Пожалуй, их встречу даже можно было назвать встречей старых друзей, хотя Джон давно оплакал и похоронил этого человека и все, что с ним связано – а такового оказалось немало, ведь они прослужили бок о бок почти три года. Себастьян Моран, среди своих носящий кличку Полковник, однажды просто исчез, ушел с небольшим отрядом на разведку и не вернулся. Джон лишь позже узнал, что в нескольких километрах от лагеря они нарвались на талибов и вступили с ними в бой. Тело Морана так и не было обнаружено, и его признали без вести пропавшим – вот только «пропасть» в Афганистане приравнивалось к «умереть», поэтому Джон не тешил себя надеждой увидеть Полковника снова.
И вот, пять лет спустя, на одной из аллей Риджен-парка, его окликнул давно забытый, со скрытой смешинкой, голос:
- Джон? Джон Уотсон?
Джон удивленно обернулся, да так и замер, выпустив из рук стакан с горячим кофе. Тот, упав, изрядно забрызгал его светлые джинсы, что вывело Уотсона из ступора и заставило выругаться. То ли на кофе, то ли на бывшего сослуживца – он и сам не понял.
- Какого… - воскликнул Джон, - Себ?! Ты же умер, так какого черта ты стоишь посреди Лондона и разговариваешь со мной!
Себастьян расхохотался и хлопнул Джона по плечу. Он выглядел все таким же высоким и язвительным, как и раньше.
- Моран, черт тебя дери! – зашипел Джон и потер едва зажившую рану. – Я, знаешь ли, уже не тот, что раньше.
Себастьян прекратил смеяться и окинул его серьезным, внимательным взглядом, наверняка подмечая напряженную позу, руку, сжимающую трость, раннюю седину и утомленный вид.
- Когда ты вернулся? – спросил он наконец.
- Два месяца назад. Меня комиссовали, - Джон устало опустился на скамью и положил рядом с собой трость, - получил пулю в плечо.
- О, - Моран сел рядом. - По-правде сказать, я думал, ты давно завязал с этим, завел семью. Ну, знаешь, трое ребятишек, красавица-жена…
- А я думал, что ты мертв.
Они переглянулись и разулыбались.
- Может… - начал Себастьян, но его прервало пиликанье. Он достал из заднего кармана мобильный телефон, пробежал глазами по экрану и тяжело вздохнул. – Прости, Док, работа. Давай встретимся позже и поговорим? – он выжидающе уставился на Джона.
Уотсон вполне мог ответить «нет», вернуться в свою квартиру, в четыре голые, серые стены, и обо всем забыть.
- Я по-прежнему предпочитаю виски, - сказал он вместе этого.