хорошая попытка, но у меня другие планы. – Джим скривился и достал пистолет. Никто не успел ничего предпринять, как прозвучал выстрел, и все помещение заволокло дымом. Полицейские начали кашлять, вдыхая едкий газ, из-за этого никто не услышал быстрых шагов и хлопка двери. Когда дым рассейлся у бассейна кроме Джона никого не было. Мориарти скрылся, прихватив с собой свою ассистентку. *** - Как вам удалось поймать Хупер , инспектор? – Майкрофт сидел в кресле в кабинете Лестрейда. Напротив Холмса за своим столом восседал сам хозяин кабинета, кому и был адресован вопрос. - На выходе из бассейна стояли наши люди. Парочку удалось перехватить, но к сожалению Мориарти удалось ускользнуть. Нам посчастливилось схватить его ассистентку, Молли Хупер, а это действительно, чистое везение. Ее скрутил один наш полисмен в самом начале потасовки и она не смогла уйти. –Инспектор устало потер виски и прикрыл глаза. – Мне очень жаль, что мы не смогли прибыть раньше, ведь всего несколько минут, и нам удалось бы спасти Шерлока, но мы не успели… Из-за этого… Что теперь делать? Мориарти сбежал, а ваш брат единственный, кто мог не него выйти. - Инспектор, некомпетентность Скотлан-ярда в некоторых вопросах давно известна всем, а самоунижением здесь заниматься не нужно. Шерлока нет, с этим ничего не поделаешь… - Майкрофт глубоко вздохнул и продолжил – Сейчас главное быстро допросить Хупер, это нам даст ниточку к Мориарти. И сейчас я хочу встретиться с ней и переговорить, с глазу на глаз. - Мне рассказали об этом вашем желании, но это уже не в моей компетенции. Их вините, мистер Холмс. – Лестрейд виновато взглянул на Майкрофта и продолжил – однако я могу попытаться все устроить… - Я не просил вас об этом. О встрече я уже договорился, в этом деле мне не нужна ваша помощь. - Но тогда зачем вы сейчас пришли ко мне? – Инспектор оперся локтями о стол и поставил на ладони подбородок. - Инспектор, мне нужна одна вещь, очень срочно. Она находится на Бейкер-стрит, а дом сейчас опечатан. И я бы не хотел там лишний раз появляться. Вот здесь все написано, надеюсь получить эту вещь до моего разговора тет-а-тет с Молли Хупер. – Майкрофт протянул инспектору лист, сложенный вчетверо. Лестрейд взял сверток и развернул. После прочтения он нахмурился, но кивнул, после чего Майкрофт встал с кресла. – Не прощаюсь, инспектор. Надеюсь, моя просьба будет выполнена вовремя. *** Железная дверь со скрипом открылась. Через порог перешагнула Молли Хупер. В этот момент девушка не была похожа ни на один свой образ. Сейчас на ней была стандартная одежда всех заключенных, волосы были нечесаными и спутанными прядями спадали на глаза. Девушка пыталась убрать их назад, за спину, но каждый раз, когда она машинально тянулась откинуть волосы назад, наручники, сковывающие ее руки, неприятно звенели и не давали совершить задуманное. Дверь с шумом закрылась, оставляя девушку один на один с посетителем. Увидев человека, пожелавшего с ней переговорить, Молли улыбнулась и прошла к стулу. Отодвинув его и перевернув спинкой к столу, он оседлала стул и сложила руки на спинку, поставив на них подбородок. - Кому я обязана за возможность увидеть вас, о великий и могучий Майкрофт Холмс? – Эти слова, произнесенные с иронией, заставили Майкрофта скривиться. - Дорогая Молли, не преувеличивайте моего статуса и социального положения. И вам прекрасно известно, что инициатором сей встречи, являюсь лично я. Какие цели я преследовал, вам тоже должно быть понятно. –Майкрофт вежливо улыбнулся. Любой другой смертный, увидь он такое сочетание мягкости выражения губ и ледяного взгляда, давно бы покинул пределы страны. - О, как же я не могу не знать ваших целей. Конечно, я знаю, чего вы ожидаете от разговора с убийцей вашего брата, но, увы, я не горю желанием помогать вам. – Молли приторно улыбнулась и наклонила голову чуть вбок, прищурив глаза и с интересом смотря на Холмса. - А я и не ждал вашего добровольного участия. Поэтому я приготовил вот это. – Майкрофт достал из внутреннего кармана пиджака конверт и толкнул его Молли. С тихим шелестом бумажный сверток проскользнул по столу и остановился, стукнувшись о спинку стула девушки. Та скептически посмотрела на конверт, после чего взяла его и вскрыла. Удивленный вздох девушки послужил поводом для улыбки Майкрофта. – Теперь, я надеюсь, мы договоримся. – Он выжидающе посмотрела на собеседницу. – Хорошо. Я расскажу вам обо все, что вас интересует. – Молли выпрямилась на стуле и посмотрела на Холмса, ожидая вопросов. Они не заставили себя ждать. *** Через час увлекательнейшей беседы, Майкрофт покинул комнату, оставив там Молли. Он узнал все, что хотел, теперь осталось только ждать. А ждать он умел. *** Холмс-старший сидел в своем кабинете и ждал. Небольшие часы на стене, напротив резного деревянного стола хозяина кабинета, мерно отсчитывали время. Вот уже три часа бездействий, а от нужных людей все еще не поступило сигнала. По расчетам Майкрофта, все уже должно было начаться, но видимо кто-то задержал главных героев и те все никак не могли начать играть свои роли. Поэтому Холмс сидел в своем кабинете и ждал сигнала, после которого пора будет начинать последний акт пьесы. Вот, наконец, на телефон приходит сообщение: Начало. Наконец-то, теперь можно вступать и ему. Но для начала, нужно кое-что уточнить. Майкрофт открыл ноутбук и загрузил одну из программ. На мониторе открылась карта Лондона. Сейчас здесь была нанесена всего одна красная точка, спешно удаляющаяся от Скотланд-Ярда. Ну вот и все. Холмс захлопнул ноутбук и встал из-за стола. Пройдя к выходу, он взял с подставки свой любимый зонт и вышел за дверь. *** Квартира, почти в центре Лондона, вот убежище ото всех бед для Джима Мориарти. Это место самое надежное, про него, до недавнего времени, знал только сам хозяин. Небольшая двухкомнатная квартирка на пятом этаже, оформленная на несуществующего человека стала любимым местом отдыха Джима. Сейчас он сидел на кухне, оформленной в неброских тонах, и медленно пил кофе. Наслаждаясь любимым вкусом, он коротал время до появления своей помощницы. Жалко, конечно, было раскрывать ей местоположение этой квартиры, но, увы, обстоятельства вынуждали поступить так. Теперь придется искать другое убежище от бед, а жаль, ему здесь так нравилось. В дверь позвонили и Джим, оставив недопитый кофе в сторону, пошел открывать. Перед входом, убедившись, что по ту сторону стоит нужный ему человек, а не очередной сосед с какой-нибудь бредовой просьбой, он поправил костюм, осмотрел себя в зеркало и, убедившись в своей безупречности, повернул замок и открыл дверь, впуская внутрь Молли. Девушка была как всегда безупречна и привычна его глазу. Джим ненавидел, когда она меняла свою дорогую одежду на тряпки из секонд-хенда, надевая образ серой мышки. Сейчас ничего в ее внешнем виде уже не говорило об ее недавнем пребывании за решеткой. Хорошая прическа, безупречный макияж и одежда по моде могла ввести в заблуждение, что она только что покинула салон красоты, но Джиму было прекрасно известно о месте пребывания своей ассистентке последние пару дней. – Здравствуй, Джим. – Молли перешагнула порог и закрыла за собой дверь. – План приведен в действие, и я привезла бумаги, которые ты просил. – Девушка перешла сразу к делу и протянула Джиму папку, который тут же ее взял и раскрыл. Мельком просмотрев документы, он махнул девушке на другую дверь, приглашая пройти в кабинет, и сам последовал за ней. Они прошли в просторную комнату, обставленную в строгом стиле. Посередине кабинета стоял большой стол темного дерева, вдоль стен располагались книжные шкафы, забирающие половину пространства комнаты. Пол покрыт светлым ковром. У стола стоял диван, на который села Молли. Мориарти расположился в кресле, разложив все полученные от Хупер документы по гладкой столешнице. Перебирая листы, он хмурился. У него не сходились некоторые цифры, и это было плохо. Еще раз все перепроверив, он посмотрел на Молли. - Я перепроверила все трижды и не могу найти ошибку. – Девушка, не дожидаясь вопроса, сразу же дала ответ. - Молли, детка, тебе прекрасно известно, что поставлено на кон. Если эта операция провалится, то все наши старания пропадут впустую и риск попасться возрастет с нуля до тридцати восьми процентов. Меня это не устраивает. Кто допустил этот просчет? – Джим вышел из-за стола и зашел Молли за спину. Последние слова были произнесены шепотом на ухо девушке. - Знаешь, Джим, вынужден сообщить, что эти просчеты получились не случайно. Я целый день потратил на то, чтобы сделать их незаметными до нужного мне момента и теперь он наступил. Ох, как же ты самоуверен в некоторых вопросах Джим, радуйся, я нашел еще один твой недостаток. – Шерлок неспешно вошел в кабинет и подошел к столу, взять несколько листов. – Признаю, твой план был идеален, если бы не одно но… – Шерлок улыбнулся – Я смог узнать имя шпиона раньше, чем он смог нанести мне удар в спину. – Шерлок, как же ты наивен. – Джим распрямился и с улыбкой посмотрел на младшего Холмса, – признаю, не ожидал, что ты выживешь и зайдешь так далеко, но у тебя все равно не хватит доказательств, что бы засадить меня, увы, детка, тебе эта конфетка не по зубам. – Джим изобразил на лице грусть и развел руки в стороны. – О, Джим, поверь, на этот раз победителем буду я. – Шерлок посмотрел за спину Мориарти и его улыбка стала еще шире. – А вот это уже за тобой. Прощай, Джим, было приятно поиграть. – Холмс поднял руку и несколько раз качнул кистью. - Жаль, что теперь мне будет скучно. – Шерлок отошел от стола и приблизился к Молли. Он подал ей руку и помог подняться, на что та улыбнулась и кокетливо стрельнула глазками. За спиной Мориарти защелкнулись наручники и его вывели из комнаты, вслед за ним покинули кабинет и Шерлок с Молли. В коридоре их ждали Майкрофт и Джон. – Поздравляю, Шерлок, еще одно раскрытое дело в твоей копилке. – Майкрофт улыбнулся брату, – Но, признай, без помощи меня и нашей очаровательной Молли у тебя бы ничего не получилось. Шерлок лишь скривился. – Пожалуй, нам пора, а тебе еще предстоит объясняться со своим доктором. – Майрофт пожал руку Джону и под ручку с Молли покинул квартиру. – Да, Шерлок, я жду объяснений. Для чего тебе понадобился весь этот спектакль? – Джон сложил руки на груди, показывая всем своим видом, что не сдвинется с места, пока не получит ответов на свои вопросы. – Майкроф все тебе рассказал. – Шерлок не спрашивал, он утверждал, но Джон все равно кивнул. – Значит, детали могут подождать до того момента, когда мы доберемся до Бейкер-стрит. – Твоя смерть приравнивается к деталям? – Да, всего лишь маленькая незначительная часть большого плана. – Шерлок развернулся и пошел к выходу из квартиры. – Стой, Шерлок… – Дома, а сейчас, я ужасно хочу есть. – Шерлок скрылся за дверью. – Что? Ты хочешь есть? Да не поверю! Шерлок, подожди. – Джон спешно догонял быстро идущего детектива. – Не отставай! – Шерлок уже стоял на тротуаре и ловил такси. Как только Джон поравнялся с Холмсом, тот уже открывал дверь кэба. – Джон, давай отложим беседу до дома, а сейчас нас ждет хороший ужин в одном потрясающем французском ресторане. – Хорошо, все разговоры дома, вот только… – Newburgh 12. – Шерлок захлопнул дверь, и такси тронулось. – Джон, я все расскажу на Бейкер-стрит. – Хорошо, ладно, я подожду. – Джон укоризненно посмотрел на Холмса, которого этот взгляд не пронял. Уотсон просто отвернулся к окну, наблюдая за панорамой Лондона в сумерках и размышляя о поимке Мориарти.
*** Входная дверь захлопнулась за Джоном, и он обернулся к Шерлоку. Сейчас, они сытые и умиротворенные добрались до Бейкер-стрит и Уотсон желал только одного – сиюминутно пойти на верх и лечь в кровать. Идеи сейчас же превратить в жизнь мысль о тепле и мягкой постели мешало упрямство и любопытство. - Шерлок, ты обещал рассказать о деле Мориарти. – Джон отвернулся от Холмса, чтобы повесить куртку на вешалку. Петелька скользнула по крючку одновременно, как руки детектива обвились вокруг талии доктора. – Шерлок, что… ? – Словам не суждено достигнуть слуха Холмса, так как рот Джона закрыли самым приятным образом. – Шерлок… – еще одна попытка что-нибудь сказать была пресечена на корню. Холмс потянул Джона к лестнице, не прерывая поцелуя. Руки детектива пробрались под свитер и рубашку. Джон бросил попытки сказать хоть что-нибудь и стал отвечать на поцелуй. Вместе они достигли лестницы и стали медленно, шаг за шагом подниматься. Где-то на пятой ступеньке Джон оказался без свитера, на седьмой с Шерлока упал пиджак, десятая ступенька – клетчатая рубашка расстегнута, на фиолетовой осталось пара пуговиц. Когда уже на обоих мужчинах оставались только брюки, их прервали. – Джон, неужели вас так просто провести? – Этот вопрос заставил Уотсона покрыться розовым румянцем, а Шерлока раздраженно поправить встрепанные волосы. – Братец, как тебе не стыдно, так манипулировать своим доктором. Джон, пожалуйста, не стойте, присаживайтесь. – Майкрофт, как всегда безупречный, сидел в кресле у камина и наслаждался происходящим. – Мистер Холмс, добрый вечер. – Джон, справившись со смущением, поздоровался и вышел на лестницу. Подобрав разбросанную там одежду, он вернулся в комнату, где за время его отлучки ничего, кроме местоположения Шерлока не изменилось. Теперь младший Холмс лежал на диване и разглядывал потолок. Джон кинул в него фиолетовый мятый сверток, а сам уже застегивал пуговицы на своей рубашке. – Что привело вас в наш дом в столь позднее время, мистер Холмс? - О, сюда меня привел только благородный порыв помочь моему брату. Как вы могли заметить, доктор Уотсон, Шерлок очень любит рассказывать о своих делах и умозаключениях, которые помогли их раскрыть. Не в этот раз. А все очень просто. Все дела он распутывает сам, без моей или чьей-либо другой помощи, с этим же делом все вышло иначе. Видите ли, доктор, в этом расследовании ему пришлой обратиться ко мне и еще одной леди с просьбой посодействовать. В итоге эта загадка стала нашей общей, которую мы решали вместе, а вы ведь знаете моего брата, он так этого не любит, поэтому он не будет никому рассказывать об этом деле. А вы имеете право знать все детали. Вот поэтому я здесь, что бы помочь Шерлоку ввести вас в курс дела. – Шерлок, во время всей речи брата не произнес ни слова, а лишь продолжал гипнотизировать пыль на потолке. – Я готов слушать. – Джон сел в единственное свободное кресло, напротив Майкрофта.
– Шерлок, будет справедливо, если рассказ начнешь ты. – Майкрофт выжидающе посмотрел на брата и, не получив никакой реакции в ответ, повернулся назад к Джону. – Ну что ж, значит, начинать придется мне. Итак, Джон, вам прекрасно известно, кто такой Мориарти. – После кивка доктора, он продолжил. – И вы однозначно не раз видели Молли Хупер? – Последовавший второй кивок не прерывал речи. – Пожалуй, лучше начать из далека, что бы вам было понятней. Противостояние Шерлока и Мориарти шло на протяжении двух лет. Первое упоминание этого имени было не после дела об убийце-таксисте, а намного раньше, просто моему брату невыгодно было раскрывать свои знания о Джиме. А знал он, как вы можете понять, немало. Ему было чем заняться, и о деле Мориарти он не вспоминал, тем более их нечастые пересечения Шерлоку были по нраву и не давали скучать. Но, как и ожидалось, наступил момент, когда поимка Мориарти стала необходимой, по многим причиной, вы одна из них. И тогда началась разработка плана. В ходе дела Шерлок обратился ко мне, а потом к Молли. Вы удивленны, не стоит. Молли одна из главных фигур на нашей доске. Она смышленая девушка, разбирающаяся во многих областях. Эта девушка не могла не привлечь Мориарти и в ее двадцать лет она стала его помощницей, можно сказать правой рукой. И когда Шерлок объявился в Бартсе, Джим устроил все так, что бы она смогла шпионить за моим братом. Это было его ошибкой. Этим назначением он отдалили от себя своего самого надежного человека. Молли была не глупа, и некоторые поступки Мориарти ей не нравились. И как только она оказалась на расстоянии от босса, ей стало проще анализировать. Она играла свою роль отменно, притворяясь маленькой незаметной Молли Хупер, влюбленной в Шерлока Холмса, но не знающей как к нему подойти, чем он и пользовался. Девушке нравился этот спектакль, поэтому она играла превосходно, но это не помешало Шерлоку вычислить ее настоящую за маской скромницы. И каждого все устраивает, Шерлок скрывает, что он знает, кто такая Молли Хупер, Молли утаивает за это некоторую важную информацию от Мориарти. Но когда вопрос встал ребром, Молли пошла за Шерлоком, а не вернулась к Мориарти с доносом о планах. Итак, в деле по поимки консультирующего преступника трое. – Майкрофт, никогда не замечал за тобой привычки так долго говорить. – Шерлок наконец подал голос с дивана. – Я политик и долго говорит моя работа. – Так, все. – Шерлок сел на диване и поднял с пола упавший сверток ткани. Натянув на себя рубашку и застегнув на все пуговицы, он выпрямился и закинул ногу на ногу. – На чем ты закончил? Ах, да, ты повествовал историю наших отношений с Молли. Итак, Джон, теперь продолжу я. Да, нас действительно было трое, как не оскорбительно это для меня, но мне пришлось просить о помощи. Через Молли мы узнали о планирующейся для меня серии загадок. Точных заданий мы не знали, кроме первого, про дело Карла Пауэрса. Одновременно с этим всплыла кража оборонных планов. В итоге у нас получилось, что Майкрофту пришлось заняться этим делом, а я пошел по следу Мориарти. После загадки с той телезвездой, стало известно о том, что Джим охотиться за этими планами, и, чтобы отвлечь меня от их поиска, устроил весь этот спектакль. И тогда мы спланировали ту сцену в бассейне. Моя смерть была частью плана, в которой вини Майкрофта, я тут не причем. Меня должна была убить именно Молли, чтобы попасть в защищенную специальной пластиной зону на спине. Дальше капсула с препаратом мгновенного действия, для полной остановки сердцебиения и дыхания. Все было рассчитано по минутам, но ты, Джон, чуть было не сорвал всю операцию, попытавшись выстрелить в бомбу. – Укоризненный взгляд от обоих братьев заставил доктора вновь залиться стыдливым румянцем, что ничуть не смягчало его тяжелого взгляда, предназначавшегося младшему Холмсу.
– Нам помогла чистая случайность. Пистолет дал осечку, что и спасло всех нас. И, кстати, прошу прощения за те несколько минут отчаяния, что вам пришлось пережить из-за «смерти» моего брата. – Майкрофт криво улыбнулся Джону. – Несколько минут? Так ты все рассказал Джону сразу после ареста Молли? – Шерлок в негодовании соскочил с дивана и спешно начал что-то искать в комнате. – Шерлок, хватит. Это лучше, чем держать Джона в неведении несколько дней. – Нет, Майкрофт, но все должен был объяснить я лично. – Шерлок наконец сел обратно на диван. – Что-то ты не торопился объяснить все своему доктору. Нет, не перебивай меня, сиди и дуйся дальше. Так вот, Джон, все просто. Мы знали, что Мориарти удастся уйти из бассейна, поэтому пришлось арестовали Молли. Она передала нам бумаги с последних главных операций Мориарти, которые тут же перекочевали в руки к Шерлоку. А мы с Молли устроили допрос на камеру, после чего в конверте, который якобы заставил ее открыть все карты и ответить на вопросы, она нашла маячок и ключи от камеры. Сбежать теперь для нее было делом техники, что она и проделала. При выходе ей дали исправленные документы, которые сразу пошли в дело, создавая сбои в исполнении планов Джима. После она поехала в убежище Мориарти. О нем никто не знал, даже сама Молли, и минус этого логова в том, что от туда невозможно выбраться. Мы знали, что Мориарти там окажется запертым, а еще и с кучей улик по всей квартире. Молли добралась до убежища Джима и на моей карте точка маячка замерла на одном из высотных домов почти в центре Лондона. Дальше мы с вами поехали туда и арестовали Джима Мориарти. – Все, ура, Майкрофт, ты закончил. Доволен? Дверь там. – Шерлок махнул рукой в сторону лестницы. Реакции от брата не последовал, и младший Холмс достал из-под дивана футляр со скрипкой. – Шерлок, как это недостойно, выгонять гостей из своего дома. – Майкрофт скривился. После того, как Шерлок занес смычок над струнами, старший Холмс встал из кресла и, пожав руку Джону, направился к лестнице. – Ты так никогда не перестанешь быть социопатом. Шерлок оставил фразу без ответа и Майкрофт вышел из комнаты. Шаги на лестнице стихли, и хлопнула входная дверь. – Шерлок, мне интересно, ты вообще, собирался мне об этом рассказать или я бы таки остался в неведении. – Джон поднялся из кресла и подошел к детективу. Тот как раз задвинул футляр со скрипкой обратно под диван и выпрямился, оказавшись лицом к лицу с Уотсоном. – Шерлок, итак…? – Джон, а не хочешь продолжить то, на чем нас прервали? – Шерлок стоял напротив Уотсона и серьезно и внимательно смотрел тому в глаза. – Знаешь, наверно да. – И Джон первый поцеловал детектива. – Но завтра я добьюсь от тебя извинений за утаивания информации. – Джон, прервавший поцелуй для произнесения этой фразы, возобновил его. Теперь они направлялись в сторону комнаты Шерлока. Дверь за ними захлопнулась, оставляя их одних, наслаждаться друг другом.
КОНЕЦ. *- не разбираюсь в званиях, так что пусть будет майор.
Название: Закрытые пространства Жанр: гет Рейтинг: PG Персонажи, доставшиеся в лотерее: Майкрофт и Антея
текстНа жизнь Майкрофта Холмса покушались 8 раз. Это девятое покушение, следующее будет юбилейным. Впрочем, в этот раз что-то новенькое: не взрывчатка, не снайпер, не яд, а похищение. Понятно, что это только начало, неясно лишь, что нужно этим похитителям, потому что всем остальным хотелось одного: чтобы Холмс никогда больше не раскрывал рта. Майкрофта не смущало то, что есть на свете люди, голубая мечта которых - потанцевать на его похоронах. Быть всеобщим любимчиком никогда не было целью, иначе он подался бы в актеры. Заставить всех плясать под свою дудку - вот о чем мечтал маленький Майкрофт, вот чего он добился к сорока четырем годам, и нечего сетовать на судьбу за такие побочные эффекты. Другое дело, что сейчас в этой пропахшей тухлым сыром дыре он не один, с ним его верная помощница Антея, которую не имеет смысла заставлять молчать, она и так никогда не говорит. Если бы Майкрофт не сделал политическую карьеру, из него получился бы неплохой укротитель диких животных. Британское правительство - тот еще бассейн с крокодилами, приветственными улыбками министров можно отравить крыс во всем Соединенном Королевстве. Каждый человек, пожимающий тебе руку во время рабочего дня - всего лишь элемент уравнения, которое следует поскорее решить и выкинуть из головы. При этом неважно, на кого работает этот человек, хоть бы и на тебя, Майкрофт не дает себе забыть, что получил нынешний пост искренними улыбками и исполнительностью. Не спрашивайте себя, где сейчас его покровители. Так что нет ничего удивительного в том, что все, что волновало Майкрофта в Антее - это чтобы телефон исправно работал и складок на юбке не было. Главное качество, за которое ее взяли из множества претенденток - совершенно неженское умение молчать. И почему же тогда, глядя сейчас на Антею, Майкрофт переживает за ее судьбу? Семейство Холмсов всегда отличалось контролем над своими эмоциями, что злые соседские языки называли бессердечием. Майкрофту становилось почти физически тошно, когда он видел чужие слезы страха, слабости и даже радости. В детстве он представлял, что за ним следят шпионы, и стоит ему только дать слабину, как они ударят точно в цель. Майкрофт никогда не гладил любимого кота, потому что понимал: как только он покажет свою любовь, Тедди окажется в опасности, воображаемые шпионы возьмут верх. С тех пор многое поменялось: теперь шпионы настоящие, а коты Майкрофту только снятся. Годы тренировок - и в результате полный самоконтроль. Каждый новый человек в его жизни - величина переменная, сколько их уже было, да всех унесло. Принесите мне чашечку кофе, будьте добры, Ненси, Сесиль, Энид, Антея... Этим утром они должны были ехать на важное, но вполне будничное совещание, машина подъехала за ними вовремя, водитель был незнакомым, но это не показалось удивительным. Антея просматривала новости, Майкрофт был погружен в изучение материалов для совещания, и слишком поздно заметил, что их везут не той дорогой. Стоило сделать замечание водителю, как тот обернулся и улыбнулся одними глазами - остальную часть лица скрывала маска. В следующее мгновение салон наполнился газом, и Майкрофт отключился. *** Антея сменила 8 мест работы и 8 имен. Следующее будет десятым, юбилейным. Никогда не выгоняли, только по собственному желанию идти вперед, не останавливаться и не оглядываться. Молодые люди, которые велись на ее безупречное тело, пытались отыскать за ним такую же душу. Дарили полевые цветы, жарко шептали на ухо, уверенно вели в танце, думали, мол, просто держит оборону, слишком ранима, вот и кажется неприступной. Антея посмеивалась над ними, дурачками, ларчик открывался куда проще: не было у нее никакой души. Ей было плевать на этих олухов-романтиков, на великую любовь, на дружбу и семью, она стремилась к собственному совершенству, и прицел окружающих ее людей, метивший в сердце, оказывался сбит. Перед собеседованием на должность помощницы Майкрофта Холмса Антея позаботилась, чтобы все документы, говорящие о ее прошлом, были уничтожены. Это было очень рискованно, мало кто в правительстве согласится работать с человеком из ниоткуда, но Холмс поговорил с ней две минуты и сказал, что она идеально подходит. И так еще странно улыбнулся, будто что-то про нее понял. Позер. Антея проводила с мистером Холмсом около 16-ти часов в день. Этого было достаточно, чтобы узнать все о его диете, предпочтениях в одежде, любимых местах в городе, о маленьких слабостях, вроде любви к слоеному пирожному и сигарете в начале дня. Казалось, что другой жизни у Майкрофта нет, но эта, как подсказывала интуиция, не была настоящей. *** Майкрофт приходил в себя постепенно: сначала включился слух, потом обоняние и наконец зрение. Крохотная комнатушка, скорее всего, какое-то служебное помещение - нет окон. Майкрофт сидит на грязном полу, прислонившись к стене, в углу напротив - Антея, она все еще не пришла в себя. Ну, при приеме на работу кандидатам сообщали, что исполнение служебных обязанностей будет связано с определенным риском: вас может ударить током, когда вы будете делать кофе для босса, вас могут похитить и убить. Размышления Майкрофта прервал громкий вздох Антеи - она приходила в себя. Холмс нисколько не удивился тому, что его помощница не запаниковала: оглядывает помещение, пытается понять, где находится, смотрит на него, оценивает, насколько он пострадал от газа, ощупывает карманы, проверяет, на месте ли телефон. Ну конечно, не на месте. Антея заканчивает оценку ситуации, поднимает брови и совершенно будничним тоном спрашивает: - Какие-нибудь предположения? Майкрофт устало прикрывает глаза: - Абсолютно никаких. Только не предлагай, пожалуйста, вспоминать моих врагов: зла мне может пожелать абсолютно кто угодно. Кроме, может быть, Шерлока, который в глубине души все-таки боится гнева мамули, доктора Уотсона, потому что он плюшевый мишка с высокими идеалами и инспектора Лестрейда, который недалеко ушел от Уотсона. - Можете внести и меня в этот список. Хотя бы на основании того, что я сижу здесь с Вами. Холмс чуть наклонил голову и укоряюще улыбнулся. - Ну хорошо, согласна, это не аргумент. Майкрофт никогда никому не доверял. Может, просто попадались люди, не заслуживающие доверия, может, не было необходимости. Единственный человек, на которого он всегда мог положится - он сам. Естественно, члену правительства пристало ходить в церковь, и Майкрофт регулярно это делал. Садился на твердую скамью, прикрывал глаза и обращался...нет, не к Богу. К себе. Майкрофт, дай мне сил двигаться дальше, Майкрофт, будь милосердным ко мне, дай терпения и смирения, да святится имя твое, Майкрофт. Так что речи не может быть, чтобы поверить хоть единому слову Антеи, хоть она и больше всех похожа на того,кому можно доверять. Возможно, если бы ситуация была не такой скверной... - В любом случае, я думаю, мы можем рассмотреть мою непричастность как рабочую гипотезу, - Антея встала с пола и отряхнула юбку. - Итак, что еще у нас есть? Майкрофту показалось, что за этот день Антея сказала больше слов, чем за прошлую неделю. Обычно она ограничивается согласными кивками. Как похищения меняют людей! - Хорошо, давай размышлять вместе. Есть два мотива: рабочий и личный. Вряд ли второй: я не увожу чужих жен, не флиртую с сотрудницами, меня трудно назвать завидным женихом, у меня нет никакой личной жизни, в конце концов. Зато на работе я многим перешел дорогу. Это может быть связано как с текущими делами, так и с прошлыми, и черт меня возьми, если я их все помню! - На Вас уже покушались прежде? - Разумеется. Уверяю, когда это случилось в первый раз, я не был так спокоен. - А это не может быть кто-то из прошлых похитителей? Может, решили завершить начатое со второй попытки? - Не думаю. Смысл покушения в том, чтобы лишить человека жизни, обычно все происходит очень быстро. Яд, пуля, один раз чуть в шахту лифта не улетел, когда осматривал строящийся объект. Похищение преследует другие цели. Устранить на время, потребовать выкуп, шантажировать тем или иным образом. Проще было убить нас, когда мы были без сознания. Слишком мало информации, чтобы сделать вывод. Давай посмотрим, что у нас есть. Майкрофт и Антея огляделись. Маленькая комнатка с выцветшими обоями, возле стены стоит продавленная тахта. На полу пятилитровая бутылка с водой. Больше ничего. - Не думаю, что они планируют держать нас долго. Это помещение рассчитано скорее на одного, судя по тахте. Ты, Антея, явно не входила в их планы. Думаю, не более двух суток, если они, конечно, не принесут еще воды и еды. Может, присядешь на тахту? Антея села и выжидающе посмотрела на Майкрофта. Она и так была ниже своего босса, а сидячее положение делало ее взгляд не просто просительным - умоляющим. На памяти Майкрофта Антея никогда никого не умоляла. Спасибо, я постою, - вежливо улыбнулся Холмс и начал мерять длинными шагами комнату. Он не страдал клаустрофобией, но не любил находиться в маленьком помещении с людьми продолжительное время. Особенно, если не было понятно, что нужно говорить и делать, особенно, если красивая женщина смотрит на него таким умоляющим взглядом. Хотя, может, показалось. Стоит признать, Майкрофт всегда читал людей, как раскрытые книги, но есть область человеческих взаимоотношений, в которой он не силен. Это, пожалуй, семейное. Антея посмотрела на часы. - Мы выехали в половину девятого утра, сюда нас привезли около девяти. Сейчас без четверти шесть — долго же мы провалялись в обмороке! Кстати, ужасно хочется пить, вы не поможете? Майкрофту было странно слышать просьбу от Антеи. Она со всеми поручениями всегда прекрасно справлялась сама, правда, для этого не требовалось поднимать ничего тяжелее шариковой ручки. Майкрофт снял пиджак, положил его на край тахты, закатал рукава и взял бутыль с водой. С третьей попытки ему удалось открыть тугую крышку. Антея взялась за горлышко, Майкрофт наклонил бутылку. Неожиданно рука дрогнула, и вода полилась Антее на грудь. Майкрофт рывком поставил бутылку на пол и кинулся к помощнице, которая хохотала,как безумная. Напряжение, державшее обоих, отступило, и они засмеялись как дети. Майкрофт взял свой пиджак и стал аккуратно промокать блузку. Антея осторожно высвободила пиджак из рук босса и закуталась в него. - Таким образом Вы все равно не высушите мою одежду, лучше я накину сверху сухое, так будет теплее. - Я думаю, после такого можно на ты, - Майкрофт виновато улыбнулся. - Я надеюсь, ты не мстительная? - Нужно быть полным идиотом, чтобы мстить Майкрофту Холмсу. - А кем нужно быть, чтобы работать вместе с ним? Антея улыбнулась. - Нужно иметь хорошую память, стальные нервы и язык на замке. И чувство стиля, чтобы не смотреться на Вашем...твоем фоне замарашкой. - Я рассчитывал на более личный ответ. А ты мне пересказываешь свое резюме. - Хорошо. Нужно быть как ты. Майкрофт напрягся. Все психологические портреты, которые составляли окружающие, были несколько...бездушными. Да, это именно то слово. - Ну и какой же я? В твоих глазах? «Какого черта ты так боишься услышать ответ? Тебя настолько беспокоит мнение «девочки-с-телефоном»? Молодец, Майкрофт, это то, что я зову самодостаточностью.» - Ты идеален. Твой внешний вид, твои манеры, твоя безупречная вежливость в сочетании с настойчивостью, преданность работе, отдающая трудоголизмом. Вышеперечисленные качества делают тебя весьма загадочным. - И в чем загадка? - Идеальных людей нет в природе. Они ненастоящие. Любопытно было бы посмотреть на настоящего Майкрофта. До этого дня я не думала, что ты можешь так заразительно смеяться. - Я думаю, мне просто нравится обливать людей водой. Антея хитро прищурилась: - Я полагаю, это можно понимать и не только буквально. Майкрофт засмеялся, потер рукой лоб и инстиктивно отвернулся. Он давно не испытывал ощущения, что кто-то видит его насквозь. Ничего, он знает, что делать в таких случаях. - Ты тоже выглядишь загадочной. Девушка из ниоткуда, клянусь, я запомнил твой голос только спустя месяц. Мне пришлось уволить штатного психолога, который составляет портреты сотрудников, потому что он сказал, что в университете его такому не научили. Сколько еще людей пострадало из-за тебя, Антея? - Мне кажется, настоящих страданий из-за меня не испытывал никто. Самую острую боль можно причинить или целенаправленно, или просто будучи самым близким человеком. Я не настолько зла, чтобы разрабатывать планы, и не настолько добра, чтобы позволять людям приближаться к себе. Майкрофт открыл рот, чтобы ответить, но Антея перебила его: - Только не говори, что я просто хочу казаться безразличной, а на самом деле я нежная и чувствительная, я не в состоянии слушать это от тебя. Только не ты. - Вообще-то я хотел сказать, что хорошо тебя понимаю. Повисло молчание. Антея посмотрела на наручные часы. Седьмой час. - Майкрофт, здесь каменный пол и каменные стены, кроме того, нет отопления... - Ты намекаешь на то, чтобы я отвернулся, а ты сняла мокрую блузку и надела мой сухой пиджак? - Мне очень неловко, если честно, но я начинаю замерзать. - Никаких проблем. В конце концов, это во всех отношениях внештатная ситуация. Майкрофт ушел в противоположный угол, Антея переодевалась, не отрывая взгляда от его спины. Аккуратно разложила блузку на краю тахты, посильнее запахнула пиджак и позвала Майкрофта. Когда Холмс обернулся, он увидел, что перемены произошли не только в одежде Антеи. Она сидела, глядя перед собой. - Антея, что случилось? - Мне...мне страшно. И больше всего меня пугает то, что мне страшно, так не должно быть. - Это абсолютно нормально, что ты боишься за свою жизнь, это действительно очень странная и опасная ситуация... Майкрофт не смог договорить свой утешительный монолог до конца, потому что не понимал выражение лица, с которым Антея так внимательно смотрела на него. - Я боюсь не за себя, Майкрофт. Все в моей жизни правильно, безупречно и...бездушно. Да, это именно то слово. Я редко испытываю сильные эмоции, и не потому, что я психопатка, а потому что нет людей, вызывающих их во мне. А сейчас я чувствую сильный страх, потому что что-то может случиться с тобой. Ну, то есть, я имею в виду, работа для меня — все, а ты мой начальник, и все дни наполнены работой и тобой, и только этим я счастлива, и я боюсь это потерять, не пойми меня неправильно... Майкрофт сел рядом с Антеей и обнял её. Он удивлялся и себе тоже: казалось бы, он контролирует эту ситуацию, насколько ее вообще можно контролировать, он утешает слабую помощницу,он должен чувствовать себя сильным и спокойным, но почему-то впервые за долгое время он весь дрожит. Майкрофт, хватит самокопания и мысленных монологов, прекращай думать. Целуй. *** Антея целует Майкрофта и тянется за пиджаком — все-таки здесь чертовски холодно. Холмс перехватывает ее руку, удерживает в неподвижном положении, небольно, но властно. Целует шею, ключицу, накрывает своим телом. - Так будет теплее. Видавшая виды тахта жалобно скрипит. Она крепче, чем выглядит, если до сих пор не развалилась. - Знаешь, я никогда в жизни не терял голову. Антея улыбается, высвобождает руку и проводит ей по щеке Майкрофта. - Значит, сегодня у нас с тобой первый раз. - Давай в следующий раз встретимся в более спокойной обстановке. Например, у меня дома. Ты будешь первой, кто оценит работу моего дизайнера. Мы могли бы купить вина, я приготовил бы ужин. Только не похищай меня больше, пожалуйста. - И как давно ты понял, что у похищения все же личный мотив? - Когда ты сказала, во сколько нас сюда привезли. Ты не могла об этом знать, мы же оба были без сознания. Ты была готова заниматься со мной...кхм...чем угодно, потому что знала, что никто сюда не войдет. Кстати, как по твоему плану мы должны были отсюда выбраться? - Водитель, который нас привез, должен сделать анонимный звонок в Скотленд-ярд через 12 часов после похищения. На всякий случай у меня есть ключ от двери. Прости, что мне пришлось пойти на такие крайние меры, я была уверена, что ты никогда не узнаешь, кто заказчик. Я подумала, что если между нами может что-то быть, достаточно 12-ти часов, чтобы это проявилось. Мой психолог как-то сказал мне, что в экстремальных ситуациях люди быстрее сближаются. Мы проводим вместе целые дни, но нужно было просто попасть в другую обстановку, чтобы узнать друг друга. - Антея, я знаю о тебе достаточно. Когда я брал тебя на работу, все мои запросы на твое личное дело пришли пустыми. Это заинтриговало меня, и я сам решил узнать, что за таинственная девушка хочет работать со мной. Первой мыслью было, что ты — подосланная шпионка. Я лично потратил целый день, чтобы узнать кто ты. - Но если ты знал все о моем прошлом, почему ты взял меня на работу? - Ты идеально подходила. Все твои предыдущие работы были связаны со сбором и обработкой информации, при этом ты никогда не переходила к работать к конкурентам — просто меняла профиль. Два высших образования: экономическое и незаконченное искусствоведческое. Странный выбор, опять же интригует. Но самое интересное: восемь переездов за 13 лет. Начал уже подозревать криминальное прошлое, особенно, если учесть, что каждый раз ты меняла имя. Что примечательно: смена имени была официальной, но чтобы узнать твое предыдущее имя, приходилось основательно потрудиться. И если бы я не имел доступ к любым базам данных, вряд ли у меня бы что-то получилось. Итак, мы пришли к программе защиты свидетелей. Лучше будет, если дальше ты расскажешь сама. Антея внимательно смотрела на Майкрофта и удивлялась его спокойному тону. Она была рада, что он не оттолкнул ее, когда разгадал план с похищением, но теперь чувствовала себя неуютно, потому что никогда еще не рассказывала о своем прошлом не сотруднику полиции, а близкому человеку. И Антея почувствовала облегчение, что наконец-то можно быть честной до конца. - Это было уголовное дело. На моих глазах мужчина убил свою жену. Я случайно проходила мимо дома и заглянула в окно. Он повесил ее, пытался инсценировать самоубийство. Его жена была больна шизофренией, жить с ней было тяжело. Он просто заменил ее таблетки на снотворное, ну а дальше понятно... Мне было семнадцать, я давала показания против него в суде. Его признали душевнобольным и отправили на принудительное лечение. Через месяц он сбежал из больницы. Я переезжала каждый раз, когда он выходил на мой след, я всегда выбирала работу в силовых структурах, чтобы хотя бы на работе чувствовать себя в безопасности. Хоть он и безумен, но очень хитер, его поймали только в начале этого года. - Теперь понятно, почему ты регулярно проходишь осмотр у психиатра. Плохая наследственность. - На суде отец говорил, что хотел сделать нашу жизнь лучше. Мама действительно иногда пугала меня, но я привыкла, продолжала любить ее и такой. В тот день я должна была поехать с друзьями на пикник, но мне позвонила лучшая подруга, она рассталась с парнем и просила меня прийти. Так и получилось, что я проходила мимо дома. Отец не простил мне того, что я дала показания. Майкрофт прижал Антею к себе. Весь его запас красноречия рассчитан на хитрых чиновников, чем утешить девушку, он не знал, поэтому просто целовал ее в лоб. - Я снова хочу пить. Если в этот раз ты меня заодно и умоешь, будет даже лучше, - Антея слабо улыбнулась, вытирая две непрошеные слезинки. Майкрофт улыбнулся в ответ, оделся до пояса и пошел за бутылкой. Антея взглянула на часы. - Странно, уже половина одиннадцатого, а за нами до сих пор никто не приехал. Предлагаю одеться и начать выбираться самим. Антея надела юбку и высохшую блузку, достала из потайного кармана пиджака ключ и попробовала открыть им дверь. - Майкрофт, я не понимаю, что происходит, но этот ключ не подходит. - Так, спокойно, скажи мне, ты осматривала это место перед похищением? - Да, я осмотрела комнату, это определенно та самая комната, а потом мне дали ключ, он открывал замок, все было в полном порядке. - А когда ты здесь была? - Позавчера. - У них было достаточно времени, чтобы заменить замок. Кто помогал тебе в похищении? - Я...я нашла его в Интернете. Мы не встречались с ним лично, общались по скайпу без камеры, а потом он выслал своего человека, того, который нас отвозил... Но зачем им оставлять нас здесь?!
*** Шерлок обновлял страницу своего сайта каждые три секунды. Прошло уже больше двенадцати часов после исчезновения, почему же ты не пишешь?! « В этот раз играем по-крупному, сладкий. Вот моя первая подсказка...» fin
Название: Я просто хочу поговорить Герои, доставшиеся в лотерею: Джон Уотсон, Молли Хупер Персонажи: Джон, Молли, Шерлок, Майкрофт, Лестрейд и Джим, фигурирующий в разговорах. Рейтинг: нет Предупреждение: сроки поджимают и автор не успел вычитать текст
текстДжон уже сорок минут бродил по одинаковым улочкам спального района, щурясь и пытаясь разглядеть номера домов на противоположной стороне дороги, потирая ноющее бедро кулаком, в котором был зажат выдранный из блокнота листочек с адресом Молли Хупер. Его, адрес, вчера вечером нехотя продиктовал Лестрейд, хмуро выслушав короткую просьбу Уотсона. - Ее допрашивали два детектива. Помимо меня. – Грегори выглядел уставшим и каким-то сникшим. Или Джону это только казалось, как и сочувствие в обращенных на него взглядах знакомых сотрудников Скотланд-Ярда. – Ты можешь прямо сейчас ознакомиться с протоколами. Если хочешь, Салли сделает копии, и ты прочтешь все дома. Это против правил, но я… - Спасибо. Я просто хочу с ней поговорить. Лестрейд отвел взгляд: - Записывай.
Джон клял себя, что не взял такси, так его хотя бы привезли к нужному дому. Хорош детектив, сыщик доморощенный, заблудившийся в двух кварталах. Джон отчетливо представил как едко и с каким выражением лица прокомментировал бы Шерлок эту ситуацию. Идиот. Да, это мягко сказано. И все же Джону было необходимо поговорить с Молли. - Единственно эффективный метод опроса свидетелей… – начал бы поучать его Шерлок. - Она не свидетель. Не только. Она потерпевшая. Как ты и я… – прервал бы друга Джон. Шерлок, конечно, закатил бы глаза и прочел лекцию о детективах с мягким сердцем и такими же мозгами, а потом бы вскинул брови и пожал плечами: - Пробуй, если тебе так хочется… - Я просто хочу с ней поговорить. – Сказал бы ему Джон. Как говорил Лестрейду и самому себе, собираясь на эту встречу.
Она уже сорок минут стояла у окна и высматривала среди редких прохожих смутно знакомый силуэт. Они виделись всего однажды, или дважды, и оба раза Молли не обратила особого внимания на отставного военного доктора. Первый раз она была слишком занята Шерлоком. Второй раз – Джимом и той отвратительной сценой, устроенной Шерлоком с подброшенной визиткой. - Милая, он просто псих, – как искренне в тот вечер, здесь, дома, возмущался Джим, когда Молли пересказала ему слова Холмса. Молли мотала головой, пыталась взять себя в руки, но слезы обиды невольно наполняли глаза. - Ты же знаешь, что это чушь, - мягко внушал ей Джим, обхватив ладонями ее лицо, и Молли не могла не верить этим бездонными черным глазам. – Он просто ревнует, видя, что самый привлекательный патологоанатом Лондона предпочла ему, единственному в мире, самого обычного парня из IT. Предположение было таким нелепым, что Молли рассмеялась, мешая еще не просохшие слезы с легкомысленным хихиканьем. Какой это был вечер… В жизни Молли – лучший. А потом… Потом был взорван бассейн, Молли затаскали в Скотланд-Ярд, и теперь к ней ехал бывший военный врач Джон Уотсон, друг Шерлока Холмса.
- Вы могли позвонить… я бы встретила… - сконфуженно лепетала Молли, впуская доктора в квартиру. - Да… я забыл записать ваш телефон вместе с адресом, а в мобильном номер не сохранился… Джон был достаточно взвинчен поисками проклятого дома, осознанием своей тупости и нога ныла нестерпимо. Робеющая Молли Хупер вызывала еще большее раздражение. Надо же, в столкновении двух гениев, двух величайших умов XXI века, затесалась женщина… не роковая, как можно было ожидать по законам жанра, а самая заурядная и такая … жалкая… Черт, Джон, ты действительно не в себе. Когда ты позволял себе думать так о ком-то из окружающих?
- Знаете, я на самом деле теперь боюсь подходить к телефону – а вдруг это звонит Джим… - тихо говорила Молли, чуть покачиваясь на стуле, сутулясь и зябко кутаясь в коричнево-серый жакет крупной вязки. У Джона этот цвет прочно ассоциировался с защитной военной формой. Когда-то, в прошлой жизни, у него была такая… - Не думаю, что вам стоит опасаться его мести. - Да, вы, наверно, правы, кто я для него… на таких как я даже взрывчатку расходовать жалко… - Молли хотела хмыкнуть, но получился всхлип. - Мисс Хупер, Молли, - Джон подался вперед и невольно поморщился. Он сидел в глубоком неудобном кресле, в котором нельзя было вытянуть больную ногу, и отчетливо ощущал в ноющих мышцах легкое покалывание – предвестников начинающихся судорог. – Поверьте, мне искренне жаль, что вы оказались втянуты в этот кошмар… Этот человек поступил по отношению к вам очень подло, хотя, в сравнении с тем, что он сделал с другими… Я имею в виду, что вы, слава богу, живы… Я понимаю как вам это неприятно, но все же прошу вас рассказать мне о Джиме… Молли опустила голову. - Мы познакомились… - Факты мне известны. Я читал протокол. Просто расскажите мне об этом Джиме. Каким он вам казался, что любил, о чем говорил… - Доктор Уотсон, - Молли смотрела на Джона немного исподлобья, недоверчиво. – Зачем вам это? Его не может найти полиция. Вы полагаете, что ваше расследование будет успешным? - Молли, я не переоцениваю свои умственные способности. – Натянуто улыбнулся Джон. – Последние месяцы один наш общий знакомый почти ежедневно в очень доступной и не очень вежливой форме указывал мне на предел моих интеллектуальных возможностей. Найти Джима Мориарти может только один человек. Я, как видите, оказался не у дел, но хочу хоть как-то помочь. И, главное, кое-что прояснить для самого себя… К тлеющей тоске в глазах Молли Хупер добавился огонек удивления. Миниатюрные пальцы, нервно сминающие низ жакета, замерли. - Вы думаете что Шерлок?… - Просто расскажите мне что знаете, что сочтете нужным.
- Он, конечно, не воспринимал меня всерьез… никогда, да… Но я ничего не могла с собой поделать. Он завораживал. Я, поймите, доктор, ни на что не надеялась… Это же видно было по нему, что флирт, свидания, отношения его не интересуют… Но когда он приходил, мне хотелось быть рядом, даже когда он хамил и кривился от моего кофе… - Молли замолчала. Джон застывшим взглядом смотрел на какую-то загогулину на выцветшем ковре. - А Джим был совсем другой – добрый, приветливый. И так смущался, когда мы первый раз вместе обедали в столовой. – Молли кивнула самой себе, что да, так оно и было; потом хмыкнула. – Когда все открылось, я прочла в Интернете, что мошенники умеют входить в доверие к своим жертвам… Джим был очень настоящим, понимаете? Он был стеснительным и не мог постоять за себя, когда мы однажды пошли вечером в бар, и к нам привязался подвыпивший парень… Мы вместе смотрели «Реальную любовь» на DVD, слушали ABBA и Queen, он говорил, что немного играет на гитаре, и обещал как-нибудь сыграть что-нибудь раннее из битлов… Женщина замолчала и потянулась к столу за коробкой с салфетками, жестом остановив Джона, хотевшего помочь. - … я ему сама рассказала о Шерлоке… Нет-нет, теперь я знаю, что он давно им интересовался и со мной познакомился только ради… - голос ее не слушался – …чтобы к нему подобраться… А я, Джон, даже была немного рада, что Джим в Бартсе работает. Я даже надеялась, что Шерлок его увидит, и будет знать, что у меня теперь есть парень. Конечно, я не рассчитывала на его ревность, но мне было бы приятно… в итоге они познакомились, вы это видели, но все обернулось моим унижением… - В следующий раз просто отдайте интересный труп какому-нибудь практиканту. – Чуть улыбнулся Джон. – Страсти Отелло померкнут перед ревнующим Шерлоком. Молли как-то странно посмотрела на доктора, но промолчала. - Значит, у вас образовался любовный треугольник, - Подытожил Джон, стремясь прервать неловкую паузу. - Да, что-то вроде. Еще одна насмешка в мой адрес. До Джима Шерлок был самым важным для меня человеком, хоть я и не надеялась, я вам уже говорила, и мы на самом деле мало общались. А Джим ненадолго дал мне иллюзию настоящего счастья. А потом одним махом отнял и то, и другое… - Молли вновь смолкла, стараясь успокоиться. А через минуту вскинула на собеседника лихорадочно горящие глаза: - Знаете, Джон, мне иногда отказывает чувство реальности и во мне просыпается надежда, что Джим – не преступник. Что его подставили, специально обернули все факты так, чтобы все думали, будто на вас с Шерлоком охотился Джим из IT-отдела… И я мечтаю о том, что Джим, мой Джим, окажется жив, и что сумеет выбраться из логова этой банды и вернется ко мне, и мы сможем пожениться… - Молли пыталась успеть поймать слезы, катящиеся по щекам, но соленые капли попадали на подбородок, падали на жакет. У Джона выворачивало ногу, а на душе было так же погано, как неделю назад, когда его выписали из госпиталя, и к нему на Бейкер-стрит явился Майкрофт Холмс с папкой документов, свидетельствующих, что Шерлок… - Вы ведь тоже все еще надеетесь, что Шерлок жив? – неожиданно спросила Молли. - У меня нет фактов, подтверждающих его смерть. – Ответил Джон. - Но это всем известно, об этом писали газеты… - Газеты также писали о том, что на Рождество Англию поработят пришельцы из соседней галактики. Глупо верить газетам. - Его ведь даже похоронили… - Молли говорила очень тихо. - Я этого не видел. Последнее, что я видел собственными глазами, - Шерлока с разбитой головой, да, без сознания, но совершенно точно живого. Я сам вытащил его из воды и успел осмотреть. И мне не показались его раны смертельно опасными. - Джон, боюсь, вы сами были в таком состоянии, что все это вам могло привидеться… А у Шерлока, мне рассказал об этом инспектор Лестрейд, была крайне тяжелая черепно-мозговая травма и его было решено перевезти в какую-то известную швейцарскую клинику. - Да, меня ознакомили с этой историей. Шерлока оперировал швейцарский нейрохирургический светила, через несколько часов после операции он умер. Тело доставили обратно в Англию. Похоронили в Сасексе, в городке, где он родился и где живут его родственники. - Вы не верите? – Удивленно смотрела Молли. - Нет. – Покачал головой Джон. – Когда все это якобы произошло, я уже пришел в себя, меня как минимум должны были позвать на похороны. - Это семейное дело… - начала было Молли, и осеклась, видя, как напрягся Джон. - Майкрофт Холмс жуткий тип, для которого в достижении цели все средства хороши, но он не подонок. В моем лице он нашел союзника в кампании по спасению Шерлока от самого себя, и он прекрасно осознает, какое место занимает его брат в моей жизни. – Джон говорил тихо, но очень убежденно, «фанатично», как подумалось Молли и она зачаровано внимала каждому его слову. - Если бы Шерлок действительно умер, Майкрофт сделал бы все возможное, чтобы я с ним мог лично попрощаться, пусть даже для этого пришлось бы организовывать мобильную реанимационную палатку в их семейном склепе. Но вместо этого он потыкал в меня какими-то справками о транспортировке тела, свидетельством о смерти и ретировался, забыв зонт. Он не стал со мной разговаривать. Конечно, я не верю, что Шерлок мертв… - Думаете, они специально все спланировали, чтобы поймать Джи.. Мориарти? - Я очень на это надеюсь. И еще я очень надеюсь, что не ошибся там, в бассейне, и Шерлок действительно не очень серьезно пострадал. Не могу представить его беспомощным…
Джон вышел из гостиной в тесный коридорчик. Он хромал почти так же сильно, как до встречи с Шерлоком. Только теперь абсолютно точно знал, что эти психосоматические боли служат мерилом качества его жизни. Есть боль – значит жизнь доктора Уотсона складывается крайне хреново. А чтобы боль ушла, недостает одного очень важного звена и Джон очень постарается не потерять веру в то, что это звено лишь временно исчезло из его жизни. - …. - Что, простите? Я задумался, не расслышал… - Я спросила, чем вы теперь займетесь? – Молли опять смущалась. - Ну, возобновлю визиты к своему психотерапевту. – Улыбнулся Джон. – Она будет рада, а я продолжу развивать свои навыки читать ее записки вверх ногами. Думаю, месяца три продержусь… До свидания, Молли, надеюсь, все у нас с вами будет хорошо…
*** Двое мужчин смотрели в черно-белый монитор, где человек с военной выправкой прощался с хрупкой маленькой женщиной, кутающейся в жакет. Тот, который выглядел старше, был явно раздражен. Второй – мрачно задумчив. - Эти докторские паломничества нужно прекращать. – Поморщился старший. – Его, конечно, никто не воспринимает всерьез, но он своим глупым упрямством может привлечь внимание другой стороны. Я завтра же встречусь с ним, чтобы в зародыше купировать его идиотские надежды. Второй не шелохнулся. Старший встал, одернул идеально сидящий пиджак, направился к выходу. - Три месяца. – Внезапно произнес младший, ставя локти на компьютерный стол и поднося сложенные ладони к губам. Мужчина у дверей замер. В его взгляде исчезло раздражение, и появился гнев. - Ты с ума сошел?! Ты намерен сорвать сложнейшую операцию, в которой задействованы лучшие силы разведки, отдел по борьбе с экономическими преступлениями и сверхсекретное полицейское подразделение?! Эти люди никогда не ввяжутся в авантюру! Три года – это минимальный срок, за который у нас есть шанс взять преступную сеть Мориарти в кольцо… - Неприемлемо. – Произнес второй. - Я не знаю что ты себе навоображал, но ничего не случится с твоим дражайшим доктором. Потоскует и перестанет. Младший повернулся и в упор посмотрел на старшего. - Я сказал – три месяца. Это не обсуждается. – И, отворачиваясь к монитору, то ли ухмыльнулся, то ли оскалился: – У меня есть идея, Майкрофт, и теперь Я буду диктовать Мориарти условия игры.
Здесь, с удовольствием выслушаем ваше мнение и замечания относительно лотереи
UPD: Авторы, обратите внимание, что герои, выданные вам, должны хоть как-то, но взаимодействовать (пейринг необязателен).
UPD2: Авторы Также возникла возможность подавать работы во "внеконкурс". Соответственно, в голосовании работа участвовать не будет, но после ее публикации, возможно еще раз попытать удачу и назвать другие номера.
UPD3: Напоминаем, что первая выкладка закончится завтра и начнется голосование, которое продлится до 15-го августа.
Добрый день, уважаемые авторы и читатели Sherlock BBC Fest!
Рады вам представить новый проект на фесте - лотерею!
Лотерея будет проводиться в несколько этапов. На каждом этапе, с помощью народного голосования, будут определены три победителя.
Мы даем вам список из 13 чисел (с 1 по 13), каждой из которой соответствует персонаж из вселенной Sherlock BBC: список персонажейАндерсон Антея Диммок Гарриет Ватсон Джим Мориарти Джон Ватсон Лейстрейд Молли Хупер Миссис Хадсон Майкрофт Холмс Салли Донован Сара Сойер Шерлок Холмс
Вы из этих цифр выбираете 2 и пишете их в комментариях к этой записи. После этого один из модераторов феста вышлет вам на u-mail имена двух персонажей, соответственно своему списку. У каждого модератора порядковый ряд персонажей различный, дабы не допустить повторов. Как только вы получили своих персонажей - можете начинать писать. Исполнение автор присылает на у-мыл сообщества, после чего оно вывешивается администрацией Феста. Минимальное количество слов для исполнения - 500. Вторую пару можно взять лишь тогда, когда выполните первое исполнение.
Просим в этой записи отмечаться только авторов для получения номеров лотереи. Комментарии, замечания и поддержку авторов можно оставить здесь. Итак,...
Первый этап лотереи - ОТКРЫТ!
Он продлится с 10 июля по 10 августа (номера можно получать уже сейчас, но выкладка начнется после 10 июля). Голосование будет закрыто 15 августа.
Название:Сегодня ты не умрешь Автор: MorganStuard Рейтинг: PG-13 Персонажи: Джон, Шерлок, Лестрейд, Андерсон, Донован Персонажи, доставшиеся в лотерее: Лестрейд и Андерсон Саммари: В тот единственный раз, когда Джон видел, как Шерлок и Андерсон работают сообща, они проводили сердечно-легочную реанимацию Лестрейда Дисклеймер: Эта вселенная мне не принадлежит, я лишь благодарный наблюдатель. Выгоды не извлекаю. Разрешение на перевод: получено
текстОт удара о мокрую мостовую, из Джона выбило дух и боевой настрой. Тело инстинктивно собралось, прикрывая ножевую рану и готовясь к неминуемой агонии. В течение нескольких ударов сердца он не мог думать, не мог пошевелиться, а затем его накрыла волна боли, вызвавшая тошноту и слезы. Джон втянул воздух и на секунду задержал дыхание, одновременно пытаясь не застонать, не потерять сознание и совладать с тошнотой.
Шум бегущих людей – большинство физически крепких, но, по крайней мере, одного тащили на себе – затихал, пока совсем не растворился в ночи.
Джона окутывал влажный воздух, и в голове, казалось, тоже стоит туман. Джон попытался сообразить, что именно произошло.
«Я виноват», - вспомнил он.
Он бросился в туман и тьму, мысленно проклиная Шерлока с его длинными ногами и безуспешно пытаясь угнаться за ним. Поначалу Лестрейд бежал рядом с ним, но, когда они завернули за угол, детектив инспектор остановился, чтобы подать знак команде. Когда Лестрейд возобновил погоню, он помчался вслед за Джоном, без сомнения полагая, что тот все еще бежит за своим соседом.
Разумеется, так оно и должно было быть. Но в какой-то момент Джон, определенно, повернул не туда. Шерлок растворился в предрассветной тьме, а Джон стремительно вылетел на глухую улицу, заканчивающуюся у кромки воды, где обнаружил, что на него из тумана надвигается около дюжины недоброжелательно настроенных человек, горящих желанием поприветствовать его.
Был ли кто-то из них подозреваемым, за которым гнался Шерлок? Это едва ли имело значение. Кем бы они ни были, они жаждали смерти Джона.
Прежде чем Джон сумел предупредить, Лестрейд оказался рядом с ним, попавшись в ту же западню. Господь благослови его, детектив не стал тратить времени и сразу же переместился в середину заварушки, прикрывая спину Джона.
Джон чувствовал себя измотанным – как и большинство приличных людей в четыре утра, сказал он себе – а от холода и сырости разнылось плечо, но все-таки он был солдатом, и люди имели тенденцию недооценивать его, что тоже давало преимущество. Он голыми руками уложил одного нападавшего, но следом на Джона набросилось еще двое.
Краем глаза он увидел, как Лестрейд дерется с мрачной жестокостью, говорящей скорее в пользу уличного опыта юности, нежели профессиональной тренировки. Определенно, несколько лет во главе команды и за офисным столом не отразились на памяти тела, приобретенной десятилетиями тяжелой работы над собой.
На одно сюрреалистичное мгновение, какие случаются с ним в схватке, Джон отвлеченно задумался над этим. Не секрет, почему ему, всегда самому некрупному, пришлось научиться стоять за себя в достаточно юном возрасте, еще до армии. Джон попытался представить Лестрейда в 17, ему пришло на ум, что детективу так же отчаянно понадобилось учиться самообороне.
В конце концов, хулиганы цеплялись к красавчикам точно так же, как и к коротышкам. А смазливое лицо могло привлечь внимание еще и другого толка.
К моменту, когда Джон разделался со вторым нападавшим – возможно, слишком жестко, если судить по звуку, с которым тело ударилось о металлическое заграждение – к его повреждениям добавились разбитая губа и помятые ребра. В чертовом тумане нельзя было ничего разглядеть, словно Джон пробирался сквозь кисель.
Развернувшись, чтобы вступить в драку с собиравшимся напасть на него сзади, Джон услышал окрик Лестрейда, но сначала он остановился и поискал глазами детектива, и лишь потом осознал, что Лестрейд кричал ему: «Нож!»
Было уже слишком поздно, когда Джон растерянно рассмотрел детектива. Попытка предупредить Джона стоила Лестрейду драгоценного мгновения. Прежде, чем Джон успел крикнуть, самый коренастый из нападавших ударил детектива по затылку чем-то вроде дубинки. Джон лишь мог надеяться, что это была легкая деревянная бита, а не металлическая труба.
Детектив-инспектор сделал неуверенный шаг к краю причала, а затем завалился вперед. Его бесчувственное тело упало в воду, и одновременно под ребро Джону вошел нож.
И сейчас Джон лежал на земле, сопротивляясь дрожи и пытаясь не потерять сознание. Перед глазами все то расплывалось, то вновь обретало ясность.
Господи. Если Лестрейд без сознания упал в воду лицом вниз…
Стиснув зубы, Джон приподнялся на локте. Он смог разглядеть три неподвижных тела, возможно, они были без сознания или мертвы, но детектива-инспектора среди них не наблюдалось.
Джон и не надеялся дождаться помощи. Черт возьми, он даже не мог предупредить кого-либо: Шерлок в очередной раз умчался с его телефоном.
«Значит, двигайся, - приказал он себе. - Там, где не хватит сил, бери адреналином»
Крепко прижав руку к ране, он приготовился ползти к причалу, с которого упал Лестрейд.
Господи, пожалуйста.
Джон сумел продвинуться на 4-5 шагов, когда услышал, как кто-то бежит в его направлении. Джон хотел крикнуть Шерлоку, но не смог выдохнуть имя.
Бегущий человек остановился у дальнего края дока, оглядывая место и щурясь в туманном свете фонарей. Высокий – выше Джона – и в длинном пальто, но это был не Шерлок
Андерсон, сообразил Джон. Он мог поклясться, что никогда в жизни не был так счастлив увидеть кого-то.
«Лестрейд, - с трудом произнес он, показывая в сторону причала, - помоги Лестрейду!»
Узнав Джона, Андерсон обеспокоенно нахмурился. По лицу скользнула тень страха, и он последовал в указанном направлении без вопросов и комментариев.
«Молодец, - подумал Джон, потихоньку опускаясь обратно в лежачее положение, - забавно получилось».
В следующий миг рядом с ним словно из воздуха возникла еще одна фигура. Шерлок так резко и неожиданно наклонился к Джону, что тот, застигнутый врасплох, дернулся, мгновенно зашипев от боли в растревоженном боку.
«Джон. Джон. Что…где?» - длинные пальцы пробежались над телом Джона, не осмеливаясь дотронуться. Нерешительность, отразившаяся на лице Шерлока, заставляла его выглядеть совсем юным.
«Дай шарф», - сумел выдавить из себя Джон в промежутках между неглубокими вдохами, отзывающимися болью.
От причала, куда побежал Андерсон, раздался горестный вскрик, за которым последовал всплеск.
На лице Шерлока, до того хмурившегося в замешательстве, проступило понимание. Он развязал шарф и вложил его в дрожащие руки Джона, перепачканные кровью.
«Ох, спасибо, - пробормотал Джон, - а теперь помоги Андерсону».
«Но…».
«Давай. Это Лестрейд».
Шерлок широко распахнул светлые глаза и посмотрел в сторону причала.
«Я подожду», - сумел прохрипеть Джон.
Шерлок наклонился и заглянул в глаза Джону, будто опасаясь, что Джон соврал. Тот встретился взглядом с Шерлоком и резко кивнул.
Мгновение спустя Шерлок поднялся и побежал.
Джон свернул шарф в тугую веревку и трясущимися руками расстегнул куртку, чтобы прижать импровизированный жгут к боку. Когда шарф оказался в нужном положении, Джон перевернулся, чтобы весом тела плотнее прижать жгут к ране.
Тяжело дыша через нос, Джон подтянул к груди колени и обнял руками ноющие ребра, в равной степени пытаясь таким образом сохранить тепло и успокоиться. Не обращая внимания на лужу собственной крови, в которой он теперь лежал, Джон сосредоточенно смотрел в сторону причала, раз за разом, словно мантру, повторяя в голове Господи, пожалуйста. Пожалуйста.
Он приготовился к ссоре и вставаниям в позу, которые, как боялся Джон, сейчас неизбежно начнутся. Андерсон примется обвинять Шерлока, что тот убежал вперед и завел их в засаду. Шерлок, в свою очередь, начнет ругать Скотланд-Ярд за тупоголовость, по которой их вообще пришлось куда-то вести. Джон надеялся, что они поймут, такие пререкания никак не помогут Лестрейду, но подобного взрослого поведения от них было сложно ожидать.
Шерлок показался первым. Он быстро шел спиной вперед, следом и Андерсон, помогающий ему нести безвольное тело Лестрейда, с которого текла вода. Оказавшись на твердой поверхности, они бережно опустили свою ношу на асфальт. Андерсон быстро стащил с себя куртку и накрыл ей Лейстреда ниже пояса. Одновременно с этим Шерлок отнял руки детектива от груди, уложив их вдоль туловища.
После оба мужчины встали на колени по обе стороны Лестрейда. Их безмолвные действия сообща лучше всяких слов сказали Джону, насколько критическим было состояние детектива.
Прежде чем Джон смог озвучить свои опасения насчет возможных травм, Шерлок и Андерсон сами начали осматривать инспектора, придерживая его голову и ощупывая скальп и шею. За несколько секунд они пришли к какому-то общему заключению. Шерлок подложит Лестрейду под голову собственное пальто, а Андерсон устроился поудобней на коленях и раскрыл верхний слой одежды детектива.
Худшие опасения Джона подтвердились, когда Андерсон, наклонившись над телом Лестрейда, положил ладонь на середину груди инспектора. Выпрямив руку, Андерсон начал нажимать, используя весь свой вес. Джон стал про себя отсчитывать толчки. Да, почти сотня в минуту, хорошо.
После тридцати ударов тяжело дышащий Андерсон опустился на землю, освобождая место Шерлоку, который тут же нагнулся к детективу. Практически с нежностью Шерлок запрокинул голову Лестрейда и приподнял подбородок, прежде чем прижаться к его губам своими. Шерлок глубоко выдохнул, проверил грудь инспектора и затем повторил процедуру.
Рука Шерлока задержалась на серебристых волосах Лестрейда, даже когда он отодвинулся, чтобы Андерсон мог продолжить.
Их действия не в полной мере отображали принятые в настоящее время в медицинском сообществе, но Джон не мог не отметить превосходную работу Андерсона и Шерлока, особенно, учитывая, что первый теперь работал только с трупами, а второй скорее удалил знания первой помощи, чем сохранил их на жестком диске.
Но пока все их усилия не принесли каких-либо плодов.
Пожалуйста. Господи, пожалуйста.
В то же мгновение Джон увидел, как на них упал круг света, становясь все четче. Одновременно с ним послышались новые шаги. Скоро Салли Донован с фонариком в руках остановилась рядом с Джоном. При виде Шерлока и Андерсона, нависших над Лестрейдом, ее лицо окаменело, а из горла вырвался полный отчаяния крик.
Джон дал ей единственное доступное сейчас уединение и закрыл глаза.
Когда он снова посмотрел на нее, Салли неловко сгорбилась, щекой прижимая телефон к плечу и стряхивая с себя куртку.
На протяжении всего звонка в «Скорую» голос Салли оставался ровным, но Джон видел стоящие в ее глазах слезы.
«Так, - произнесла Салли, закончив звонок. Она накрыла Джона курткой, подоткнув ее, - Помощь скоро будет. Я на пару секунд отойду проверить подозреваемых и вернусь, ладно?»
Джон кивнул и прошептал благодарность, наслаждаясь принесенным ей комфортом.
Осторожно обойдя Шерлока и Андерсона, сержант проверила три тела, лежащих у края площадки и наполовину скрытых туманом. На одного из мужчин она надела наручники, второго связала его собственным ремнем. Ни один из них не пошевелился. Последнего Салли только осмотрела, не предпринимая дальнейших действий. Джон не смог заставить себя чувствовать какие-либо угрызения совести.
Шерлок и Андерсон продолжали согласованно двигаться над телом Лестрейда, работая в полной тишине, как детали хорошо отлаженного механизма. Хотя от утреннего тумана каждый выдох Шерлока расходился облачком пара, на бледном лице Андерсона блестел пот.
Салли остановилась около них, явно желая помочь, но понимая, что сейчас ее вмешательство могло навредить, сведя на нет все их усилия. Ни Шерлок, ни Андерсон не заметили ее присутствия, в такой степени сосредоточившись на детективе-инспекторе.
В конечном итоге сержант присела на тротуар рядом с Джоном. Она являла собой образец профессиональной собранности, если не обращать внимания на следы слез на щеках.
«Куда тебе попали?»
«Ранили в бок», - с усилием выдавил Джон сквозь стучащие зубы. «Я наложил повязку», - неглубокий вдох. «Больше ничего не сделаешь, - еще один, - пока не приедет скорая».
«Ты дрожишь», - Салли полностью опустилась на асфальт, вытянув ноги. «Поможет ли, - она показала на свои колени, - ну, тепло? Стоит ли рисковать и двигать тебя?»
Холод затопил Джона. Шок, ну разумеется. Непроизвольная дрожь, казалось, наносит ему новые раны. «Я тебя кровью запачкаю», - предупредил Джон.
«Это уж я переживу», - вздохнула Салли.
Она осторожно помогла Джону передвинуться, чтобы его голова и плечи опирались на ее тело. Накрыв остальное тело Джона курткой и передвинув шарф, чтобы он снова пережимал рану, Салли обняла Джона и придвинула поближе к себе. Он чувствовал себя слишком измотанным, чтобы испытывать смущение, и поэтому прижался к ней покрепче, наслаждаясь теплом.
«Спасибо, - прошептал Джон. Каждое движение казалось пыткой, но тепло с лихвой окупало все мучения, - мне лучше».
«Хорошо».
Прижимаясь друг к другу, они наблюдали, как Шерлок и Андерсон борются за жизнь Лестрейда.
«Они успели вовремя?» - вырвалось у Салли.
Этот вопрос Джон задавал себе, казалось, на протяжении часов, хотя прошло лишь несколько минут.
«Будем надеяться».
На место прибыло еще несколько полицейских, которых Салли направила на разные наблюдательные позиции дожидаться «Скорую». Вдалеке ревели сирены, но их звук не становился ближе.
Шерлок тяжело дышал, а Андерсон уже трясся от напряжения, когда внезапно Лестрейд начал откашливать воду. Джон изо всех сил сжал руку Салли, а она на несколько мгновений спрятала лицо в его волосах.
Джон и не мог себе представить такой слаженной работы Шерлока и Андерсона. В едином ритме они перевернули Лестрейда на бок. Шерлок придерживал голову и плечи детектива, пока того рвало и раздирал кашель. Андерсон поймал бьющие воздух руки Лестрейда и начал что-то тихо и настойчиво шептать ему. Когда рвота и кашель прошли, они переместили детектива-инспектора в полусидячее положение, расположившись по обе стороны от него.
Они начали по очереди осматривать Лестрейда и добиваться от него реакции. В конечном итоге по хриплым ответам инспектора Джон понял, что тот находится в ясном сознании. Всегда хороший знак.
Джон встрепенулся, услышав, как Лестрейд охрипшим голосом произнес его имя.
«Его ранили ножом, но Джон в лучшем состоянии, чем был ты. Он...», - произнес Шерлок, отыскивая взглядом соседа. Мгновение он выглядел по-настоящему удивленным открывшейся ему картиной, а затем по его лицу расползлась довольная улыбка, без следа иронии или наигранности.
«С ним сержант Донован», - произнес Шерлок. С серьезным выражением лица он кивнул поверх плеча Лестрейда, и Джон почувствовал ответный жест Салли.
Услышав ее имя, Андерсон вскинул голову в их направлении. Еще никогда Джон не видел его таким открытым, никогда не видел его улыбки, не являющейся саркастичной формой самозащиты. Выражение усталой благодарной радости очень шло Андерсону.
Раздирающий уши вой сирен возвестил о приближении «Скорой».
Джон прикрыл глаза. Последствия этой ночи будут катастрофическими, если Шерлок, конечно, не распутал дело в этой гонке по темноте. Опять-таки, речь шла о Шерлоке, от него вполне можно было ожидать подобного. Почему-то все это не имело в тот момент никакого значения.
«Ты еще с нами, или это торжество любви отправило тебя в обморок?» - Салли пригнула голову к уху Джона, и в ее тоне слышалась усталая улыбка.
От облегчения у него кружилась голова, а от потери крови мысли стали легкими и пустыми. Джону захотелось рассмеяться, но он понимал, что это будет слишком болезненным.
«Многое надо переварить, - моргнул он, - Шерлок и Андерсон, работающие сообща».
Хмыкнув, Салли произнесла: «Не волнуйся, больше такого не случится».
Взглянув на Лестрейда, закутанного в куртки двух мужчин, мокрого, окровавленного и серого, как туман, Джон подумал, что тот был практически на волосок от гибели.
Он сказал: «Надеюсь, ты права», - и про себя произнес: Господи, спасибо.
Салли держала Джона, пока парамедики не попросили ее отпустить.
Название: За стеной Доставшие в лотерее персонажи: миссис Хадсон, Лестрейд Персонажи: миссис Хадсон, Г. Лестрейд, Андерсон, Донованн. Рейтинг: G Жанр: джен Размер: 1106 слов текст
Миссис Хадсон была признанной любимицей соседок и по их нескромному мнению считалась совершенно обычной дамой своего возраста.
Вечера она – как и подобные ей - любила проводить в старом удобном кресле, купленном ещё при жизни последнего мужа. Непременно перед экраном телевизора с чем-то уютным в руках – или пряжей, готовой превратиться в мохнатый плед; или потрёпанной книжкой миссис Долис с рецептами родом из молодости этой престарелой лондонской леди…
Но поведение нашей дамы в этот вечер смогло бы знатно удивить женскую часть народонаселения Бейкер-стрит и даже заставить совсем не украдкой перешёптываться, вплетая в свой старческий говорок осуждающие нотки.
Клубочек ниток с воткнутой в него четвёркой спиц сиротливо дожидался своего часа на столике у окна, на экране телевизора рыжеволосая героиня очередного в расписании сериала увлечённо рассматривала яблоко в собственной руке. Миссис Хадсон же было совершенно не до всего этого – сегодня её внимание сосредоточилось лишь на том, что происходило в комнатах её нынешних квартирантов.
Сама она провела богатую на события молодость, ютясь по небольшим и не всегда радующим соседями квартиркам. И именно поэтому сейчас с немалой гордостью могла говорить о том, что умела различать звуки, так безбожно пропускаемые стенами.
Где-то в районе кухне послышался гулкий звон, а тремя секундами позже последовала резкая ругань Шерлока. Этому удивительному молодому человеку вообще не была свойственна сдержанность. Ни в чём. В углу гостиной весьма громко что-то – вероятнее всего, это были книги – сбрасывали на пол, по соседству относительно безуспешно пытались сдвинуть шкаф.
Миссис Хадсон с волнением посмотрела на циферблат часов, приютившихся между косяком двери и куском отклеившихся обоев, и покачала головой – в этот раз визит бесцеремонных ярдовцев затягивался.
Периодические приезды небольшой, но оставляющей грязные следы, команды из самого Нового Скотланд-Ярда во главе с очаровательнейшим инспектором Лестрейдом не особо радовали миссис Хадсон.
Хотя, это ведь не ей приходится выслушивать весьма экспрессивные «восторги» Шерлока по отбытию этих людей. Бедный Джон. Зато совсем не Джону и уж тем более не Шерлоку – боже, упаси – объясняться с соседками, которым непременно необходимо будет узнать, зачем же в дом этой милой леди приезжали «те молодые люди».
О том, что действительно творилось наверху во время этих самых «набегов», миссис Хадсон к её превеликому неудовольствию могла лишь догадываться – спустя три «визита» и в общей сложности семь попыток пожилой леди пробраться к непосредственному месту развития действий Шерлок на пару с Джоном таки изловчился не допускать домовладелицу в центр событий.
Наступившая тишина заставила подозрительно прищурится почти что задремавшую в своём удобном креслице даму. Она слишком резво для своего возраста – бедро отозвались неприятной болью – поднялась с места и поспешила к выходу.
До нижней ступеньки лестницы она добралась одновременно с инспектором Лестрейдом, который бодрым шагом спускался по направлению к выходу из злополучного дома.
- Ах, уже уходите, инспектор? – сочувствующе вопросила миссис Хадсон.
Грегори с лёгкой досадой взглянул на дверь, которую так и не успел достичь, и слегка растеряно улыбнулся пожилой даме.
- Да, уже.
Личность миссис Хадсон довольно долго не давала покоя ярдовцам – как Джона считали психом за близкие, да к тому же и ужасающе продолжительные, отношения с Шерлоком, так и их домовладелицу любители кофе из автомата авторитетно признавали великой в терпении женщиной за всё ещё существование тех двоих на её жилплощади.
А она, будто и не замечая скорбных взглядов в сторону выхода, продолжила невинный разговор: - Что-то вы стали редко к нам заглядывать, инспектор! – она укоризненно покачала головой и цепко взяла его под локоток. - Ну, вы же знаете – без особых причин мы не приезжаем, - отозвался Лестрейд, оглядываясь в ожидании Донованн и остальных. - Да что Вы… - зачастила миссис Хадсон и тут же понизила голос – неужели Шерлок что-то совершил?
Инспектор Лестрейд покосился на так близко стоящую к нему женщину, и в его голове промчалась шальная мысль, что отношения домовладелицы и их гениального сыщика намного сложнее, нежели решение жилищных вопросов. Дама продолжала шёпотом высказываться по поводу Холмса и его дел, для которых Шерлок подчас выбирал не совсем урочное время. Она хвалила Джона, звала в воскресение на пирог и беспокоилась о результатах обыска. Инспектор кивал головой и не замечал чуть напряжённых взглядов женщины.
- … мне ведь так важно это знать. - Зачем? – вопрос выскочил вперёд всех мыслей. Лестрейд едва заметно поёжился – именно так у него и происходило во время разговоров с Шерлоком. Все более менее логичные – на взгляд самого инспектора – вопросы мигом вырывались наружу, давая Холмсу возможность вдоволь пройтись по качеству его мыслительного процесса.
Миссис Хадсон отличалась от своего знаменитого квартиранта – не в её привычках было скрывать волнение безотлагательным наступлением на собеседника. Она мысленно отругала себя за такую глупую оплошность, позволившую инспектору что-то заподозрить. Импровизации никогда не были лучшей стороной миссис Хадсон – за столько лет, проведённых на этом свете, она привыкла доверять лишь заранее продуманным идеям.
К её небывалому счастью послышались шаги ярдовцев, наконец-таки решившие расстаться с Шерлоком. Мимо так и замершего в ожидании ответа на свой вопрос, адресованный домовладелице чудного дома по Бейкер-стрит, Лестрейда нестройным гуськом проходили на выход его люди.
Прощание с хозяйкой дома для этой команды, чей состав за редким исключением не менялся, стало почти священной традицией. А иногда традиции – именно то, за что стоит держаться в этом мире, чтоб находить силы удерживать всё остальное.
Салли Донованн учтиво кивнула головой и, попытавшись изобразить улыбку, хотя бы на эти пару шагов постаралась выдворить из головы, а соответственно, и с языка, мысли об одном надоевшем фрике. Миссис Хадсон преувеличенно тепло улыбнулась в ответ и проводила девушку глазами до выхода.
Андерсону, замыкающему процессию, сегодня не досталось от миссис Хадсон ни возгласов о его «пылающих» ушах, ни каких-либо особенных взглядов, которыми славилась эта леди. Домовладелица лишь мельком охватила его фигуру, запакованную в непрезентабельный синий костюм, и только…
Миссис Хадсон посмотрела в спину последнему молодому человеку, выплывающему за порог, и вновь устремила взгляд к инспектору. В течение этой незапланированной паузы ему удалось прокрутить в памяти всю небольшую речь пожилой дамы и, наконец, придти к мысли, что сейчас он совершенно безосновательно начал подозревать собеседницу.
- Думаю, мне пора, - осторожно поглядывая на миссис Хадсон и осторожно высвобождаясь из её рук, проговорил Лестрейд. - Ох, как же так, инспектор? – вмиг расстроилась дама, - может, останетесь, у меня есть прекрасный чай. - Нет-нет, я пойду.
Оказавшись за дверью, Грегори дал себе обещание всё же ещё раз тщательно проверить биографию этой леди. Что-то здесь было не так просто.
Домовладелица незаметно выдохнула и слегка закатила глаза. Она оперлась на перила и постаралась прислушаться к звукам, доносящимся с улицы. Прошло не меньше трёх минут, прежде чем сотрудники Скотланд-Ярда отбыли с Бейкер-стрит.
- Шерлок! - прокричала в потолок миссис Хадсон, дождалась тишины и продолжила, - забери свои … вещества. И чтоб это было последний раз!
Не дожидаясь ответа от вечно неугомонного постояльца, дама прошла в свои комнаты и мастерским движением выцарапала три маленьких пакетика из-под цветастого матраса.
Посматривая на белый порошок внутри целлофана, ей думалось о прелестях того, что не все люди умом походят на Шерлока.
Рейтинг: PG-13 Жанр: джен Доставшиеся в лотерее персонажи: Антея и Джим Мориарти Персонажи: Антея, Джим Мориарти, Майкрофт Холмс текст *** Тело консультирующего преступника Джима Мориарти так и не нашли, хотя Майкрофт Холмс велел перерыть все обломки бассейна и оцепить близлежащую территорию. Джона и Шерлока увезли в больницу, несмотря на сопротивление последнего, желавшего лично «найти и пристрелить эту скотину, похитившую Джона». Но Майкрофт напомнил, что доктору Уотсону тоже нужна медицинская помощь, против этого детектив возразить не мог, Джона придавило обломком, и медики опасались за его жизнь. А потому, забравшись в одну машину скорой с Джоном, Холмс-младший уехал, взяв с брата обещание, найти Мориарти. Антея стояла в стороне, как обычно уткнувшись в коммуникатор. Окружающие всегда думают, что она занята работой. Это даже хорошо, пусть думают, так удобнее. Незаменимый ассистент Майкрофта Холмса, ее вполне устраивало такое определение. Другого человека, наверное, раздражало бы, что его сравнивают с вещью, пусть и качественной. Но, если чему она и научилась у Холмса, так это тому, что иногда лучше чтобы тебя считали куда менее важным, чем ты есть на самом деле. Впрочем, не только ее босс придерживался этого правила. Джим тоже так поступал. Джим Мориарти - человек, на поиски и обезвреживание которого сейчас направлены все силы британских спецслужб. А для нее просто Джим.
*** - Чем ты занимаешься, Джим? - Помогаю людям. На ярком солнце ее веснушки были видны особенно хорошо, но ей это нравилось, да и Джим считал их симпатичными. А потому, подставив лицо солнечным лучам, она иронически улыбнулась и спросила: - Помогаешь людям? Каким образом? - Я исполняю их желания. - Как Санта-Клаус? - Нет скорее, как продавец волшебной лавки. Они покупают, я продаю. - Неужели исполнение желаний такой выгодный бизнес? - Очень. У всех людей есть что-то чего они хотят, но им нужно немного помочь с осуществлением желаемого. - А чего люди хотя обычно? Или это тайна и если ты расскажешь, тебе придется меня убить? Джим внимательно посмотрел на подругу и сообщил: - Нет, тебя я убивать не буду, даже если кто-то этого захочет. Ты друг. - А если бы я не была другом, то убил бы? Джим пожал плечами: - Конечно, - сказал он слишком серьезно. - Какой ты смешной. Неужели ты просто убьешь человека, только по тому, что кто-то этого захотел. - Просто захотеть недостаточно. - Ты бы не смог убить человека, Джим. Не смог бы стоять и смотреть, как кто-то умирает от выпушенной тобой пули. Ты бы не выстрелил. - Ты права, я не выстрелю. Джим распахнул свои темные глаза еще шире и спросил: - А что тебе нужно кого-то убить. Для тебя бесплатно. - Как мило с твоей стороны,- она засмеялась, все еще не воспринимая его болтовню всерьез. - Но нет, убивать никого не надо. Вот, что мне действительно сейчас нужно это работа. Ты наверное в курсе, после того как я взломала тот сервер, я в черном списке любой приличной конторы. - А как насчет неприличной? Антея удивленно взглянула на Джима: - Ты предлагаешь мне сидеть в какой-нибудь душной комнатенке с компьютером столетней давности. Ну, нет, я не настолько отчаялась. - Как насчет Британского Правительства. Насколько мне известно, есть тут одна вакансия. - Когда ты станешь серьезным, Джим? - Никогда, милая. Быть серьезным это так скучно. Антея закатила глаза, изобразив шуточное бессилие образумить неугомонного Джима. Разумеется, она не приняла его слова всерьез, Джим часто болтал всякую ерунду и поэтому многие не воспринимали его адекватно. Пожалуй, Антея была одной из немногих, если не единственной, кто знал, что за этим порой клоунским поведением скрывается поистине гениальный человек. Но работа в Британском Правительстве? Что бы добиться этого не хватит даже всей джимовой гениальности. На следующее утро Антея получила приглашение на собеседование от Майкрофта Холмса.
*** Интересно, что бы сказал мистер Холмс, если бы узнал о дружеских отношениях своей помощницы и новоиспеченного злейшего врага своего младшего брата. Подумать страшно. Удивительно, что он до сих пор не в курсе столь предосудительного, и это в лучшем случае, знакомства. Вероятно дело в том, что, собирая информацию о ней, никто из службы безопасности Холмса не заподозрил помешанного на компьютерах фрика в организации громких краж произведений искусства, убийств, неожиданных исчезновений людей. Маскироваться Джим умел всегда и делал это непревзойденно. Даже гениальным братьям Холмс было далеко до него, при всех своих талантах ни один из них не смог бы даже казаться обычным человеком. - Пока ни каких следов мистера Мориарти, мэм, - оторвал ее от раздумий голос подошедшего человека. - Я передам мистеру Холмсу ваши новости, - ответила Антея. Под ее казалось доброжелательным, но направленным как будто сквозь тебя, взглядом становилось неуютно. - Ну, нельзя сказать, что это новости. Удивленный взгляд Антеи сфокусировался на лице говорившего. - Мы приложим максимум усилий к поискам. - Разве вы этого уже не делаете? Человек поспешил ретироваться, а Антея пометила себе провести небольшую ревизию в кадровом составе.
*** - Ну что ж, ваш друг Джим Мориарти так и не найден и вероятнее всего мы его и не найдем, не так ли? - Мой друг, сэр? - А разве нет. Да, по моим данным, - Майкрофт достал маленькую книжицу, которую Антея не раз у него видела, и в которую он делал ему одному известные записи, - вы с ним не виделись последние два года, то есть с тех пор как работаете у меня, но тем ни менее продолжаете считать себя друзьями. - Я не знаю, где Джим, сэр. – Антея посчитала за благо не отрицать очевидного, тем более очевидного для Майкрофта Холмса. - Разумеется, нет. Даже я не могу понять, как он умудрился сбежать. - Вы полагаете, он жив? - Несомненно. Более того я думаю он свяжется с вами. - Как вы сказали, я не видела его уже давно, вряд ли он станет... - Станет, поверьте. Он не заставлял вас шпионить за мной, это означает, что он... - Майкрофт сделал паузу, пытаясь подобрать подходящее слово, - по каким то причинам привязан к вам. - Я так не думаю, мистер Холмс. Джим сколько я его знаю всегда сам по себе. Вы говорите, что мы с ним друзья, но я, по сути, совсем его не знаю. - Неужели? Антея достаточно знала Майкрофта Холмса и его манеру ненавязчиво выпытывать у людей нужную ему информацию. Сколько раз она сама была этому свидетелем, поэтому она знала правила игры с Майкрофтом. Пусть не сразу, но она этому научилась. Всему нужно время, пожалуй, только Джон Уотсон с первой встречи каким-то чутьем понял, как вести себя на таких "непринужденных" допросах. - Мистер Холмс, я бы очень хотела вам помочь в поисках Джима Мориарти, так как, не смотря на наши с ним хорошие отношения в прошлом, он преступник, а я работаю на Британское Правительство, - произнесла Антея почти дружеским тоном. - Ну что ж Британское Правительство обязательно оценит ваш правильный выбор. Мистер Мориарти проиграл игру, где бы он сейчас ни был. Она сделала правильный выбор, Антея в этом не сомневалась. Джим сам виноват, что поставил ее в такое положение. Безусловно, Шерлок Холмс начал мешать делам Мориарти гораздо раньше, чем это стало совсем явным и Джим, наконец, решил, что пришло время начать их Большую Игру. И, конечно он должен был понимать, что старший брат консультирующего детектива ни оставит в покое тех, кто, так или иначе, связан с Мориарти.
*** - Ты всегда была умной девочкой. Знаешь, когда нужно обрубить ненужные связи. Антея резко повернулась, услышав знакомый голос. - Джим, ты выбрался. - Зло не умирает, моя девочка. Впрочем, наш милый детектив со своим доктором тоже живы и почти здоровы. Антея молчала, пытаясь понять, чего хочет от нее Джим, попутно нажимая на кнопки коммуникатора, отключая все камеры, в которые они, хоть немного были видны. - Ты никогда не думала, что мы с тобой в чем-то похожи? Притворяемся, интригуем, - Джим сделал паузу. - Предаем. - Я не предавала тебя, Джим. - Разумеется, нет. Но не потому, что не хотела, а потому что не было возможности. Но я тебя не осуждаю, на твоем месте я поступил бы так же. Антея облегченно вздохнула. Угораздило же ее попасть в центр разборок между психами. - Но теперь все изменится, - пообещал Джим, - наша игра с Шерлоком не закончена и ты поможешь мне победить.
Бета: Жемчужный Дар Название: Эта прекрасная жизнь / It's a Wonderful Life Доставшиеся в лотерее персонажи: Гарри Уотсон, Джон Уотсон Рейтинг: PG-13 Предупреждение: Первая из трех частей. Каждую из них можно читать, как законченное произведение. В рамках 1-го тура лотереи выкладывается только эта часть.
В понимании ребенка счастье – это норма бытия… Оптимизм нужен ребенку как воздух…В его душевном арсенале есть достаточно средств для защиты необходимого ему оптимизма… Самообслуживание оптимизмом - могучий закон детской жизни. Корней Чуковский.
Куда уж хуже?! [IMG] Если жизнь катится под откос, не отчаиваетесь, от дна легче отталкиваться. В двенадцать лет Гарриет Элизабет О'Брайн состояла из непослушных кудряшек, россыпи веснушек на носу, вечно сбитых коленок и кого-нибудь из семейства кошачьих на руках. А ещё из перемазанных краской пальцев, веселого смеха и блокнота для рисования под мышкой. В двенадцать лет Элизабет была обычной ребенком: любила лазить по деревьям, передразнивать пение птиц, плавать на спор и рисовать. Рисовать везде и всегда: мелом на доске, карандашами на бумаге, фломастерами на холодильнике, красками на холсте или пальцами на стекле – где и чем для нее было не важно. Не то, чтобы у Лиз был особый талант, но живое воображение и постоянные тренировки постепенно стали давать результат. Лет через пять. Лизина мама в свое время на вопрос: “Кто мой папа?” - рассказала девочке немного грустную сказку о молодом художнике из Франции, который погиб прежде, чем узнал, что него будет прекрасная маленькая дочка. Первые лет шесть Лиз искренне верила матери, затем, наблюдая за всеми мужчинами в жизни Мэгги, начала сомневаться. После, когда родился малыш Джонни, решила, что уж лучше прекрасный художник из Франции, чем вечно всем недовольный дальнобойщик из Манчестера. С двумя детьми, пособиями по безработице и вечно ломающейся машиной Мэгги О'Брайн вступила в новую жизнь. Вернее, она сбежала в нее, со сломанной рукой и алиментами для Джона, теми, что успела вытащить из бумажника его вечно пьяного папаши, когда тот заснул. Ехать было некуда, деньги кончались, а помощи ждать было неоткуда. Выход, как ни странно, нашла Элизабет. Даже спустя двадцать лет Лиз и Мэгг считали случившееся в тот день самой большой удачей в их жизни. В Воскресном Вестнике, сразу после раздела, посвященного спорту, и перед рекламой гробовщика, шли брачные объявления. А почему бы и нет? Куда уж хуже? - решила оптимистка Мэгги. И не доверяя себе в выборе мужчин, поручила его Лиз. Из всех сомнительных объявлений, среди которых наверняка были мошенники, половые извращенцы и разный сброд вроде папаши Джона, Лиз выбрала объявление Генри Уотсона. И не прогадала. Генри Уотсон был бухгалтером в небольшой Лондонской фирме. Был он незаменимым работником и очень стеснительным и невзрачным человеком. Отметив тридцатишестилетие, Генри, привыкший трезво смотреть на вещи, понял, что лучше уже не будет. Он может и неплохой парень, но заике с плешью и вечным румянцем трудно познакомится с девушкой, особенно, если он никуда не выходит из дома. От вечного одиночества хотелось выть, попытка завести кошку провалилась – бесстыжая тварь сбежала на второй день в поисках личного счастья. И не то что бы Генри её не понимал. Звонок Мэгг О'Брайн в одиннадцать вечера прозвучал в очень благоприятный момент: Генри как раз перечитывал приглашение на свадьбу от своего сослуживца и думал, что ему подобное, похоже, не светит. Разговор оставил у собеседников привкус абсурдности и безграничного веселья, оба были уверены, что хуже не будет. Куда уж хуже? Мэгги честно призналась, что она ирландка, никогда не была замужем, имеет двоих малолетних детей от разных мужчин, оба были засранцы (Элизабет, закрой уши), денег у нее сейчас не то, что бы очень - все это сопровождалось ревом младенца и еле слышными детскими причитаниями на заднем фоне. “Я понял”,- перебил её Джон, - “Кроули, 26, такси я оплачу”. Через три часа все трое: крашеная девица в зеленых джинсах, крайне независимая девочка -подросток с гордым взглядом и мокрый отчаянно орущий младенец были на его пороге. Все на редкость быстро пришло в норму: бывший кабинет стал детской, Мэгг училась сносно готовить, Джонни рос и даже подлая изменница кошка вернулась – к дикой радости Лиз. То, что затевалось, как авантюра безумно уставших от жизни людей, неожиданно сработало, быт потихоньку налаживался. Генри забыл о тоске, Мэгг перестала чувствовать себя загнанной лошадью, единственное, что смущало обоих – это установившаяся между ними скаутская дружба. Между двумя взрослыми людьми, живущими под одной крышей и познакомившимися благодаря брачному объявлению, – это было, может, и глупо, но безопасно. Каждый понимал, что придется что-то решать и в то же время боялся нарушить устоявшийся быт. Лиз поняла, что пора брать дело в свои руки. Генри ей нравился, по сравнению со всеми мамиными парнями у него был целый ряд преимуществ: он никогда не лез ей под юбку, как Пол, не воровал деньги, как Том, и даже не орал в отличие от Сэма, Джонса и им подобных. Как-то, придя домой из школы (за которую платил Генри, между прочим), она буквально загнала Мэгги в угол для серьёзного разговора. “Я уверена, лучше не будет”, - сказала она, и Мэгги сразу поняла, о чем речь, поскольку в душе считала также. Тем же вечером Элизабет взяла Джона и отправилась ночевать к подруге, а что происходило между Мэгг и Генри, нам неизвестно, но через месяц они поженились.
*«Эта прекрасная жизнь» (англ. It's a Wonderful Life) — классика американского кинематографа, кинофильм режиссёра Франка Капры, снятый в 1946 году.
Ме́льбурн — второй по величине город Австралии, столица штата Виктория. Считается одним из основных коммерческих, промышленных и культурных центров Австралии. Мельбурн также часто называют «спортивной и культурной столицей» страны.
Следующее значимое событие произошло в семье Уотсонов спустя год, за месяц до второго дня рождения Джона. Компания, в которой работал Генри, открыла филиал в Мельбруне, куда его и назначили управляющим. До встречи с Мэгг мысль о переезде на другой конец Земли привела бы Генри в ужас. Сейчас же он предвкушал, как обрадуется переезду привыкшая к кочующему образу жизни Мэгг, оседлая жизнь её явно тяготила. Элизабет, в отличие от матери, было жаль переезжать в Садовый Штат, ей отчаянно не хватало постоянства. В то же время девочка понимала, что гарант стабильности в их семье - это не дом и стены, а Генри, за ним она была готова не задумываясь поехать на край света. Тем более, очень скоро выяснилось, что в Мельбруне есть теплое море и серфинг. Страницы туристического буклета, рассказывающего об австралийских пляжах, вскоре были затерты до дыр. Повышение в должности и зарплате для Генри, новый просторный дом для миссис Маргарет Уотсон (Мэгг безумно нравилось её новое имя), теплое море для Лиз – сделали Австралию в глазах Уотсонов землей обетованной. Джон по малолетству смысла переезда толком не понял, главное, родители и сестра были довольны. Австралия заворожила Лиз. Она, конечно, скучала по Британии, но Австралия с её яркими, насыщенными красками и независимым духом навсегда заняла место в её душе. Ей, дочери города, казалось невероятным, что, стоит покинуть побережье и последовать вглубь континента, как начинается совсем другая Австралия. Буйные влажные леса сменяются жаркой, сухой, открытой местностью, где течет совсем иная жизнь. На сотни километров простираются большие овечьи и коровьи пастбища, а если проехать дальше, вглубь материка, то можно встретить табун диких верблюдов – настоящий бич местных фермеров. Добропорядочной англичанке трудно стать узником Её Величества**, но Мэгг никогда не считала себя излишне добропорядочной. Несмотря на все испытания, которые выпали на её долю, она оставалась по натуре крайне энергичным оптимистом. Она ехала с готовностью полюбить свой новый мир, и он не разочаровал её. Трудности никогда её не останавливали. Есть такие люди, которые навсегда остаются двенадцатилетними, они верят в Чудо, верят так искренне, что все жизненые невзгоды воспринимают как досадную помеху на пути к прекрасному. В этом плане Мэг и Генри составляли прекрасную пару, подтверждая крайне сомнительный тезис о противоположностях. Переизбыток серьёзности и педантизма, смешавшись с жаждой нового и бесшабашностью, породил Гармонию. Первые пару недель Лиз не понимала ни слова на языке, который здесь называли английским. Как ни старались родители сохранить чистое произношение у Джона, тот начал говорить на страйне***: все же Скиппи и Хэмонд**** способны оказывать на ребенка большее влияние, чем его семья. Джон приехал в Австралию двухлетним ребенком, а уезжал уже подростком, навсегда оставшись, несмотря на британское подданство, в большей мере космополитом, чем англичанином. Пока же он был очаровательным ребенком, только начинающим увлекательное путешествие под названием Жизнь. Лиз серьезно занялась спортом, что пошло на пользу не только её фигуре, но и репутации: оканчивала школу она капитаном сборной по нейтболу. Было время, когда Мэг казалось, что каждое второе слово, которое Элизабет произносит, – это “нейтбол”, а каждое первое - “серфинг”. Заметил ли Генри переезд? Конечно, поскольку он его же и готовил. Но поиск нового дома, ответственная работа и домашние хлопоты занимали слишком много его времени. Они с Мэг поделили обязанности: она восхищалась, он планировал. Впрочем, не считая сезонных перебоев с водой, ужасного диалекта и постоянных солнечных ожогов, Австралия ему нравилась. Если бы про семью Уотсонов снимался фильм, освящающий лишь ключевые события их жизни, то следующие кадры - после надписи «спустя три года» - были бы посвящены тому, как Элизабет оканчивала школу. Неожиданно для всех и в первую очередь для себя самой она в старших классах серьезно увлеклась математикой, выиграла пару школьных олимпиад и даже заняла четвертое место по штату. Набрав высшие баллы по естественным наукам, она могла рассчитывать на любой Университет по своему вкусу*****. Выбор был сложен и сладок. Выбирать между двумя лучшими университетами зная, что будешь учиться там бесплатно – двойне приятно. На семейном совете жребий пал на Университет Монаш, крупнейший университет Австралии. *«Садовый штат» - Официальное название австралийского штата Виктория. Столица и крупнейший город — Мельбурн. ** Британских иммигрантов в Австралии неофициально называют «помами» (англ. pom). Существует легенда, что ссыльные английские каторжники должны были носить униформу с нашивкой «pohm» — «узник Его Величества» (англ. prisoner of His Majesty). *** Страйн – неофициальное называние австралийского диалекта английского языка, (англ. strine, от австралийского произношения слова «Australian»). ****«Ски́ппи» (англ. Skippy the Bush Kangaroo) — австралийский многосерийный семейный приключенческий телесериал, снятый в 1966—1970 годах режиссёрами Максом Варнелем и Питером Максвеллом. ***** Вступительных экзаменов в австралийских университетах не существует. Получение места в университете после окончания школы полностью зависит от результата выпускных школьных экзаменов, отраженных в свидетельстве об окончании школы (High School Certificate).
Любить иных - тяжелый крест… Легко проснуться и прозреть… …Все это - не большая хитрость. Борис Пастернак
Первая любовь Лиз была схожа с горячечным бредом. Невероятная и страстная, изматывающая и лишающая покоя. Это было так же нежно и сладко, как горько и отвратительно. Первую любовь помнят все, чаще это сентиментальные воспоминания, которые приятно с улыбкой поведать друзьям, иногда постыдные маленькие секреты или сокровенные сладкие тайны. Для Лиз первая любовь стала раной, которая, и подживая, продолжала сочиться сукровицей. Раной, словно плугом вывернувшей ей всю душу, уродливым шрамом, прошедшим через всю её жизнь. Даже спустя двадцать лет, строя отношения с другими людьми, будь то друзья, коллеги или любовники, она не могла перестать оглядываться назад, боясь вновь пережить подобное. Самое отвратительное в этой истории заключалось в том, что в глубине души Лиз была уверена: будь у нее шанс прожить тот год заново, всё закончилось бы также. Это ощущение предопределенности происходящего помогло ей его пережить, но оно же сломало в ней нечто очень важное, на восстановление чего ушла большая часть её жизни. Сама же история была проста, как мир: Элизабет влюбилась. Они встретились случайно: на вечеринки обе вышли на балкон передохнуть, ничего незначащий треп перешел в беседу. Её звали Сэнди, в честь Сэнди Денни*, да, родители выходцы из Англии, подрабатываю по выходным играя в местном пабе, мой инструмент – скрипка, вегетарианка, но ем рыбу, девятнадцать, живу неподалеку, обожаю кошек, я сейчас разучиваю оду «К радости» Бетховена, ты должна это услышать. Обе были немного пьяны и усталы, они шли по улицам ночного города и говорили про Шопена, венский вальс, постмодернизм, фильмы этого года и профессора Кларка, всё было сумбурно и естественно, затем были поцелуи, шепот, смех и обещанная скрипка. То, что Сэнди - девочка, Лиз не смутило: новое, только зарождающееся в ней чувство было так естественно и светло! Она мимолетно подумала, что, наверно, души и правда бесполы, на этом её сексуальная самодеинтификация завершилась. Все было предельно просто – любовь не знает условностей, а это любовь. Все было очень ярко и ново. Желание и неопределенные надежды. Приглушенные поцелуями всхлипы и вкус другой женщины на губах. Тонкие, бесстыжие пальцы и сбившиеся дыханье. Страсть, перерастающая в одержимость, и шквал всепоглощающей нежности. Чужое незнакомое тело под губами, следы поцелуев-укусов на нем, девичий смех и много разговоров – любовь с привкусом красок и музыки. Такой нежной, страстной и одновременно шаловливой она может быть только в юности. Они много говорили, целовались, смеялись и опять говорили. Лиз опять начала рисовать, не рисовать Сэнди она не могла, а Сэнди стала играть лучше, чем когда-либо. Первый звоночек прозвучал набатом. Они в первый раз были вместе при свете дня, когда Элизабет спросила про шрамы. Это ерунда - ответила Сэнди, и Лиз очень захотелось поверить. Спустя месяц, после провала на экзамене шрамы обновились, начав кровоточить. - Я знаю, что делаю, это нормально, - заверяла Сэнди. Лиз хотела помочь, поговорить об этом, но её любимая не желала помощи, “контролируемое саморазрушение”, как она это называла, было её способом освобождения от стресса, страха, усталости или сильных эмоций. Интуитивно Лиз понимала: запреты и крик – не выход. Она стала внимательной, опекающей, готовой принять всё, что Сэнди захочет на неё выплеснуть. Постепенно эта тактика принесла свои плоды, новые символы внутренней боли перестали появляться на её теле. Всё стало хорошо, но ненадолго. Мир Гарриет Элизабет включал в себя Сэнди, а так же: родителей, брата, друзей, учебу, рисование, уроки танцев и кинематограф, увлечение астрологией и картами таро, шитье, профессиональный спорт, туристические походы, студенческую стенгазету, международное частное право, маркетинг, литературу, искусство и многое другое. Сэнди была частью её мира, на тот момент большей, но частью. Мир Сэнди состоял из музыки и Лиз. Если бы Сэнди была эмоционально более стабильна, если бы Лиз была более опытна… Но тогда они просто не полюбили бы друг друга. У каждой медали две стороны: именно сверхчувствительность Сэнди, тонкость её восприятия привлекли в ней любовницу. Жизнерадостность, умение нравиться и внутренняя независимость покорили Сэнди в мисс Уотсон. Будучи полными противоположностями, они прекрасно дополняли друг друга, в тоже время порой идя на компромисс из желания не поссорится, до конца не понимая нужды и потребности друг друга. Почти шесть месяцев быть практически растворенной в другом человеке было для Лиз слишком. Она устала, ей требовалось разнообразие, новые люди, впечатления и эмоции. Сэнди была не в силах понять, что охлаждение в их отношениях - явление лишь временное, что Лиз необходима небольшая передышка. Сэнди боялась быть брошенной, она нервничала, страдала и не решалась высказать подруге свои претензии, боясь лишь подтолкнуть к неизбежному, как ей начало казаться, разрыву. Она увлеклась, не смогла во время остановиться, было много крови, карета скорой, реабилитация и ужас Лиз. Каждая из девушек сделала из случившегося выводы. Сэнди было жаль, она не хотела умереть, вовсе нет, она сорвалась, больше подобного не повторится. Лиз боялась за Сэнди, была рядом, поддерживала и отстранено думала: я никогда не смогу её бросить, она не выпустит меня. Легкая беззаботность их отношений была разрушена навсегда. То, что ещё недавно дарило свободу полета, стало тяготить . Мысль, что Сэнди полностью зависит от неё, пугала. Поступок любимой навсегда разделил жизнь Гарриет Элизабет на до и после. Она по-прежнему любила, но осознание неизбежности этой любви стало для неё слишком тяжелой ношей. Строить отношения можно с равным, а воспринимать таковой Сэнди она больше не могла. Мешал фантомный запах крови, вязкая липкость под пальцами, ужас первого мига, когда она считала, что Сэнди мертва. Сэнди не могла этого не почувствовать. Они стали отдаляться друг от друга, пока спустя еще шесть месяцев их отношения окончательно не сошли на нет. Остались поздравления с праздниками, повышенная предусмотрительность и все пронизывающая фальшь. Все было по-прежнему в силе: былые обещания, мечты и любовь одна на двоих. Неизвестно, к чему это привело бы в дальнейшем, возможно, все еще можно было исправить. Но им не хватило самого необходимого в совместной жизни – безграничного терпенья. На рождественских каникулах Лиз познакомилась с отличным парнем. Его звали Джек, он смешил её, много путешествовал и увлекался фотографией. Они гуляли по парку, шутили, пару раз сходили в кафе. Лиз, истощенная эмоциональным напряжением, наконец начала дышать полной грудью. Она и не подумала скрывать их отношения, да и отношений как таковых ещё не было. Конец был закономерен и страшен. В этот раз было чуть больше крови и рядом не было Лиз. Сэнди не стало, остались лишь боль и чувство вины. Последнее прожило на свете больше самой Сэнди. Умереть в двадцать ужасно, но не так ужасно, как похоронить себя заживо.
* Сэнди Денни (Sandy Denny: полное имя — Александра Элен МакЛин Денни: 6 января 1947 года, Уимблдон, Лондон, — 21 апреля 1978 года) — английская певица и гитаристка, участница фолк-рок-движения конца 1960-х — начала 1970-х годов, наибольшую известность получившая в группе Fairport Convention.
Название: Мир и музыка Персонажи: Миссис Хадсон, мистер Хадсон, Молли Хупер, много ОМП и ОЖП, но это не должно никого пугать. Персонажи по лотерее: Миссис Хадсон, Молли Хупер. Рейтинг: R - за косвенно упомянутые пиписки и не совсем косвенно - наркотики. Размер: мини, 5234 слова. Саммари: У такой замечательной старушки, как миссис Хадсон, наверняка была бурная, полная событий юность. Также во времена её молодости проходил один музыкальный фестиваль, который изменил историю.
Мир и музыка
“These flowers will never die” The Cure. “Bloodflowers”
читать дальшеЛондон, 2011 По запаху, который просачивался из верхней квартиры, миссис Хадсон безошибочно определила, что Шерлок занят очередной экспериментальной ерундой. Если повезет, то паркет в этот раз удастся спасти. Миссис Хадсон надеялась только на то, что запах не станет настолько резким, чтобы распугать клиентов в кафе. Она вздохнула и проверила курицу в духовке. Надо будет половину отнести Шерлоку вечером и проследить, чтобы он хоть что-нибудь съел. А то готовить у них сейчас некому, у Джона в больнице в связи с недавним взрывом работы невпроворот, и приходит он глубоко заполночь, уставший, с посеревшим лицом… То-то Шерлок такой активный нынче, небось разыскивает того, кто организовал этот теракт. Хлопнула входная дверь, и миссис Хадсон выглянула в коридор. - Здравствуйте! – приветливо поздоровалась Молли и потрясла черным пластиковым пакетом. – Я вот… Шерлок попросил. Она знала эту милую забитую девочку, та работала патологоанатомом и иногда приносила Шерлоку нелегально добытые части тел для его опытов. Конечно, миссис Хадсон не одобряла того, что Шерлок эксплуатирует бедняжку, но сама Молли, казалось, была вполне довольна, а Марта Хадсон достаточно пожила на свете, чтобы понимать, откуда у этого растут ноги. - Конечно. Только ты там поосторожней, этот неугомонный опять что-то химичит. Молли робко улыбнулась в ответ и стала подниматься по ступенькам, а чуткий нос миссис Хадсон уловил в общем аромате запах гари, и она поспешила обратно, проверить, не подгорела ли подгорать курица. Через некоторое время она услышала резкий, недовольный голос Шерлока, а еще несколько мгновений спустя – резко захлопнувшуюся наверху дверь. Миссис Хадсон вздохнула. Он так и не научился нормально общаться с людьми. Уже заранее зная, что увидит, она снова вышла в коридор, как раз вовремя для того, чтобы остановить Молли, судорожно пытающуюся на ходу натянуть куртку. У Молли покраснели веки и кривилась нижняя губа. - Молли, детка, ты не хочешь зайти выпить чаю? Та искоса посмотрела на миссис Хадсон и покачала головой. - Не д-д-думаю, что это хорошая идея, извините меня. - А мне так не кажется. – Марта Хадсон подошла и мягко взяла Молли за руку. – Пойдем, милая. Нечего тебе ходить по улице с заплаканными глазами. А я тебя угощу пирогом, только днем испекла… И расскажу кое-что интересное. Молли смотрела всё еще недоверчиво, но покорно пошла следом. - Не волнуйся, скучно тебе не будет, это точно. Марта Хадсон уже достаточно пожила на этом свете и знала, что заводить разговоры о любви – последнее дело. Но зато она знала, что еще можно сделать.
*** Лондон, 1969 Марта лежала на своей кровати и бездумно соглашалась с граммофоном, мурлыкающим «Sunny Afternoon», ибо полдень был действительно солнечный, когда дверь распахнулась, и в комнату влетел вопль: «Ауууиииииаааа!». Вслед за воплем ворвалась Сьюзан, её хлопковая юбка развевалась парусом, а мелкие кудри топорщились во все стороны. Она с размаху упала на соседнюю кровать и счастливо закинула руки за голову. - Ты что? – Марта удивленно приподнялась на локтях и посмотрела на подругу. - Вудсток! – выдохнула Сьюзан, её глаза радостно сверкали. - Что? - Ты что, не знаешь? Вудсток же! - О боже. – Марта вздохнула, встала со своей постели, пересела на соседнюю, одним движением подвинув всё еще обутые ноги Сью, и спросила: - А теперь с самого начала, можно? Через пол часа путанного монолога, перемежавшегося восторженными возгласами и мечтательными отступлениями, она смогла вычленить главное. Через две недели, «мне Конни рассказал, ты же знаешь, у него там кто-то из баб живет, ты представляешь, она еще и черная», в США будут проводить самый грандиозный рок-фестиваль в мире. Самый-самый, зуб даю, вместе с правой ногой! Там будут The Who, Карлос Сантана, Jefferson Airplane, Джимми Хендрикс и Джо Кокер! Даже, говорят, Леннон приедет, представляешь? Хотя, как обычно, вместе с этой дурой Йоко, но это неважно, сам Леннон! Марта, это же эпично! Ожидается двести пятьдесят тысяч человек. Мы просто обязаны туда поехать, правда ведь? У Марты от каждого произнесенного подругой имени внутри сладко ёкало, а голова начинала немного кружиться – ведь не может быть, чтобы столько рок-икон в одном месте, это же на грани фантастики, такого просто не бывает. - Погоди-погоди, - она схватилась за голову. – Как ехать, прямо сейчас, что ли? - Ну да. Пара дней на сборы. Поедем теплоходом, это неделя. Там еще несколько дней – и на фестиваль, он под Нью Йорком. - А деньги? А что с собой брать? Кто вообще едет? - Ох, забей ты! Все едут. Конни, ясен перец, Ричард, Эмили, Аннет, Джеффри, все, в общем. - А комната? Что с комнатой будет? - Расслабься, - фыркнула Сюзан и смахнула со лба прядь волос. – Я уже договорилась, что здесь пока поживет Баркли со своей подругой. Они, бедные, давно ищут, где бы спокойно потрахаться. У него сама знаешь, что в доме творится. А её родители до сих пор считают, что она с парнями даже не целовалась, куда ей в дом мужика водить, а? - Действительно, куда, - пробормотала Марта и задумалась. Сьюзан легко села, по-турецки поджав ноги, даже не беспокоясь о том, что грязь на подошвах ботинок запачкает лоскутное одеяло и светлую ткань её юбки. - Ну вот в кого ты такая зануда? – Она выудила откуда-то из складок просторной кофты коробок спичек и две самокрутки, прикурила сразу обе, одну сунула в руки подруги. – На. И прекрати, наконец, думать головой, тебе не идет. Марта автоматически вдохнула сладковатый дым и поморщилась. - Господи, Сью, у тебя бывают нормальные сигареты, хоть иногда? - Нет. Сигареты стоят денег. А марихуану я стащила у Барри, у него её столько, что уже и сам не помнит, где что лежит. Они немного помолчали, и Сью заглянула подруге в лицо: - Ну так что, едем? Марта вдруг улыбнулась: - Едем. Я что, самая дурная, чтобы пропустить такое?
*** Плавание на теплоходе ей запомнилось плохо. И виной тому была, к счастью, не морская болезнь, которая её как раз не донимала, а совершенно непотребное количество безделья и выпивки. Поехали действительно все – из их компании общим числом одиннадцать человек, только вот Марта совершенно не ожидала, что весь корабль будет полон молодежи: как будто все хиппи, моды и рокеры собрались прочь из страны, в которой великий Боже хранит королеву, в крестовый поход за неизвестными никому реликвиями, но во имя идеи. А идея явно включала в себя галлоны пойла, перетянутые потертой веревкой газетные пакеты травы и укромные заначки кокса, которые доставались из потайных кармашков в обстановке совершенной секретности, но о которых, конечно же, все знали. Были громогласная музыка с утра и до ночи, спонтанный секс где попало и с кем попало, не стесняясь даже членов команды и других пассажиров. Редкие непросвещенные путешественники старались носа не казать из своих кают и обещали писать жалобы моментально по прибытии в порт. Но что они могли сделать, и что могла поделать теплоходная компания прямо сейчас, посреди океана, посреди аккордов и «Love me do»? Приходилось терпеть. В первый день Марте было непривычно, хоть и весело, но к утру второго врожденное чувство неловкости при большом скоплении людей дало трещину, и она расслабилась. А пришла в себя уже на суше, с огромным рюкзаком на плечах, в который она попыталась впихнуть палатку, спальник и все свои самые дикие хипповские одежки. Она ведь не просто так едет, а на фестиваль, и надо быть при параде… Рюкзак был тяжел, в голове абсолютно бессвязно плавали зародыши мыслей, а Сью была совершенно бодра, будто и не пила вовсе. Она держала Марту под руку, обеспечивая равновесие и относительно твердый шаг, и даже, смилостивившись, купила ей бутылку восхитительно холодной воды, которую Марта с удовольствием приложила сначала ко лбу, затем к загривку, и только потом жадно выпила. Когда Марта смогла уже более-менее связно мыслить, то обнаружила, что от их группы отпало шестеро – Конни с Алексом отправились к той самой чернокожей подружке, которая сообщила о Вудстоке, Кристина, Аннет и Сэм ушли бродить по Нью-Йорку в поисках приключений на свои головы и зады, а Дороти, спутавшись на корабле с каким-то парнем, решила на время сменить компанию. Оставшимися, не совсем вменяемыми и слегка очумевшими от жары и похмелья, было решено посмотреть Нью-Йорк после и немедленно выдвигаться в сторону Бетела, где, согласно весьма туманной информации, полученной на корабле от одного лохматого хиппи (его ведь, кажется, звали Крис, никто не помнит, а?), мероприятие и должно было проводиться. Вы же понимаете, что некоторые там за неделю места под сценой занимают? Не будем же мы, в самом деле, сидеть в самой заднице и ничего не видеть! Конечно не будем, кивали все остальные, вода у кого-нибудь еще есть? *** Старый рейсовый автобус, в который они залезли, предварительно закупив в Нью-Йорке еды и воды, предсказуемо заглох, не проехав и двух третей пути. По этому драндулету изначально было видно, ворчала Эмили, нам же теперь пешком чесать километров сорок, не меньше! Если не все шестьдесят. Но делать было нечего, водитель высадил оставшихся пассажиров посреди трассы, виновато отдал деньги, поскреб в затылке и полез под капот своего чудовища. Кто-то остался рядом с автобусом, ловить попутки, но Марта понимала, что пять человек с поклажей никто не захочет подвозить, поэтому они обреченно взвалили на спины свои баулы и побрели вдоль дороги, отчаянно надеясь, что до того, как стемнеет, им встретится хоть какая-нибудь завалящая ферма, у которой можно будет переночевать. Через несколько часов Марте начало казаться, что рюкзак над ней издевается – он стал раза в четыре тяжелее, а его лямки превратились в шершавый канат, который нещадно натирал плечи. Эмили и Сью выглядели так же несчастно, только Джеффри и Боб пока держались и беззлобно предлагали своим спутницам выкинуть половину барахла на дорогу – тогда идти будет гораздо легче. Девушки насмешливо фыркали и гордо вздергивали подбородки. Марта честно старалась не жаловаться – понимала, что всем тяжело, и, пока шли, старалась придумать, чем себя отвлечь. Например, старалась равномерно дышать: вдох-шаг-шаг, выдох-шаг-шаг, вдох… Тогда становилось немного легче, движения превращались в автоматические, и всего-то дел было, что переставлять ноги, вдох-шаг-шаг. Марта так была увлечена выполнением этой задачи, что совсем не услышала оклик: «Эй, ребята!», и остановилась только, когда Боб дернул её за лямки рюкзака. Возле них затормозил автобус, и в тот момент, когда она на него взглянула, Марта поняла, что Господь Бог где-то, должно быть, существует, и он любит британцев. Автобус был небольшим и крайне походил на маленькие «скул басы», ездившие в кантрисайде за Лондоном. А еще он был оранжевым – вкусного солнечного цвета, разрисованный полевыми цветами и яркохвостыми рыбами, и с широкой надписью «Even God loves America» на боку. С крыши гроздьями свисали разномастные чемоданы, прикрепленные к полозьям для багажа, а из окон высовывались длинноволосые и длиннобородые головы с льняными повязками поперек лба. - Свои! – радостно завопила Сью, и с неё мигом слетела вся усталость. – На Вудсток едете? - Еще бы, - хмыкнул парень, настолько заросший густыми каштановыми волосами, что с уверенностью можно было предположить только одно: где-то там должно быть лицо. – Заваливайтесь, подвезем. Внутри обнаружилось еще человек двадцать, все, как оказалось, из одной коммуны, снявшейся аж из Вирджинии. Марта впервые видела настолько большую коммуну, сама она встречала только до десятка человек, но, несмотря на свои более чем свободные взгляды, искренне не понимала, как можно жить таким скопищем. Она с удовольствием разглядывала попутчиков и обстановку. Типичные хиппи – в дикого покроя свободных одеждах, длинные косы и яркие бусы у девушек, джинсы, нитяные браслеты, банданы с символом «peace», в заднем углу салона свалены вещи и инструменты, терпко пахнет благовониями. И везде – смех, шутки, радостные разговоры и нетерпеливое предвкушение. Ехали с ветром и музыкой. Окна были распахнуты, встречный ветер трепыхал легкие разноцветные занавески, и ребята наигрывали Боба Марли – на гитаре, губной гармошке и перкуссии. Кто-то затянул песню, почти все стали подпевать. Сначала Марта несколько смущалась и только отбивала ритм на коленях, но, почувствовав болезненный тычок под ребра от Сью, знающей, что у нее хороший голос, тоже присоединилась. Когда они отпели всё, что только можно, включая Битлз, и многие залегли подремать, парень, который играл на губной гармошке, вдруг протянул ей руку: - Ты замечательно поешь. Я Джейсон. У Джейсона были глаза теплого карего цвета. Марта несколько секунд просто смотрела на него, а потом улыбнулась. Так она познакомилась со своим будущим мужем, Джейсоном Хадсоном. *** - Эй, друзья! Всё, приехали. - Как всё? Куда всё? – заспанные ребята были похожи на встрепанных чаек. Марта глянула в окно. В радиусе её взгляда расползался маленький городок – домики, фермы, сады, а вдоль обочины выстроилась вереница машин. - Вот так, всё. Дальше не проедем – дорога забита. Оставить автобус можно только здесь. - Как забита? – спросил Джеффри. – Два дня еще. Водитель – такого же, как и остальные, раздолбайского вида хиппи, в одних джинсах и очках, с блестящим от пота торсом, хмыкнул. - Ты что, друг, не знал, куда едешь? Уже недели полторы тут народ тусуется. А дорога забита на ближайшие десять километров, придется нам пешком фигачить, ничего не попишешь, наши чуваки со всего мира съезжаются. - Охтыжё… - выругался кто-то. Эмили застонала. Марта и Сью переглянулись. Боб и Джеффри покорно взвалили себе на спины рюкзаки. Процессия тронулась. Марте почудилось, что она попала в ручей, который пытается стать полноводной рекой. Отовсюду, как пилигримы, шли люди. Налегке, с сумками, с тележками, с детьми и собаками. Кто-то за собой тащил упирающегося ослика. Марте даже на секунду показалось, что вот так на фестиваль могжет въехать странный хиппи на хромом ишаке. Он станет призывать к любви на арамейском языке, а все решат – вот странный чувак, много вас таких*. И никто не заметит второго пришествия Христа, потому что на Вудстоке все будут говорить о любви. Это было странное паломничество. Чего ждали все эти люди, целенаправленно шагая к полю и сценам, как гордая муравьиная колония? Не может быть, чтобы одной только музыки. Тогда что они здесь ищут? Идею? Поддержку? Свободу? Они хотят найти подтверждение тому, что всегда есть нечто большее, чем то, что они уже видели. Или, может, это попытка сказать миру – да, мы есть, мы есть по-настоящему, и мы – здесь? Марта не знала, как и не знала, ради чего она сама пересекла океан, но уже чувствовала, что это будет событие, которого мир еще никогда не видел. И бесчисленное множество подтверждений сейчас шли с ней шаг в шаг, вперед. Глазам открывалась удивительная картина – всё свободное место занято автомобилями, не протолкнуться. Многие оставлены прямо посреди дороги, потому что впереди пространство тоже забито машинами, мотоциклами, фургонами. И не только трасса, но и любые боковые дорожки, и даже грунтовые тропинки. Возле жилых домов, на любом свободном клочке земли втиснуты палатки – дома и фермы означают горячую воду, газовые плиты и еду. А предприимчивые хозяева имеют с «постояльцев» какую-никакую выгоду. Над головами в небе громко трещали вертолеты с грузом – видимо, другого более уместного способа перевозить аппаратуру и продукты больше не существовало. На территории фестиваля было так же людно и шумно. Те, у кого были билеты, проходили прямо к воротам, остальные сосредоточенно обходили забор по периметру, подыскивая уже существующую дырку в в проволочной сетке. Удивительно было то, что никто не пытался их остановить, будто это было само собой разумеющимся, что те, у кого есть деньги, – платят, а у кого их нет – проходят свободно, только через «заднюю дверь». Кемпинг был похож на бурлящее осиное гнездо в своем непрекращающемся шевелении. Кому повезло приехать раньше, поставили свои палатки прямо возле машин и автобусов, остальные раскладывались где придется: под деревьями, на траве, на голой земле, многие вообще без укрытия – только с подстилками и сумками под голову. Публика тоже была на любой вкус. Семьи с бесчисленными детьми, туристы с походными флягами и карематами, хипповские коммуны, переезжающие на автобусах с гордо развивающимися американскими флагами, и сидящими прямо на капотах парнями и девушками, семейные пары, раскрепощенная молодежь, ходящая практически голышом, сурового вида косматые байкеры, фермеры с собаками, йоги, богемные мальчики-девочки… Марта шла сквозь пеструю толпу и дивилась тому, как многие из них стараются покрасоваться перед всеми остальными. Некоторые девицы вешали на себя невообразимое количество украшений, надевали замысловатые шляпы, смахивающие на нелепый разноцветный пучок перьев, многие явно старались поражать воображение грацией движений, манерно поворачивая головы и плавно взмахивая руками… Вот только всё это было неважно, потому что повсеместно обнимались люди, обрадованные случайной или договоренной встречей, звучали счастливые и удивленные возгласы, а в воздухе, кроме затухающей жары, звенела еще и предвосхищение. … А потом взгляду открылось поле, и у Марты перехватило дыхание. Она никогда, никогда не подозревала, что на Вудстоке может быть такое. Поле простиралось от её ног до горизонта, до самого края, на котором нечетко виднелась крошечная по сравнению со всем остальным сцена. Остальное видимое пространство было занято людьми. Колышущимся и переливающимся морем людей. Она обернулась к Сью: - Двести пятьдесят тысяч, говоришь? Сью растерянно обвела взглядом толпу. - Господи, да тут не меньше полумиллиона! - И это еще не все подъехали, - мрачно заметил Боб. Они переглянулись. - Пойдем тогда поищем, куда пристроиться на ночлег? – предложил кто-то. Предложение было встречено с энтузиазмом, вот только все относительно пригодные для стоянки места были заняты более предусмотрительными посетителями. Марта уже было решила плюнуть на всех и установить палатку где угодно, хоть возле дороги, но неожиданно увидела в толпе Джейсона. Он издалека помахал ей рукой и подошел ближе. - Только не говори мне, что собираешься спать прямо здесь, - покачал он головой. - А что делать? – вздохнула Марта. – Посмотри, что творится. Я и так с боем отвоевала этот кусок земли. Джейсон хмыкнул. - Так, пойдем. Я знаю, куда вас всех пристроить. – Он подхватил её вещи и зашагал в сторону леса. - Мы нашли своих приятелей, - пояснял он по пути, - они приехали еще три дня назад, когда мало кто был, и вполне неплохо устроились. Думаю, будет не проблема уложить еще пятерых. Они подошли к стоящим широким кольцом автобусам, выкрашенным в яркие цвета. - Вот. Располагайтесь. Внутри круга, на образовавшейся широкой площадке, уже разложились человек сорок – безо всяких палаток, постелив на землю подстилки и одеяла. Они приветливо поздоровались с новоприбывшими, пригласили к уже ярко полыхающему костру, на котором грелся котелок с закипающей водой. Марта устало опустилась на свой спальник, подтянув к груди согнутые в коленях ноги. От количества пропаханных пешком километров ступни болезненно гудели, а спину сильно ломило, и она сама не заметила, как впала в блаженную полудрему. Она лежала и лениво думала, что их небольшая, огороженная автобусами поляна, похожа на крошечное автономное королевство – так она играла в детстве, залезая под стол, и накрывая его одеялами и скатертями, чтобы получился «домик», маленький и теплый, её собственный замок. Там она могла делать всё, что хотела – есть сахар, стащенный из буфета, читать книжки с фонариком и играть во что хочется. Поляна тоже была таким вот огороженным от окружающего мира замком. И в замке был праздник – пела флейта, чисто звенели гитарные струны, отбивали ритм джембы, и плясали люди. Они танцевали на фоне темного неба, в бликах костра – Марта видела только силуэты – они вскидывали руки, и ей казалось, что это не руки, а птицы плавно кружатся в небесном танце. А потом в музыку вплелись протяжные звуки губной гармошки, Марта улыбнулась птицам и большим-большим звездам над головой, и сама не заметила, как уснула. *** - Господи, ты только посмотри, что творится! – воскликнула Эмили прямо у неё над ухом. Марта с трудом разлепила веки. - О-о-охх, Эм, что такое? Который вообще час? - Полдень, детка, полдень. Марта оглянулась: - А Сью где? - Скажешь тоже, - фыркнула Эмили, - её нет уже часа три как. Поднялась утром, и фьюить! – улетела. Ты же её знаешь. Марта, превозмогая тяжесть в голове, села, потерла руками лицо и спросила: - Так что там все-таки творится? - А ты выгляни на улицу, - хмыкнула подруга. Марта отогнула брезентовый полог, закрывающий вход в палатку и, не удержавшись, охнула. Вся земля между автобусами превратилось в грязное коричневое месиво, в центре которого гордо возвышалось насквозь промокшее кострище. - …! - Поддерживаю. - Это… за ночь что ли? - А ты думала? После такого ливня-то? Марта опустила полог. Шел второй день Вудстока, и вчера стартовала музыкальная программа. Марта с ребятами умудрились пробиться к самой сцене, что, правда, стоило им оттоптанных ног и ругани вдогонку. Однако, выяснять отношения никто не решался, поскольку у них был Боб – милый и добрый юноша, дитя пшеничных полей, который вырос на добротном английском солнце так, что, выпрямившись в полный рост, мог бы организовать тень для пятерых человек. Последние два дня Марта отдыхала всей душой. До этого она ни разу в жизни не видела такой свободы, такого самовыражения. Было совершенно нормальным то, что многие ходили голышом, ничего не стесняясь – ни своих далеко не совершенных тел, ни окружающих людей. Точно так же были нормальным явлением наркотики, которые распространялись направо и налево, чуть ли не официально. В самом начале фестиваля, перед открытием, даже объявили, что, дескать, друзья, не покупайте порошок у такого-то и такого-то. Они продают сущее дерьмо. Поберегите своё здоровье, ребятки. В разных уголках лагеря самоорганизовывались различные мероприятия: кто-то проводил тренинги по йоге и медитации, рассказывая, что сатори можно достигнуть и без героина, кто-то устраивал танцы, кто-то просто пел или ораторствовал, или учил плести феньки. От многообразия разбегались глаза, а от фривольности, с которой люди себя вели, захватывало дух: парочки занимались любовью едва ли не у всех на виду, каждый ходил в том и так, как ему хотелось, и никто никому не указывал, как себя вести, не делал замечаний. Здесь все были – люди. А людям свойственна человеческая природа, им свойственны обнаженные тела и длинные спутавшиеся волосы. Здесь все вели себя очень по-человечески, и впервые Марта не видела в этом ничего плохого, ничего аморального. Потому что людям, помимо всего прочего, свойственно не желать другим людям зла. И хотеть свободы. И мира. Поэтому, когда обладающая некоторыми ханжескими замашками Эмили зашипела ей на ухо: «Ты посмотри, что творится у них в головах! Сплошной секс, наркотики и музыка. Ты вообще видишь, о чем они думают?», Марта очень серьезно возразила: - Вижу. Они думают всего лишь о мире. О том мире, который бы не запрещал им жить так, как хочется, при условии, что они не вредят никому, кроме самих себя. Единственное, что им нужно – чтобы мир оставил их в покое и разрешил жить. Эмили поджимала губы, а Марта начинала понимать, что только сейчас она, кажется, начала видеть и думать по-настоящему. - Слушай, а что будет, если сегодня настанет конец света? – шутливо спрашивала какая-то девица, прижимаясь щекой к плечу своего парня и заглядывая ему в глаза. – Что нам тогда делать? Он погладил её по голове, затянулся самокруткой, и ответил, выпустив сизое облако дыма: - Покрепче забивать косяки**. Марте захотелось пожать ему руку.
*** Ливень, начавшийся накануне во время концерта, согнал с насиженных мест только самых пугливых, остальные же закутались в дождевики, подстилки, пакеты и клеенки, и остались сидеть, зная, что как только дождь пройдет, аппаратуру снова расчехлят на сцене, и вернется музыка, которая и склеивала всех находящихся здесь в одно целое. Так и случилось – только ливень не стихал, и исполнители выходили на сцену вопреки непогоде, повергаясь постоянной опасности получить удар током. Вышла даже фолкерша Джоан Баэз – беременная, с выступающим круглым животом, коротко стриженная и со светящимся взглядом человека, твердо знающего, для чего он живет. Она пела о своем муже, находящемся сейчас в тюрьме, севшем за инакомыслие, о свободе. Она не боялась, она знала, что всё идет так, как должно, что насилие неизбежно – но сейчас, здесь, где все мы, его нет, и ей так хочется, чтобы и дальше не было. Она много делала для этого, она верила в это, от всего сердца, и сердце превращалось в голос, в чистое сопрано, и её голос сливался с голосом дождя, и Марта не могла не восхищаться, не сопереживать, увязая ногами в мокрой земле, распахивая своё собственное сердце для ясной уверенности и музыки. … Потом они шли обратно к своей стоянке, спотыкаясь и поскальзываясь на раскисшей дороге, и Джейсон держал её за плечи, чтобы не упала, а у Марты дрожали руки и хотелось плакать, чтобы стало чуть-чуть легче, потому что внутри вдруг стало слишком много эмоций. Она поражалась – как нескольким людям, энтузиастам, удалось создать совершенно другую – параллельную вселенную. Такого ведь не бывает – это утопия, Город Солнца Кампанеллы… Никто ни у кого не ворует, нет пьяных драк, каждый готов помочь любому – это морок, сон, фантазия. Как могло выйти так, что несколько демиургов создали мир внутри мира? Пусть их сил недостаточно, пусть воля несовершенна, тонка и продлится лишь несколько дней… Но их творение существует, вопреки всем законам социума и здравого смысла. Оно подпитывается верой сотен тысяч человек, находящихся здесь. Хрупкий маленький мирок, хрупкий маленький Вудсток, город Солнца, Мира и Музыки. Так ведь и должно быть, правда?
А к сегодняшнему утру дождь окончательно размыл грунт, превратив его в чавкающую под ногами кашу. Измазавшись вчера с ног до головы, Эмили предложила пройтись к колонкам, ополоснуться. Нельзя же ходить перемазанными, как свиньи – пожимала плечами она, и Марта в кои-то веки с ней согласилась. Как показало будущее, весьма опрометчиво, потому что пока они дошли до установленных на другом конце лагеря колонок с водой… В одном из мест дорога окончательно расплылась, превратившись в густое липкое озеро коричневой грязи, такое большое, что обойти его не представлялось возможным. Единственным выходом было идти вброд, но смельчака подстерегала возможность поскользнуться и оказаться в грязи с головой. Потоптавшись немного перед самой кромкой лужи, Эмили все-таки решилась, подтянула юбку, скрутила её узлом на бедре, чтобы не мешала, и осторожно переступая босыми ногами, пошла вперед. Ей удалость дойти практически до середины, когда она все-таки не удержала равновесия и, отчаянно взмахнув руками, с громким визгом свалилась в грязь, проскользив по инерции почти до конца лужи. Марта от неожиданности опешила, а потом внезапно поддавшись озорному настроению, решила, что одному или двум испачкаться – не такая уж большая разница, и, отойдя на несколько шагов, и подхватив подхватив края юбки, с разбегу вломилась в самый центр грязевого озера, проделав почти весь путь на собственной попе. Зато добралась до противоположного «берега» с хохотом и под аплодисменты зрителей. Самым неожиданным было, что её примеру последовали многие, и через буквально пять минут образовалась весело вопящая, с ног до кончиков волос измазанная куча мала. А Марта с Эмили отправились искать колонки, держась за руки, ежесекундно оглядываясь и смеясь. *** На фестивале никто не знал четкой программы – никаких листовок с расписанием не существовало в природе. Зато на всю катушку работало «сарафанное радио»:вся информация передавалась из уст в уста и облетала полумиллионную толпу меньше, чем за час. Это было поразительно – то, с какой охотой важные сведения передавались от одного человека к другому. Потому что это было действительно важно. Для каждого. Марта знала, что после двух часов ночи будет выступать Дженис Джоплин. Женщина-легенда. Они все страшно устали за день, и многие пошли спать, хоть на несколько часов, но Марта осталась. И Джейсон с ней. Она знала, что такое пропустить не может. Не должна ни в коем случае. Потому что такой голос, такая музыка – огромная редкость. Это дар, который необходимо использовать, которым нужно упиваться. Такими голосами можно было бы создавать точку опоры и раз за разом переворачивать вселенную. Наконец, на сцену вышла Дженис. Над собравшейся перед сценой толпой пронесся восторженный, шелестящий вздох, и Марта восхищенно подалась вперед, упершись локтями в колени. Правым плечом она чувствовала тепло сидящего рядом Джейсона, то, как он выдохнул вместе со всеми. Дженис была некрасива, абсолютно и бесповоротно некрасива. Но она была самой прекрасной женщиной, которую Марта когда-либо видела на сцене. Прекрасная Дженис Джоплин, со своим сильным, немного хриплым и дребезжащим тембром, живая, такая живая и неистовая, в простом черном платье до пят, босая и в экстазе танцующая. Экспрессивная, харизматичная, ураганно мощная и бесконечно женственная в своем таланте Дженис. Дженис, которой оставалось жить едва ли больше года. Дженис, которая пела всем своим существом. И сидящие внизу, в темноте люди отдавались этому потоку песни, отдавались той любви, которую слышали вибрирующей между нот. Они плясали там, под затянутым тучами ночным небом – плясали так, словно никогда не будет утра, а был и будет только танец и ноги, месящие мокрую грязь. Джейсон прижимал Марту к себе, а она запрокидывала голову и смеялась прямо в его целующий рот и колючую бороду. Марта не знала, сколько детей было зачато тогда, в те мгновения, под те самые песни. Но знала, что дети, зачатые под такую музыку, будут благословенны до конца жизни.
*** К пяти утра вышли выступать те, ради кого, в основном, Марта и ехала – легендарные The Who. К этому времени многие успели урвать несколько часов сна, и даже подтянулась Сью, неведомо как нашедшая их у сцены. Марта удивлялась ее стойкости – потому как видела, что незадолго до этого Сью со своим новым бойфрендом, подцепленным здесь же, на Вудстоке, втягивала носом белые кокаиновые дорожки. Она даже по большой дружбе предложила Марте, но та отказалась – тяжелые наркотики были явно не для неё. The Who выкладывались на полную – столько энергии и драйва они производили своим выступлением, что даже самые сонные и уставшие встряхнулись и отрывались по полной программе, беснуясь в толпе. Они пели любимое Мартой “My Generation”***, и Марта прыгала так, что, казалось, зачерпнет руками густые тучи. А ведь наше поколение счастливое. Марта поняла этот тезис уже гораздо позже, в конце восьмидесятых. Мы можем похвастаться тем, что видели хрен Игги Попа. Немногие могут рассказать своим внукам о том, что со сцены прямо на них свалился в стейдж дайве обдолбаный Игги в разодранных брюках, и с бесстыдно торчащим членом. И что ради этого стоило выстаивать с утра очередь в заблеванный клуб, а потом, едва держась на ногах, тесниться среди диких, разгоряченных и вопящих тел, не менее обдолбаных, чем сам музыкант. В общем, хрен Игги Попа – а если повезет, то и самого Боуи – это однозначно то, что стоило видеть. И потом рассказать. Мы счастливое поколение, думала Марта уже много позже. Мы видели настоящую страсть.
А затем небо стало светлеть, у Марты начало сбиваться дыхание от безумной пляски, от огня, горящего внутри, от кружащейся головы и людей, так же, как и она, захлестнутых экстазом и энергией. - Марта! – Сью, скачущая рядом, внезапно схватила её за плечи, развернула к себе и посмотрела прямо в глаза. – Ты понимаешь? Ты понимаешь, что всё это, - она обвела рукой бесчисленное, многоголовое и разноцветное множество, - всё это навсегда останется в истории? Навечно. Всё уйдет, но Вудсток будут помнить поколения? Мы – мы останемся навечно. Ты понимаешь, да? Из её глаз текли слезы. Из глаз вытекали звезды и жемчуг, в её голубых глазах плескалась такая радость, которую не подделать никаким кокаином. Марта притянула её кудрявую голову к себе, погладила по отчаянно вьющимся, жестким как проволока, волосам и сказала: - Я понимаю. Right behind you I see the millions. On you I see the glory, пел солист The Who Роджер Долтри. А Марта видела куда больше, чем миллион, она видела всех, на кого так или иначе повлияет происходившее в тот момент. То, частью чего она стала. Марта видела миллиарды человек, жизнь которых поменяется просто потому, что это всё – случилось. И ни один из этих смешных и прекрасных людей с засохшей травой в волосах, выкуренной травой в головах и легких, со следами зеленой травы на одежде, людей, в сердцах которых навсегда поселилась музыка… ни один из них не уйдет, не изменившись до корней себя, до корней земли и этого вытоптанного танцем поля. See me, feel me, пели Марта и Сью, touch me, heal me, пел Джейсон, heal me, heal me, подхватывали полмиллиона человек, и один голос, голос, который стал – одним, благодаря многим, поднимался высоко-высоко в светлеющее небо. Над Вудстоком всходило солнце.
*** Лондон, 2011. Молли молчала, автоматически обводя пальцем тонкий ободок чашки. Она не очень хорошо понимала, зачем миссис Хадсон рассказывала ей о своих похождениях. Чтобы ей стало завидно оттого, что у кого-то была настоящая молодость, а у неё – только трупы в друзьях и радио по вечерам? Чтобы она осознала гулкую никчемность растрачиваемого ею времени? Так у неё это получилось. Молли больше не хотелось плакать из-за Шерлока. Хотелось совершенно из-за другого. Но Марта Хадсон видела, как изменилось лицо девушки, она всё очень хорошо понимала. - Детка, вот, возьми. – Она протянула ей сложенную газету. - Что это? – удивилась Молли. - Увидишь. Я сделала там закладку. Молли попыталась развернуть газету. - Нет. Не здесь. Дома посмотришь. Тогда и поймешь, зачем выжившая из ума старая леди досаждала тебе своей болтовней, - усмехнулась миссис Хадсон. Ничего не понимая, Молли вежливо поблагодарила за чай, неловко надела куртку, запутавшись в рукавах, и ушла. На улице она немедленно развернула газету на странице с загнутым уголком. «Гластонберри объявил дату следующего фестиваля», - гласил заголовок. Она скользнула взглядом ниже. «Саамы грандиозный рок-фестиваль Британии, Гластонберри, уже имеет всемирную славу «современного Вудстока»… Дальше она читать не стала. Аккуратно прижала газету к груди, чтобы не унес ветер, и поспешила домой. Внутри потеплело.
Примечания: *Это был реверанс в сторону Тимура Шаова. Автору он показался уместным. **Благослови Господь Бориса Гребенщикова и его песню «Растаманы из глубинки». ***Эту песню они спели одной из последних, но ради художественного замысла автор позволил себе слегка погрешить против хронологии.