От автораДаже толком не исполнение №1. 79 слов. Стихотворение. Я, конечно, понимаю, что всё довольно абстрактно может показаться, но вот... оно просто возникло. И, да, я даже не дотянул до минимума слов, но простите больше получалось как-то лишне... Если что, можно не засчитывать. Просто оставлю это тут.
Исполнение 1 (стихи)
Они прятались – время летело.Они прятались – время летело. Убегали, не зная куда. Всё как будто от шторма шумело И кололи сердца холода. Без оглядки, запутав дороги, Всё плутали, дурача судьбу. Словно кем-то забытые Боги, Что свою проиграли войну. Суть и жизни их вместе сложились – От друг друга отречься нет сил. И они от вселенной укрылись Под фальшивой плитою могил. Пусть они повидали немало И осела на лацканах пыль. Волн в душе их отныне не стало. В их душе, словно в море, лишь штиль.
Заказчик совсем нуб в поэзии и вообще она не торкает его никаким боком, так что едва ли сможет оценить по заслугам ваш стих. Однако, рада, что заявка вам понравилась, по комментам выше видно, что стих хороший. Спасибо вам и вдохновения
381 словоОни стали тюрьмой друг для друга. Добровольно связали себя намертво, швейной иглой по живому, не выпуская из поля зрения больше чем на пару минут. Долго ли можно продержаться так? Ни один гениальный мозг не сможет придумать что-то, способное заставить время замереть. Испокон веку времени было плевать. Но в их случае оно робко прятало глаза и замедляло свой бег, застывая теплым янтарем, скрепляя, сращивая, соединяя не хуже руки какого-нибудь сумасшедшего хирурга. Это было похоже на бесконечную жажду жизни вкупе с безмерной усталостью – дикий, невероятный парадокс. Они понимали, что не доживут до старости и умрут, вероятно, по разные стороны баррикад. А сейчас… сейчас это был затянувшийся тайм-аут, не более. Это как качаться на волнах, дремать, жмуриться от яркого солнца, слепящего даже сквозь сомкнутые веки, и вдруг – хлоп! тебя выбрасывает на берег. А на берегу – совсем другая жизнь, совсем другие ставки, на берегу время снова становится беспристрастным и холодным. - Я думаю, - короткий вдох и прикусить губу, - фокус с Благодатным Огнем – это все же весьма забавно. Шерлок вопросительно поднимает взгляд. Может быть, он и трижды гений, но по части фоновых знаний Джиму он явно проигрывает. - Он не обжигает, - пояснить. – Это в Иерусалиме. Пасха. Храм. Шерлок откидывается на подушки. Решать загадки подобного рода ему неинтересно. Впрочем, и так понятно, что он не верит. - Мне порой кажется, что ты перережешь мне горло во сне, - произносит он и улыбается своим мыслям, как если бы мечтал сейчас о чем-то светлом. Светлом и теплом. Таким как Благодатный Огонь. Джим придвигается ближе, на мгновение прижимаясь губами к плечу, усмехается. - Нет, - качая головой, - нет, не так. Ты же знаешь, что это не будет так. - Не будет, - он кивает, соглашаясь. И тут же, озвучивая его мысли. – По крайней мере, не сейчас. Я ведь тюрьма для тебя. И ты. Ты тоже. Джим задумывается. Нет, понимает он, не так, опять не так. - Не тюрьма, - Джиму хочется вплавиться в него, срастить – идиотское подростковое желание. – Убежище. Эдакий хлипкий разваливающийся домик на границе двух воюющих государств. - Ты слишком патетичен, - Шерлок усмехается. И тут же шепчет, несколько раздвигая границы сказанного ранее. – Когда-нибудь ты убьешь меня… Или я… - Когда-нибудь, - поправляет Джим, - я переиграю тебя. - Неважно, - Шерлок почти касается губами его виска. – В конце концов, это одно и то же.
Автор2, это прекрасно, именно чего и хотелось. Настроение, когда все вроде бы хорошо, но на самом деле, если задуматься, все плохо. Это было похоже на бесконечную жажду жизни вкупе с безмерной усталостью – дикий, невероятный парадокс. Они понимали, что не доживут до старости и умрут, вероятно, по разные стороны баррикад. Вот это прям особенно понравилось. Спасибо вам огромное
читать дальшеКогда солнце растворялось за горизонтом, тянулось кроваво-красными лапами по сверкающей глади к краешку земли, Джим спускался к заливу. Темная затхлая глубина смотрела с вызовом и, затаившись, выжидала. Корабли приходили и уходили, и зловещий маяк провожал их мигающим глазом. Дни текли и превращались в недели, и Лондон во снах шумел и звал обратно. Пока противостояние прекращало быть попыткой перенять контроль, время истекало кровью из прокушенных губ и хлесткими словами. Джим ломал зыбкое понимание и по кирпичикам строил его заново. Джим, бесприютный, потерянный, запутавшийся в собственной паутине из иллюзий, самообмана и фальши. Потерянный, но не для меня, – уточнял Шерлок и расплетал паутину нить за нитью, не боясь сам в ней запутаться. Пока привычка превращалась в одержимость, время отбивало счет барабанной дробью в висках. Шерлок захлебывался в волнах тоски и учился дышать заново. Шерлок, молчаливый, никому не принадлежащий, замкнувшийся в чертогах разума за сотней дверей. Никому не принадлежащий, кроме меня, – уточнял Джим и взламывал дверь за дверью без кодов и ключей, не боясь обнаружить за последней тупик. Пока они переплетались телами, и блики огня в камине дрожали на стенах, время измерялось грубыми поцелуями и прикосновениями. Шерлок дал Джиму убежище в своих мыслях, и Джим ответил ему тем же. Разделенное на двоих время ускоряло бег, приближаясь к концу, и замедляло скорость, отсрочивая его. Время можно переписать, начать все сначала, на противоположных баррикадах, Лондон ничего не забывает, хранит их в старых газетах, в стертых отпечатках ботинок на асфальте и в памяти двух оставшихся в прошлом человек. Время переписывают только безумцы из фантастических сериалов. Конец времени для них не наступит никогда.
Ой, Автор 3, а я вас, кажется, знаю. За любовь к аллюзиям и хуниверсу. А поскольку заказчик сам дурак такой, то не может не радоваться исполнению. Оно прекрасно и очень правильно-атмосферно. Спасибо вам
от автораАвтор написал очень длинный, очень бессмысленный и, кажется, очень сопливый драббл, и ему ни черта не стыдно. Потому что именно это он и собирался сделать. Но он таки надеется, что заказчик останется доволен. А также для вас в эфире звучит эта популярная мелодия:
Исполнение 4.
читать дальшеМаяк старый. Уже не столько функциональное строение, сколько объект культурного наследия. Реликвия из прошлого посреди эпохи GPS-навигации. У маяка выщербленные белые стены и скрипучие деревянные ступени внутри. Когда поднимаешься по ним, начинает казаться, что ты – старик с просоленной морем морщинистой кожей и окладистой бородой, проведший здесь уже четыре десятка лет, сросшийся с этим маяком и с этим берегом, раз и навсегда впитавший в себя море. Но нет… Волосы у него по-прежнему темные, а не седые, и выглядит он по-прежнему молодо. Всегда выглядел молодо для своих лет. И это место – не его, чужое. Временное убежище. Пересидеть здесь достаточно долго. Потом – новая личность, новые документы. Сколько раз он менял их? Кажется, он сбился со счета давным-давно. Иногда по вечерам он раскручивает глобус и тыкает пальцем в произвольное место. Уганда? Боливия? Австралия? США? Катар? Ему совершенно все равно. Одинаково не имеющие значения точки на земной поверхности. Все, что было действительно важно, закончилось в Лондоне полгода назад. «Пиррова победа». Так это называется. Он поднимается по старым ступенькам, которые давно пересчитал от нечего делать. Сто двадцать девять. Ничуть не символично, вообще бессмысленно. Как и все, что сейчас с ним происходит. Просто сто двадцать девять ступенек. Просто Джим. Просто маяк. Просто… слишком просто. Наверху можно выйти на маленький балкончик и, ежась от ветра, смотреть, как волны накатывают на берег. Слушать их рокот. Он закрывает глаза и представляет, что это не морская вода разбивается о камни, а время разбивается об него – и отступает назад. Чтобы через минуту снова повторить попытку. Здесь постоянно одно и то же: ничего не меняется, ничего не происходит. Мерный шум времени, облизывающего Джима своими пенистыми волнами. День за днем, час за часом, минута за минутой… Скоро он станет гладким, как эти валуны внизу. Округлым, обкатанным временем до идеально глянцевого состояния. Он, всегда состоявший из изгибов, выбоин и углов. Надо уезжать отсюда. Только вот он не может придумать, ради чего. Смысл утекает сквозь пальцы, как соленая вода. В пасмурные дни ноет затылок с левой стороны. Как будто там и вправду засела револьверная пуля. Джим морщится, пьет обезболивающее и выходит на свою обычную прогулку: вдоль берега, потом обратно к маяку – и на самый верх. В его распоряжении – три комнаты с ванной и кухней в маленьком домике-пристройке. Маякам больше не нужны постоянные смотрители. Комнаты сдаются. Для желающих романтики молодоженов. Или каких-нибудь окончательно обалдевших от Сити клерков, желающих сменить обстановку. Или для тех, кому нужно спрятаться от всего мира. Как ему сейчас. Раньше он нашел бы способ как следует повеселиться даже здесь. Десяток способов. Может, два десятка. Но это было до того, как время начало делать его гладким. До того, как закончилось все важное. Там, в Лондоне. Возможно, стоило и вправду пустить себе пулю в рот. Или прыгнуть следом за… Теперь он избегает называть его по имени. Раньше только и делал, что повторял эти буквы. А теперь – нет. Словно это имя – ключ к двери, которую Джим никогда больше не хочет открывать. Новая личность, новые документы. Египет, Таиланд, Преисподняя – какая, в сущности, разница? Человека, у которого это имя не сходило с губ, больше нет. Как и того, кому имя принадлежало. Время здесь так причудливо истончается и деформируется. Кажется, из него можно вылепить что угодно. Можно изогнуть его петлей, можно пустить вспять. Если бы это была правда, если бы это было возможно – что бы он сделал? Джим знает ответ: он поступил бы точно так же. От начала и до конца. Эта задача не имеет альтернативного решения. И никогда не имела. Маяки бывают двух типов. Одни указывают, куда нужно плыть, а другие – куда плыть нельзя. Если бы Джим был маяком, он определенно относился бы ко второму типу. Который делает вид, что относится к первому. Заманивал бы суда на рифы. Он был бы очень плохим маяком. Но ему было бы на это совершенно плевать. Плевать на разбившиеся о берег корабли. На все, кроме одного. Который он больше не называет по имени. Если бы… Если бы Джим мог стать кем-то другим, этот корабль не напоролся бы на скалы. Но если бы Джим стал кем-то другим, этот корабль никогда бы не поплыл к нему. Единственный в своем роде корабль. Единственный в своем роде маяк. И никаких иных вариантов. Кроме того, который с ними случился. Только затылок так и болит слева в плохую погоду. И совершенно все равно, куда ехать – в Грецию, на Филиппины или на Северный полюс. Когда он однажды вечером появляется на пороге, Джим почему-то совершенно не удивлен. Он не удивляется даже тому, что не испытывает удивления. Наверное, время уже успело очень сильно обкатать его своими волнами, и ему просто нечем больше удивляться. А теперь оно вынесло сюда этот корабль. Который, как ему казалось, разлетелся в щепки. Но он оказался на редкость прочным. Правда, в отличие от сделавшегося невыносимо гладким и округлым Джима, он, кажется, напротив, еще более заострился. Прямой и бритвенно-острый. И больше всего на свете Джиму хочется бездумно кинуться на него: мыслями, чувствами, телом, всем собой – чтобы этот человек оставил на нем новые царапины, вмятины, изломы, которых ему так не хватает, чтобы снова сделал его тем, кем он был раньше. Но вместо этого он просто стоит и смотрит на стоящего в дверном проеме. Эта мизансцена до смешного зеркально-похожа на другую, из далекого прошлого. Тогда Джим пришел к нему, теперь – наоборот. И на этот раз, кажется, очередь Джима не понимать, что ему делать и как вести себя. В голову не идет ничего, что не выглядело бы глупым, абсурдным и надуманным. За окном волны шумят и разбиваются о берег. А время так же разбивается о них. Теперь уже – о них обоих. Пауза тянется долго, мучительно долго. Наконец, человек в дверном проеме делает несколько шагов внутрь комнаты. Тогда Джим размыкает губы и произносит, тягуче, почти по буквам, только одно слово: «Шерлок», - имя, которое он так давно запретил себе говорить, вызывает странное ощущение на языке. Наверное, такой кажется свежая вода тому, кто много дней шел по пустыне. Он сейчас до пошлости романтичен. Ну и черт с ним. Шерлок. Имя, которое он запретил себе говорить. Ключ от двери, которую он запретил себе открывать. Сейчас эта дверь распахнута настежь – и Джим отчетливо понимает, что за ней нет ничего. Все давным-давно перегорело. Там только пустота и рокот волн времени, бесконечный однообразный гул. Эти волны превратили их общее прошлое в песок, его больше нет. Осталось только настоящее. Возможно, будущее, но в этом Джим совершенно не уверен. И это его совершенно не беспокоит. Потому что теперь – можно. Можно разбиться об Шерлока на полной скорости, оставляя выщербины, отметины и разломы на слишком гладкой поверхности себя. Ему стоило это сделать еще тогда, в Лондоне. Он – не маяк, теперь он знает это точно. Он – такой же корабль. И они бесконечно пытаются взять друг друга на абордаж, искря огнями святого Эльма. Полгода назад Джима просто выбросило на берег, в это странное убежище, где ничего не происходит. А теперь он, наконец, снова может плыть. Ему кажется, что рокот волн за окном становится громче, словно они медленно подбираются вплотную к маяку, вплотную к этому домишке, вплотную к Шерлоку и Джиму, скоро они начнут затапливать комнаты и зальют их обоих с головой. Возможно, так и есть. Возможно, именно это и случилось. Возможно, они утонули, а после на самом деле стали кораблями, и все, что происходит сейчас, ему просто снится. И ритм, в котором движутся их тела – всего лишь ритм волн, на которых качаются корабли, уплывая прочь от обветренного маяка. Эта версия кажется даже более правдоподобной, чем пальцы Шерлока, переплетающиеся с его пальцами. Его, впрочем, устроит любой вариант. Скоро наступит весна, а потом – Италия, Аргентина или Мадагаскар. Это по-прежнему не имеет значения. Потому что на самом деле важно совсем другое.
Автор3, я обозналась выше, простите. Но теперь мне очень сильно хочется знать вас в лицо.
Автор4, Можно, я позже вам скажу более внятно, ок?
Мне вообще всех здесь очень хочется знать в лицо, ибо столько шериарти в один день, прекрасного, между прочем, на одного нервного и впечатлительного заказчика - это слишком
Автор 4 это от счастья - потому такая смена эмоцией от вашего фика, просто что-то невероятное разочарование, тоска, безнадежность, безразличие, шок, удивление, неверие, надежда, решение, облегчение, уверенность, радость, возвращение - оооох!
Он – не маяк, теперь он знает это точно. Он – такой же корабль. И они бесконечно пытаются взять друг друга на абордаж, искря огнями святого Эльма. Полгода назад Джима просто выбросило на берег, в это странное убежище, где ничего не происходит. А теперь он, наконец, снова может плыть. как же это прекрасно!
Я недосягаем для ваших дерзновенных аргументов и дедукций
Напишите в личку - достану вас с просьбами написать еще ибо шериарти голод неудолетворяем)) бессонница, шериарти, дневники: я список кораблей прочел до середины
-
-
09.09.2012 в 00:01Исполнение 1 (стихи)
Они прятались – время летело.
-
-
09.09.2012 в 01:41-
-
09.09.2012 в 10:00-
-
09.09.2012 в 19:45Однако, рада, что заявка вам понравилась, по комментам выше видно, что стих хороший.
Спасибо вам и вдохновения
собственно з.
-
-
11.09.2012 в 09:55381 слово
-
-
11.09.2012 в 10:59-
-
11.09.2012 в 13:00Настроение, когда все вроде бы хорошо, но на самом деле, если задуматься, все плохо.
Это было похоже на бесконечную жажду жизни вкупе с безмерной усталостью – дикий, невероятный парадокс.
Они понимали, что не доживут до старости и умрут, вероятно, по разные стороны баррикад.
Вот это прям особенно понравилось.
Спасибо вам огромное
Очень довольный заказчик
-
-
11.09.2012 в 15:19читать дальше
-
-
11.09.2012 в 15:36и хуниверсу.А поскольку заказчик сам
дурактакой, то не может не радоваться исполнению.Оно прекрасно и очень правильно-атмосферно.
Спасибо вам
з.
-
-
11.09.2012 в 16:14Исполнение 4.
читать дальше
-
-
11.09.2012 в 16:36-
-
11.09.2012 в 16:39спасибо, да
Автор 4
-
-
11.09.2012 в 16:54Автор4,
Можно, я позже вам скажу более внятно, ок?
Мне вообще всех здесь очень хочется знать в лицо, ибо столько шериарти в один день, прекрасного, между прочем, на одного нервного и впечатлительного заказчика - это слишком
-
-
11.09.2012 в 17:01вам можно практически все
Автор 4
-
-
11.09.2012 в 17:02это от счастья - потому такая смена эмоцией от вашего фика, просто что-то невероятное
разочарование, тоска, безнадежность, безразличие, шок, удивление, неверие, надежда, решение, облегчение, уверенность, радость, возвращение - оооох!
Он – не маяк, теперь он знает это точно. Он – такой же корабль. И они бесконечно пытаются взять друг друга на абордаж, искря огнями святого Эльма. Полгода назад Джима просто выбросило на берег, в это странное убежище, где ничего не происходит. А теперь он, наконец, снова может плыть.
Ох, спасибо-спасибо-спасибо!
-
-
11.09.2012 в 17:03-
-
11.09.2012 в 17:06-
-
11.09.2012 в 17:13пожалуста-пожалуста-пожалуста
Автор 4
-
-
11.09.2012 в 18:09Я в вас влюблен!
Ох, как меня терзала аллюзия с Брэдбери, и вы о ней написали, да еще как!
гость с выпотрошенным сердцем
-
-
11.09.2012 в 18:38-
-
12.09.2012 в 14:09-
-
12.09.2012 в 14:19автор 4
-
-
12.09.2012 в 19:05-
-
12.09.2012 в 19:09-
-
12.09.2012 в 19:10Автор 1. Я буду ждать окончания тура, чтобы почитать еще ваши стихи, или спалитесь в личку, если хотите
-
-
12.09.2012 в 21:12-
-
12.09.2012 в 21:20*автор 4 внезапно подумал, что слово "шипперство" в контексте этого фика приобретает новые оттенки
-
-
12.09.2012 в 21:37-
-
12.09.2012 в 22:04-
-
12.09.2012 в 22:28