Дорогой заказчик, скажите, а вы примите частичное исполнение: без грязного секса и принуждения, с насилием мозгов друг другу?
Автор догадывается, что вы хотели бы рейтинг и стремается выкладывать.
Благодарю за пояснение.

Потенциальный авто:р

Заказчик любит рейтинг, но все же если они качественно поимеют друг друга в мозг - это будет в сто раз лучше!
Выкладывайте! =)

Заказчик.

Исполнение 1.
Герои: Джон/Шерлок (не без этого)
Рейтинг: PG-13 (+ есть упоминание пыток, вскользь, заказных убийств, употребления наркотических и психотропных препаратов, в которых автор разбирается лишь с чужого опыта, романтизация, учет второго сезона)
Размер: 15500 слов.
Действие делится на "тогда" и "сейчас" - эти тэги помогают разобраться в таймлинии.

пару слов от автора Своеобразное прочтение заявки. Их встреча, действительно, была не случайна. Джон сложнее, чем кажется. Шерлок проще, чем есть.
Автор просит заказчика проявить терпение и не убивать сразу, просто потому что это от начала и до конца писалось только для вас. Колумб надеялся добраться до Индии, когда открыл Америку. So.

1.

читать дальше

- Позаботьтесь о нем, мистер Уотсон.
- Конечно, я позабочусь о нем, Майкрофт.

Сейчас

Наверняка вы слышали про то, что для взаимности не надо длинных ног или оленьих глаз, надо найти такого же придурка, как ты сам. И этого достаточно для того, чтобы... для всего. Это причина, способная объяснить любое безумство.
Люблю цитаты. У меня когда-то в университете была девушка, которая постоянно сыпала такой вот народной "мудростью" к месту и не к месту. Ещё ей нравилось цитировать Линкольна в постели. Авраам был бы против, если бы узнал, как его заповеди мешают с отборной руганью. Когда она совсем слетала с катушек и, царапая мне спину до крови, выкрикивала его имя, я думал, что люди переоценивают секс. А потом что-то щелкнуло в голове и я понял, что, кто я такой, чтобы соревноваться с мертвым президентом? Я для этого отвратительно жив. Этот щелчок в голове всегда помогал мне перейти на следующий уровень.
Трюк с именами в постели запомнил. И пару цитат тоже. Как эту, про придурков, к примеру. Я бы не нашел ей применения, если бы не Шерлок. Встреча двух одинаковых идиотов, чем еще можно было объяснить, что я повелся? Я искал прикрытие, а нашел минное поле.
Удача закончилась на войне, Джон Уотсон. Я слишком часто дергал ее за хвост, когда она пытала повернуться задом. И вот я - и «мертвый» Шерлок Холмс на расстоянии двух шагов. У меня явный талант к патетике, а у него – к театрализованным представлениям.
Справа от меня пистолет. Прямо под рукой, удобно. Я глажу рукоятку кончиками пальцев, кисть обманчиво расслаблена. Давно заметил, многих возбуждает оружие. Особенно тех, кто не привык нажимать на курок, у кого нет мозолей вроде моих.
Мне не нужно оружие, чтобы вернуть себе чувство защищенности. Его у меня никто не отнимал. Меня не возбуждает власть. Или страх. Я могу выйти в коридор и расстрелять всех, кто попадется мне по пути. Выбить дверь и навсегда утихомирить ту парочку, что трахается за стенкой. Вернуться и, наконец, спросить:
- Ну, и?
Я этого даже хочу, чтобы сделать больно моей личной Немезиде. Но я улыбаюсь. Я выгляжу беззащитно с револьвером под рукой. Умею, черт побери. Выйти или остаться тут? Не могу решить. Бросить монетку?
- Шерлок, ты сдох, изображая птичку. Либо говори, что надо, либо проваливай, - я указываю на окно, - специальный аварийный выход подготовил. Для избранных. Четвертый этаж. Или слишком низко?
- Я не лгал тебе, ты в курсе?
Конечно, я в курсе. Ты не умеешь врать мне, Шерлок Холмс. Чокнутый гений злодейства.
- Ты идиот, - произношу я вслух, - сигареты и зажигалка на каминной полке.
Он поворачивается ко мне спиной без сомнений. Стремительно. Я не соврал ему, конечно, я никогда не мог ему врать.
- Забирай их и уходи.

читать дальше
Тогда

Тихо. В морге и то не так тихо, как здесь. Роскошные апартаменты, полупустые чашки, вдруг оборванный разговор.
- Ты помнишь, как тебя зовут? - спрашиваю я. Он, видно, ждал иного вопроса, вздрагивает, как от случайного прикосновения и озирается по сторонам.
- Джим.
- Нет, как тебя зовут по-настоящему, ты помнишь?
Признаки запущенной болезни, что называется, на лицо. Его личность практически уничтожена, сожжена, а из пепла пытается восстать прекрасный в своем бессмертии феникс. Обратный откат за все хорошее, что сделанного твоими руками, милый друг. Посеешь ветер, пожнешь бурю, не так ли?
Он отчаянно пытается вспомнить, отмотать ленту назад, вернуться к тому моменту, когда он еще мог выбирать сам. Тело его напряжено, он почти не моргает. Это ненадолго, это седативное в его чае. Глоточек за маму, глоточек за папу. Хотя родителей он тоже вряд ли помнит.
Он пришел за помощью, хоть и сам не уверен в этом. Я хорошо решаю такие проблемы, но не в этот раз.
- Зачем ты здесь? Тоже не помнишь?
Моргает:
- Потому что ты принадлежишь мне. Ты должен быть рядом со мной
Под дых. Психи – самые честные, вы знаете? Я вспоминаю свою первую практику санитаром в психиатрической клинике. И вторую. Два года, чтобы научиться определять диагноз без карты и точно знать, чтобы бывает, если эти синие таблеточки смешать с желтеньким порошком.
- Это говорил Шерлок Холмс, правда? - я сверяюсь с записями. Мне надо произвести болезненное разделение, разодрать настоящее и вымышленное.
- Да, он повторял это много раз. Его слова.
- Зачем ты повторяешь его слова, Джим?
- Я Джим?
- Да. Зачем ты повторяешь слова мистера Холмса?
Он хмурится:
- Потому что я - это он. Только иначе.
Хорошо его разбирает после седативного и легкой «сыворотки правды». Иногда я поражаюсь своей находчивости, никогда не знаешь, что поможет пациенту обозначить проблему. Я не гнушаюсь ничем.
Наш шестой сеанс. Последствия первых трех я глушил виски. Кто кого поймал, так и не пойму? Я должен был увидеть серого кардинала преступного мира, а вижу - диагноз. Ранняя шизофрения, умелый контроль, стимуляторы, нейролептики, антидепрессанты. Он доведен до безумия на самом деле. Кукла. Если надавить сильнее, сломается.
Его кукловод сегодня с утра требовал от меня кофе. Какой дикий вымысел: Шерлок только наоборот! Я впечатлен, должно быть. Взбудоражен, очевидно. Но я всегда держал все лишнее под контролем.
- Он любит меня, - вдруг говорит тот, кто известен как Мориарти.
- Любит.
Божества всегда любят свои творения, эгоизм чистой воды.
- Но тебя он любит больше.
Ах, вот оно что!
Джим пересаживается ко мне на диван и устраивается так, чтобы его голова оказалась на моих коленях. Верный пес. Он уверен, не оттолкнут. Я могу понять, после той химической смеси, что бушует в его организме, я бы тоже валялся у кого-нибудь под ногами и выл.
- Я никогда не буду таким нужным, как ты, - признается мне он.
- Бабушку ты зря подорвал. Старушка была дельная, - я здесь как врач. Я не имею права это говорить. Мои воображаемы коллеги неободрительно щурятся и устраивают консилиум. Будь я правильным врачом, у меня была бы легальная практика, маленький кабинет и обычные пациенты. Барышни с истерией, семейные пары на грани развода, мужчины с проблема в постели.
Война уничтожила блестящую карьеру хирурга. Пришлось вспомнить, что в довесок я учился на психотерапевта. Так было модно в мои студенческие годы. Но кто пойдет слушать психотерапевта с посттравматическим расстройством? И я предпочел «семейную практику». Здесь я и хирург, и терапевт, и психолог. Мои пациенты на ножах с законом и часто грозятся меня прикончить, между делом. Нелегально, зато не заскучаешь.
- Я понесу наказание? - он доверчиво заглядывает мне в глаза.
- Шерлок бьет тебя? - отрицание. - Насилует? - отрицание. - Режет? Морит голодом? - отрицание. - Но ты хочешь быть наказан? - согласие.
- Кто помогает тебе с этим? Кто наказывает тебя, когда ты виноват?
Он сцепляет пальцы в замок и долго смотрит на них. Идеальный маникюр, ладони маленькие, округлые. Давай же, я знаю, как с этим справляются.
- Ее имя Ирен Адлер. Она работает на меня.
- И помогает тебе, когда нужно, - я уже теряю связь с реальностью, - Шерлок в курсе?
- Он никогда не спрашивал.
Значит, Адлер. Мне уже любопытно, как далеко распространилась эта зараза? Где сейчас корни того, что легко можно назвать "фантомом Мориарти"?
- Думаю, мы оба можем сделать вид, что этого разговора не было? - я осторожно кладу руку на спинку дивана. Лучше не делать резких движений, как бы то ни было. - Шерлоку не понравится, ты не находишь?
- Я больше не хочу без тебя, - он заискивающе заглядывает мне в глаза. - Ты должен быть со мной. Все задумано ради этого. Разве ты не хочешь, Джон?
Не знаю, насколько он не прав. Мне нравится моя жизнь. Внешне законопослушная, суетливая, выдуманная. Я в ней вроде оборотня. Нормален до полнолуния. А Джим - он обратная сторона моей Луны. Шаг навстречу - и навсегда останешься в звериной шкуре.
- Это не так, Джим.
Он отворачивается. Какая чувствительность для разума в агонии. Он накачан таблетками, он не помнит своего имени, он едва ли помнит прошлый месяц. В его голове хаос, который упорядочивает лишь страшное влияние Шерлока Холмса. Единственный, кто ценен. Центр его вселенной.
- Уйдешь со мной?
- Нет. Неудачное время.
Я не верю, что будет «удачное время». Но не стоит произносить это вслух. Мориарти вытаскивает телефон из кармана, звонит, пара слов для охраны.
- Ты можешь прийти сюда в любое время.
- Если я захочу тебя найти, я найду, поверь мне, Джон.
- Я верю.
Через час ему станет легче. И время откровений подойдет к концу. Я выхожу не оглядываясь, чтобы не видеть, как он будет смотреть мне вслед. Взглядом брошенной собаки. Моя помощница проводит его.
Поднимаюсь на крышу, достаю телефон, секунду роюсь в адресной книге, чтобы найти нужный номер. Вызов. Соединение.
- Моран, надо поговорить. Лучше сегодня.

Исполнение 1.

2.

читать дальше
Тогда

Она красивая в этом платье, открывающим жаждущему взгляду мужчины ноги и грудь. Выглядит так, как женщина, встречающаяся с любовником. Никаких сомнений. Туфли, сумочка, чуть больше обычного, прическа а ля “я только что выбралась из постели”, вихляющая походка. Я бы подавился, если бы не отставил бокал вина вовремя. Сара Сойр более известная мне, как Себастьяна Моран собственной персоной.
Себастьяна была одним из лучших снайперов британской армии. Завистники даже поговаривали, что она родилась мужчиной, а потом сменила пол, иначе как? Да и имя еще такое. “Родители хотели мальчика” – легко поясняла она любопытным.
Себастьяна или Сара. В маленьком тесном сообществе наемных убийц тоже есть свои традиции. Как у порноактеров, к примеру. Имя, которое они принимают, входя в узкий круг посвященных. Прошлое и настоящее. Принято выбирать имя личного врага и совмещать с фамилией первой жертвы, за смерть которой получил гонорар. Сентиментально до отвращения.
Моран наклоняется ко мне и целует. С расчетом, в губы. Садится напротив, пожимает плечами:
- У меня работа.
Заказывает себе вино, измучив официанта выбором. За эти десять минут бессмысленной болтовни о сортах вин, она успевает осмотреть все помещение ресторана и поворачивается ко мне:
- Я хочу ребенка, Джон.
- Я хочу тебя пристрелить, - улыбаясь, сообщаю я.
- Сначала, я планировала прибить какую-нибудь клушу и забрать у нее малыша. Но, мне кажется, не стоит начинать отношения с ребенком с убийства его матери. Как думаешь? Говорят, мы даже в пять месяцев можем сообразить, что произошло. А мне не нужен ребенок с искалеченной психикой.
Но есть другой вариант. Обратиться к Уолден по ее каналам. Наверняка, какая-нибудь шлюха рано или поздно залетит. Я ей заплачу: она мне ребенка, я ей деньги. Правда, в последний момент может сорваться. И где сейчас найти шлюху без наркотиков и никотина в крови? Родиться какой-нибудь урод. Это даже забавно, но мне начинает казаться, что с клушей получится вернее.
- Вернее. Но надо смотреть, чтобы по карте все было чисто и с наследственностью, - бесполезно с ней спорить. Моран не была бы наемницей, если бы в юности теснее познакомилась с понятием морали. Не продавала бы государственные секреты, варила суп дома и смотрела дневные телешоу.
- Да, и мне придется добровольно оформить свой перевод в Нью-Йорк. Я не обсуждала это с Гарри. Надеюсь, ты сможешь ее подготовить?
- О, конечно. Дорогая Гарри, у Моран кризис личностного роста, поэтому она захотела завести себе ребеночка. Но ты же понимаешь, что с ребеночком она не сможет постоянно отлучаться и прикрывать нам всем задницы?
- У меня есть право на декретный отпуск!
Я позаимствовал этот взгляд у Шерлока, он смотрит так на Донован или на Андерсона.
- Ты прав, - сдается она.
- Это не значит, что я против. Просто мне нравится, что ты прикрываешь мою задницу. Или мне нравится, что это именно ты.
Она смеется и гладит меня по щеке. Для окружающих мы вполне сойдем за парочку влюбленных.
- Ты хотел встретиться.
- Что ты думаешь о Мориарти?
Она облизывается. Кивает своим мыслям. Накрывает мою руку своей, слегка нагнувшись. Прекрасный вид на вырез. Она знает, что я буду смотреть. Другие тоже смотрят.
- Он фанатик.
Она трется ногой о мою ногу под столом. Достаточно для того, чтобы меня слегка повело. Это непрофессионально, но, кто мы такие, если следуем правилам.
- Я работала на него. Он предпочитает общаться лично. Но в его положении – это позволено. Резкий, самодовольный, умеет управлять. Ему хочется подчиняться, если ты об этом. Все продумывает до мелочей. Безусловно, лидер. В вопросах борьбы не приемлет компромиссов. Добивается своего любой ценой.
Он сексуален, когда молчит. Любит дорогую одежду. Наверняка страдает от синдрома навязчивых состояний и немотивированной агрессии. С оружием работает, как мы. Тебе нужны цели?
- Ты знаешь его лично.
- О, ты удивлен, что я удостоена чести? Ему нравится планировать. Я могла обсуждать с ним детали убийства по телефону часами. А потом он пригласил меня на ужин.
- И ты пошла.
Она смотрит на часы.
- Мне надо припудрить нос! – она наклоняется и шепчет. – Следуй за мной через две минуты.
Я оглядываюсь. В зале не слишком многолюдно. Встаю и следую в сторону уборной. В женской пусто. В мужской Моран затаскивает меня в первую от двери кабинку. У нее полурасстегнуто платье, волосы в совершенном беспорядке, а помада слегка смазана. Она дергает мою рубашку, срывая пуговицы. Тянет пояс, шипит:
- Помоги мне. Расстегни ширинку и заправь рубашку так, словно запихивал ее обратно в спешке. И не трогай ничего, ладно. Пару минут подождем.
Целует меня, даже нет, касается губами, чтобы оставить следы красной помады там, где нужно. Все продумано до мелочей. Ни одного лишнего движения. Расстегивает сумочку, достает кружевные трусики и бросает в мусорку.
- - О, да брось ты. Украла в спортзале, - ловит мой оценивающий взгляд.
Стараюсь ни к чему не прикасаться. Моран натягивает перчатки, достает пистолет и закручивает глушитель. “Девушка, а почему у вас такая большая сумка? Чтобы прятать в ней бомбу, милый”.
- Я трахалась с ним, если тебе это интересно. Это было, как со школьным учителем. Вроде как всегда хотелось, но в реальности сдают нервы и хочется сбежать. Я не сбежала, но знаешь, было так странно, что мурашки по коже.
Двери открываются и какой-то мужчина спешит к раковине – отмывать дорогой пиджак. Моран стонет так, что он дергается и озирается вокруг. Понятия не имею, зачем ей это представление. Но подыгрываю, ударяя локтем о дверцу.
- Извращенцы, - шипит он.
Ей достаточно пары секунд, чтобы выйти и выстрелить. Один в сердце. Один в голову.
- Как будто тебе никогда не хотелось? Ты же не такой уж чистенький и осторожный. Мистер совершенство. Мистер заносчивость, - бурчит она, пряча оружие в сумку. Стягивает перчатки. Бросает последний взгляд на труп, потом смотрит на меня и издает вопль полный страха и отчаянья. Как в фильмах ужасов. От такого может остановиться сердце. Клянусь.
- - Помогите, кто-нибудь. Помогите!
Она отыгрывает блестящее представление, достойное награды “Лучшая плакальщица года”. Достаточно, чтобы все поверили в странного мужчину в костюме, влетевшего в туалет и застрелившего беднягу. Проталкивает деньги официанту “муж не должен узнать, вы же понимаете”. И вытягивает меня наружу на минуту до того, как подъезжают полицейские.
- Это было забавно, - она смеется, приземляясь на скамейку в парке.
- Было не обязательно так рисковать. Адреналиновая наркоманка!
- Ты так не одобряешь, я в курсе. Но все равно – было забавно.
Я сажусь рядом:
- Что тебе за дело до Мориарти? Он возомнил себя черт знает кем, но тебя никогда не трогали внутренние терки.
- Мориарти марионетка.
- Да неужели? Он чересчур самоуверен, тут я согласна. Но не кажется, что им кто-то руководит.
Я закрываю глаза. Каждый раз сложно. Я могу ей верить, я могу ей верить, я могу ей верить.
- Ты можешь мне верить, Джон, - откликается в тон с моими мыслями Себастьяна, - ты тащил меня на себе четыре часа по раскаленному солнцу. Ты знал, что я предатель. Что я предала свою страну. И все равно тащил.
- Шерлок.
- Твой чудаковатый сосед. Вы, наконец, сблизились? После нашего дурацкого свидания, я надеялась, он очнется.
- Боже, Моран, о чем ты говоришь? - у меня нет никакого желания обсуждать что-то подобное здесь и сейчас.
- Да ладно, наши уже давно делают ставки на то, когда вы переспите. Не будь идиотом. Я была уверена, что все это “Сара, пойдем в бар, Сара – кофе, Сара, а хочешь в цирк” – твои попытки его расшевелить. А причем тут Мориарти? Пригласил тебя работать? Он щедро платит, не стоит отказываться. Хорошие врачи сейчас в цене. Или он требует чего-то, на что ты не согласен. Или он замыслил убийство Шерлока и сказал тебе об этом?
- Ты такая женщина, Моран! – я даже ничего не могу к этому добавить. И плевать, что она может быть холодна, как льды Арктики. Иногда она напоминает домохозяйку, помешанную на дамских романах.
- Не заставляй меня выдумывать. Скажи, как есть.
- Шерлок руководит Мориарти.
К чести Моран, она принимает это так же стойко, как я. Моргает. Смотрит на меня в упор, улавливая каждое движение. Да-да, я не шучу. Мой чудаковатый сосед-детектив руководит действиями Джеймса Мориарти. Не то, чтобы я был огорошен этой новостью. Всегда допускаю в людях что-то такое. Темное начало. Профессиональная деформация.
- Как ты это делаешь? – спрашивает она, наконец.
- Я не знаю.
- Ты не сказал Гарри.
- А почему я должен приходить к ней, едва мне подожгут хвост? Сам же попался. Я не то, что не видел, я не хотел видеть.
Шерлок создал Мориарти. Мысль о том, как он это делал, может стать для моего разума кошмаром. Это планомерное доведение до сумасшествия, до изничтожения одной личности и замещения ее чем-то, что напоминает слепок с его собственной сущности. Ему нужен был гениальный исполнитель, организатор беспрерывных развлечений. И вот, пожалуйста.
Только Холмс не понимает, что Джим скоро слетит с катушек и им невозможно будет управлять. Он уже сейчас едва понимает, кто он и что делает. Если он перестанет быть управляем, он взорвет посреди Лондона ядерную бомбу.
- Что нужно делать? – спросила Моран. Собрана и готова к действиям. Такой она мне нравится даже больше, чем за столиком в ресторане.
- Найди для меня Ирен Адлер.
- Ищите женщину?
Я пожимаю плечами. Хотел бы я знать, что нужно делать. Но придется, как всегда, полагаться на интуицию.

Исполнение 1.

3.

читать дальшеСейчас

Он возвращается на следующий день.
- Ты можешь остаться, но с одним условием.
Глаза у Шерлока, стоящего у окна, почти прозрачные. В них отражается небо. Я начинаю понимать ту дурацкую мысль, что засела у Джима в голове. Про ангелов. Ассоциация на грани фола, но нельзя не признать образность его мышления. Он был художником, старина Джим.
- О, мы обойдемся без блестящих логических заключений? Отлично. – Я отворачиваюсь, чтобы достать из кармана маленькую коробочку. Он насторожен, напряжен даже. Мне хотело бы знать, как далеко распространяется его желание вернуть Джона Уотсона. Но я рискую, я не могу иначе.
- В память о нашем славном друге Мориарти. Или как его звали? – я бросаю ему коробочку. – Четыре таблетки утром, и четыре вечером. О да, Шерлок, ты все правильно понял.
Я жадно смотрю на него, ловя малейшие оттенки чувств. Как быстро стучит сердце? Так же быстро, как когда он прощался со мной по телефону? Также быстро, как стучало сердце Ирен, когда она была на волосок от смерти?
- Это не слишком умно, ты не находишь? – спрашивает он.
- Может быть, но это то, как я поступаю. Мое условие. Ты можешь остаться, но только так.
- Ты на самом деле хочешь этого? Чтобы я стал таким, как он?
- Давай, я расскажу тебе, что будет. Вот эта круглая таблеточка сделает тебя покладистым и сговорчивым. Розовая, моя любимая, замедляет мыслительные процессы. Ты не можешь связать и причину и следствие, даже если захочешь. Вот эта капсула – стимулятор, повышает беспокойность и двигательную активность. А последняя помогает чувствовать себя счастливым. Тебе нравится? Ты все ещё считаешь, что это не “слишком умно” для тебя, Шерлок?
Заметь, это не тот волшебный коктейль, который принимал наш общий почивший друг. Я не требую больше, чем нужно. Просто у всего есть своя цена.
- И вот мы здесь.
- И вот мы здесь.
Я жду, когда же он развернется и хлопнет дверью. Но, я недооценил силу его привязанности. Шерлок достает таблетки и глотает одну за другой. Четыре.
- Теперь я могу остаться?
- Можешь. Но ничего не говори про тот день.
Он злится, но снова принимает мои условия.
- Я могу рассказать тебе про дело?
- Безусловно.



читать дальшеТогда

Моран выше всяческих похвал. Женщины вроде нее умеют произвести впечатление на другую женщину. И Адлер приходит ко мне сама. В виде исключения.
Она сидит в импровизированной гостиной с изящными антикварными стульями и столом в стиле хай тек. Эта роскошь нелепо смотрится в бывшем мясном цеху с обшарпанными стенами. За спиной ряд холодильников. Тут хорошая слышимость. Я не закрываю двери операционной, я хочу, чтобы она слышала. Все.
- Добро пожаловать, мисс Адлер. Простите, что заставил вас ждать.
- Что вы, - румяна скрывают бледность, но я не могу не заметить, как подрагивают ее пальцы на дужке солнечных очков.
- Операции без анестезии отнимают много сил. Надеюсь, крики не смутили вас. Пациенты не всегда ведут себя подобающе, - я стягиваю окровавленный перчатки и верхнюю робу, бросаю на пол, - зато на память не жалуются. Вам удаляли аппендицит?
- Нет.
- Я всегда к вашим услугам, если надумайте, - от моей многообещающей улыбки она вздрагивает.
- Что вам нужно?
- Том Джонс, - я сам перехватываю ее руку и подношу к губам, - очень приятно.
- Вам не подходит это имя, - она немного приходит в себя и показывает норов и осведомленность.
- Я позволяю вам звать меня так, мисс. Не желаете перекусить? Нет? А я поем.
Я открываю одну из огромных морозильных камер и достают из нее сендвечи и бутылку питьевой воды.
- Вы, как мне стало известно, работайте в свободное время на Джеймса Мориарти. И имеете на него большое влияние.
Она медлит с ответом.
- Я бы не назвала это так.
- О, позвольте мне решать, как обстоят дела. А они не так хороши, как хотелось бы. Сэндвичи с тунцом, не передумайте? Сестра готовила.
Адлер мотает головой.
- Ну и кого вы обманывайте? Вы хотите есть, потому что прождали меня тут почти два часа в холодном помещении. С учетом расхода энергии на то, чтобы согреться и тем, что с вашей фигурой вы наверняка не завтракайте. Берите уже.
Она не отводит глаз. Потом наклоняется к столу, что так удобно разделяет нас, выбирает себе сэндвич. Я сразу вспоминаю про эксперименты с током и едой, которые наглядно демонстрируют обучаемость примитивных животных. Мы в ответе за тех, кого приручили?
- Так вот, к делу. Джеймса Мориарти, по сути, сейчас контролируйте вы и его кукловод. И это единственное, что не дает ему слететь с катушек.
- У вас воспаленная фантазия.
- О, до вас мне далеко, Госпожа. Позвольте, я донесу до вас эту проблему иначе. Если кукловод Мориарти узнает, что вы можете его контролировать, вас сотрет в порошок его ревность. Он заставит Джима отдать вам приказ, который приведет к тому, что одной красивой молодой англичанкой станет меньше. Некоторые люди не способны делиться, вы же знаете.
Она молчит, рассматривает свои идеально длинные ногти. Приятно иметь дело с умной женщиной.
- Допустим, я поверю вам. Что вы предлагаете мне сделать?
- Беспрекословно слушаться меня. Вы будете делать то, что я посчитаю нужным. И я попробую вывести вас из-под удара. Заметьте, попробую, потому что я не берусь просчитывать такие нестабильные ситуации, как эта.
- Вы решили, что через меня сможете влиять на Джима? Это глупо, - она фыркает, - вы преувеличивайте мое участие в жизни Мориарти. Да, ему нравится подчиняться мне, но в оговоренных рамках. Это часть моей работы. То, что происходит за закрытой дверью. И это не влияет на… бизнес.
- Если бы моей целью было определять решения Мориарти, я бы пообещал ему то, от чего он не сможет отказаться, мисс Адлер. У меня есть необходимое. Я хочу, чтобы вы его “стабилизировали”.
- - Стабилизировала?
- Вы замените его лекарства, я вам скажу какие и на что. Во время ваших сеансов, вы будете вести себя так, как я скажу, говорить то, что я скажу. Вы понимаете меня?
- Вполне. Но зачем вам это?
- У меня могут быть свои интересы, - я пожимаю плечами, - вы красивая женщина, ко всему прочему.
Мне нравится наблюдать за ней, когда она все ещё открыта и смущена. Мне удалось пробить броню невозмутимости, ненадолго, но я тщательно готовился. И теперь она постепенно приходит в себя: деловой тон, уверенный взгляд. Я представляю себе, как она вела бы себя на операционном столе, оперируй я ее без анестезии. Она бы кричала? Плакала? Обнаженная, беспомощная. Это эстетический экстаз практикующего патологоанатома, который раз да и задумывается о том, что было бы, если бы его пациенты могли ощущать.
Она готова к том, что я могу ее изнасиловать. Я вижу это, она застывает после моего комплимента. Улыбается холодно и расчетливо. Мне нравится эта мысль, несмотря на то, что я никогда не насиловал женщин. За мысли не судят. Мне достаточно четкого понимания того, что в реальности я не собираюсь делать ничего подобного. Эта женщина готова к такому развитию событий, и злит меня этим.
Готовность к насилию не может значить ничего хорошего. В другое время и при других обстоятельствах, я бы поработал с ней, а не использовал. Нельзя перестать быть врачом, но можно отбросить часть своих принципов.
- Я могу подумать? – спрашивает она.
- Конечно.
Я не хочу говорить ей, что она согласится. А ещё, что я форсирую события, пытаясь спровоцировать Шерлока на то, чтобы он вывел ее из игры. Это единственный шанс сейчас. Она сыграет свою роль и, если повезет, останется в живых.
Протягиваю ей визитку:
- Как надумайте, пришлете цветы на этот адрес и записку. Надеюсь, вы будете достаточно благоразумны для того, чтобы умолчать о нашем разговоре?
- Не сомневайтесь, - она бросает взгляд на визитку, - мистер Джонс. Актриса. Моран сделала бы точно так же.
Я все ещё думаю, как бы она смотрелась на операционном столе, глядя ей вслед. Некоторых людей это ломает. Всегда есть заказчики, готовые выбивать информацию любыми способами. Даже такими изощренными.
Мог бы сказать, что мне нравится лечить людей или, что нравится их калечить. Но ни то, ни другое не соответствует истине. Я вообще не испытываю никаких чувств в отношении своей работы. Иначе бы я был совсем другим человеком. Но я, как и Мориарти, не могу отмотать ленту назад. Не могу измениться.

Исполнение 1.

4.

читать дальшеТогда

Шерлоку нужно представить Джима Мориарти миру. Он изнемогает от желания вывести собственное создание в свет. Новоявленный доктор Франкенштейн. Кто-то должен взять ответственность за взрывы на себя. Я жду, когда он решится. Дело пары недель. Это должно быть что-то грандиозное? Поднять здание парламента на воздух? Или обойтись простой демонстрацией грубой силы? Я не уверен.
Время не терпит. Обстановка накаляется, я не могу не ощущать это. Майкрофт бледен и раздражен во время нашей последней встречи. Адлер шлет букеты цветов в адрес клиники с проникновенными записочками, вроде “Покайтесь грешники, близится конец света”. Женщина с неповторимым чувством юмора.
Шерлок хочет, чтобы я оказался в первом ряду, когда он начнет этот спектакль. Ему нужно, чтобы я восхищался и этой стороной его гения, не зная, что он больше, чем актер. Навязчивая потребность в одобрении, примитивная психология объясняет ее недостатком любви в детстве. Я уверен, из противоречия, что Шерлок был любимчиком. Как и я. Младших часто любят чуть больше.
- Завтра, - гласит записка в букете белых лилий.
- Завтра, - говорит мне Моран, заглядывая в кабинет, - я в деле.
Я киваю ей. Раскладываю бумаги на столе, прибираюсь. Это меня успокаивает. Отвлекает.
Похищение можно назвать “цивилизованным”. Это “вы пойдете с нами” и тычок револьвером под ребра, но уже спасибо, что не заламывают руки и не бьют.
Вот и момент истины. Джим в шикарном костюме встречает меня сам. Проводит на обычную непримечательную кухню жилого дома в пригороде. Я осматриваюсь. Он ждет, что я начну разговор:
- Ты сделаешь то, что я тебе скажу сделать, Джим?
- С чего ты взял, - но в его словах нет ни прежней уверенности, ни напора.
- Ты сделаешь то, что сказал тебе сделать Шерлок? – я люблю искать правильные формулировки вопросов.
- Он придумывает красивые вещи, ты знаешь? Его мысли тоже красивые. Обличенные в форму. Вода и пламя. Так много цвета.
- Ты дашь ему причинить мне вред?
- Нет, Джон.
- Тогда ладно.
- Ты не хочешь знать, каков план?
- Нет, - я пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну. Я не люблю планы, все равно летит к чертям, когда приходится делать расчет, учитывая слишком много переменных.
Я не доверяю Джиму, чтобы я не думал о его болезненной привязанности ко мне. Он рассказывает мне, как наблюдал за мной, как жадно улавливал каждое слово Шерлока, когда речь заходила о его новом соседе по квартире. Он и сам понимает, что это одержимость.
Я неотрывно смотрю в окно и стараюсь не забивать себе голову лишней информацией. Как бы то ни было, там будет Моран.
Можно было бы соврать, что я не испытываю страха, когда на меня надевают этот жилет смертника. Но мне страшно, правда. Безнадежно пытаться избежать смерти. Рано или поздно все случится, как должно. Впрочем, я не хочу умереть вот так.
- Тебе идет, Джонни, - шепчет Мориарти. Он пробуждается в Джиме, этот феникс, которого я видел и раньше. Сущность, горящая в пламени собственного безумия, - ты такой мужественный, такой стойкий. Ты хочешь, чтобы он видел тебя таким. Так?
Я не отвечаю. Не стоит раззадоривать его самолюбие. Молчаливый Джим нравится мне больше. Он садится со мной в машину, рядом, прижимаясь плечом к плечу. На мне бомба. И я замерзаю. Джим сжимает мое руку в своей и не убирает до того момента, пока мы не приезжаем на место.
Как-то у меня была пациентка. Дочь высокопоставленного чиновника. Она резала себя. Попытки самоубийства. Наркотики. Удивительно хрупкая девочка с косой русых волос. Я искал к ней подход два месяца – и ни слова. А потом отвел на бойню, показать, как забивают коров. Она смотрела совершенно спокойно, а потом сказала: «Вы правы, это совершенно лишено смысла» и пошла прочь.
Устроил ее в армию. В то отделение, где служила Моран. Ее отец, конечно, не оценил. А потом приехал, спокойный, уравновешенный. Рассказывал, как ее хвалят, говорил что-то про то, что всем нужно найти правильное место в мире. Всем меня рекомендовал. А я закрываю глаза и вижу, как она слишком рано отпустит спусковой крючок, как она активирует бомбу и тихо так говорит: «Вы были совершенно правы, доктор, это совершенно лишено смысла». Она просто такая, какая есть. Армия позволит перестать ей испытывать чувство вины за это.
- Он ждет тебя внутри, ты готов?
- Иди ты.
- Возьми куртку, холодно, - он, кажется, пытается заботиться обо мне. Заботится о человеке, на которого полчаса назад надел бомбу. Выверты сознания за гранью даже моих норм. Я застегиваюсь и следую в том направлении, что мне указали.
Шерлок с Мориарти разыгрывают эпическую сцену сражения добра и зла. Такое увидишь не на каждой сцене. Какие диалоги, какая динамика! Я любуюсь обоими. Убедительность Холмса заслуживает Оскара. Джима заносит, кажется. Шерлок увлечен, он не понимает, что перегнул палку, что это опасно. Это больше, чем может выдержать мой пациент. С каких пор я беру ответственность за состояние Джима на себя?
Контроль над всей ситуацией висит на волоске. Я нутром чувствую, что что-то идет не по плану, даже если этот план и был. Бросаю отчаянные взгляды в ту сторону, где я определил, прячется снайпер. Пока эти двое заняты друг другом, пытаюсь незаметно подсказать моей дорогой Моран, что надо что-то делать, иначе мы подорвемся тут к чертовой матери. Мысленно. Не знаю, что там было изначально, но в этой импровизации гения и его творения плана нет.
Я паникую? Да, придаюсь панике. Здесь даже отступать некуда. Моран, Моран, сделай что-нибудь! Немедленно. Мы все умрем! Сейчас я буду махать флажками и транслировать тебе азбукой Морзе, что мы влипли, если ты…
Трель звонка. Я выдыхаю. Догадываюсь, кто сейчас может завладеть умом и помыслами Мориарти. А Шерлок ещё не догадывается, но это дело времени. В этот момент Ирен Адлер выводит нас из-под удара, но подставляет себя. Холмс не оставит это так просто. Он уже понял, что его творение пытается жить без него. И это заставляет испытывать гордость и… страх.
Мориарти на самом деле выходит из-под влияния моего детектива-гения и отправляется в самостоятельное плаванье. Выбор сделан. Что ж, жить становится интереснее с каждым днем.
Моран, я обязательно скажу тебе спасибо. Сразу, как соберу разбежавшиеся мысли в кучку. И перестану смотреть на Шерлока. Почему я смотрю на него и не могу решить, чего больше в этом человеке расчетливого зла или ребячества? Или это две стороны одной медали?
Я беспрекословно поверил бы в то, что Джима создал Майкрофт. В Мориарти слишком много страстей, не его – чужих. Он ими переполнен до краев. Подвижный, напряженный, он вынужден сдерживаться и это убивает. Тот, кто вложил в него себя, должен быть таким же. Яблоко от яблони. Но Шерлок?

читать дальшеСейчас
- Что это? - спрашивает Шерлок.
За эти дни, что прошли с его возвращения, он планомерно изучал каждый дюйм в моей квартире и сегодня добрался до спальни. Я ничего не прячу, напротив. Мне все равно, что он делает или планирует делать, пока выполняет единственное условие: четыре утром, четыре вечером.
- Картина, - отвечаю я, лишь для того, чтобы позлить.
Конечно, картина. В бежевой рамке под цвет песочным обоям. Мягкие плавные линии, немного размытые лица, но невероятно яркие, прорисованные отрывистыми движениями, глаза. Гипнотизирует, как если бы художник помнил лишь это одно, а, рисуя черты, представлял их лишь примерно, сомневался. Так воспоминание о любимом человеке тускнеет со временем, как эта картина впитывает в себя последнее прощание с прошлым. Одна деталь, а прочее - расплывается пятнами краски. Шерлок на ней улыбается, а я смотрю на него, как на величайшее в мире чудо. Такой вот "портрет на двоих".
- Откуда она у тебя?
- Досталась в наследство. Тебе нравится? Я еще могу показать, - достаю из шкафа осторожно упакованные холсты. Бросаю на кровать: - смотри!
Он садится, развязывает веревочки, открывает обложку дорогого альбома. Я встаю так, чтобы видеть, я должен видеть его лицо, хотя не совсем понимаю зачем. В этом альбоме все больше Шерлок: карандашные наброски, акварель, тушь. Художник рисует его раз за разом, добавляет детали, меняет стиль, примеряет что-то другое, отбрасывает идею, идет дальше. Там есть и я. Никогда не думал, что однажды увижу себя таким - идеальным. Есть Майкрофт: тушью, два черно-белых рисунка, в нем нет цвета и жизни. Есть Адлер, не Госпожа Ирен, а та женщина, которую мне удалось разглядеть в ней. Как фреска, с которой сняли два слоя штукатурки, она такая, что не отвести глаз.
- Откуда? - одними губами спрашивает Шерлок.
- Я же сказал, я получил наследство. Маленький ключик от банковской ячейки размером с комнату. Знаешь ли, швейцарские банки любят своих клиентов и не задают лишних вопросов. Конверт прислали после твоих похорон.
- Ты в курсе, что...
- Если ты о том, кто оставил мне этот ключик, то да. Кто бы мог подумать, что у Мориарти было маленькое хобби. Хотя нет, кто бы мог подумать, что у него было что-то настолько личное? У него талант, надо признать.
Шерлок молчит, рассматривая вариации той картины, что висит на стене. Я даже могу представить, как Джим сидел на диване, позволяя карандашу мешать воображение с воспоминаниями.
- Он был зациклен на этом рисунке, поэтому ты выбрал его?
- Напоминает мне о нем. И о тебе.
Повисает неуютное молчание. Так бывает, когда людям в одной комнате нечего сказать друг другу. Я ухожу на кухню заваривать чай, пусть останется один на один со своими мыслями. Сейчас я его почти ненавижу.

Исполнение 1.

5.

читать дальшеСейчас


На третьей неделе с “возвращения” Шерлока в мир живых, он сталкивается у входа в мою квартиру с Моран. Она смотрит на него настороженно, потом бросает взгляд вниз, где я достаю письма из почтового ящика. Я вижу, как ее передергивает, но она удерживается от комментариев. Хорошая девочка.
- Привет, - говорит она.
Шерлок кивает.
- Подержи, - она отдает ему пакет с продуктами и достает ключи из кармана. Щелкает замок. Моран заходит в квартиру. Все это время он не сводит взгляда с ребенка, уютно примостившегося у нее за спиной.
Я поднимаюсь по лестнице со вторым пакетом и прошу не закрывать дверь. Кажется, Шерлок меня слышит. По крайней мере, когда я на месте, дверь открыта. Моран раскладывает продукты, вторая сумка с вещами для ребенка стоит на столике в прихожей.
- Спасибо, что согласился с ним посидеть, - кричит она из кухни, - няня будет часов через пять. Я оставила тебе ее телефон. Ее зовут Нора, она блондинка, выше тебя, лет двадцати. Можешь погулять с Хемишем в парке. Или почитать книжку, только, пожалуйста, не про садоводство. Я не хочу, чтобы мой сын стал садовником.
Шерлок сидит на узеньком диване в гостиной, весь напряженный, готовый сорваться в любую секунду. Волшебные капсулы для повышения нервозности и двигательной активности, ты не можешь контролировать себя полностью, как бы сильно этого не хотел.
Себастьяна развязывает платок, которые продвинутые мамаши называют слингом, отдает мне малыша. Тот радостно угукает, хотя, я бы поклялся, минуту назад спал сном праведника.
- И Джон, я бы попросила, что бы он, - она кивает на Холмса, - держал свои руки подальше от Хемиша. Во избежание, ты же знаешь. Я передам привет Гарри.
Она отряхивается, придирчиво рассматривает себя в зеркале и остается довольна результатом:
- Будьте благоразумны, мальчики. Я туда и обратно.
Я закрываю за ней дверь, второй рукой придерживая ребенка. Шерлок продолжает сидеть абсолютно неподвижно, что, я знаю, причиняет ему боль. Он пытает сам себя. Но я не собираюсь ему мешать.
- Ты можешь пойти со мной в парк, - говорю я.
Он смотрит на меня, потом на ребенка, потом снова на меня:
- Он на тебя не похож. Или возможно. Нет. Хотя, в его возрасте дети вообще ни на кого из родителей не похожи. Сколько ему? Десять месяцев? Одиннадцать? Вряд ли больше. Не подходит, – вдруг начинает бормотать он что-то почти бессвязное. Быстро-быстро. И эта быстрая речь и внешняя неподвижность заставляют меня испытать несколько неприятных мук совести.
- Восемь, - поправляю я, - и, конечно, он на меня не похож. Он не мой сын, Шерлок.
В его взгляде столько смятенья, что я отворачиваюсь. Мне нужно найти подходящую книжку для маленького Хемиша, чтобы его мама не сказала, что я оказываю дурное влияние. Нужно что-нибудь вроде историй о знаменитых серийных убийцах Британии, я полагаю.
- Я подумал… его зовут Хемиш.
- Это значит лишь то, что я его крестный. К твоему сведенью, Хемиш приемный ребенок. Так что на Моран он тоже не похож. Он сам по себе, правда, малыш?
Кажется, Шерлок все ещё воспринимал ее, как мисс Сойр. Но пусть. С этими недоговорками давно пора заканчивать.
- А сейчас мы с Хемишем отправимся гулять в парк и знакомиться с няней Норой. Правда, Шерлок? Как ты относишься к няням? Хотя постой, не говори. Это был лишний вопрос.

читать дальшеТогда

Ирен неожиданно забавный и остроумный собеседник. С ней легко говорить по телефону, так значительно проще взять нужный тон и наладить деловые отношения.
Я не ошибся, когда предположил, что Шерлок пожелает вывести ее из игры, как только узнает о той роли, что она занимает при Мориарти. Госпожа. Сброс информации нужным людям. Майкрофт тут как тут. Я иногда думаю, почему он не догадался о том, откуда взялся такой изощренный преступный консультант? Не могу поверить, что Шерлоку удалось обвести всех вокруг пальца. Это невообразимо даже для его таланта!
Или же Майкрофт отличный притворщик, для которого развлечения брата – мелкая блажь. Позерство. Затянувшийся переходный возраст.
Сливая информацию, Шерлок постарался. Теперь за Ирен охотятся не только свои, но и чужие. Неприятно все же нарваться на ЦРУшников прямо с утра. Адлер, впрочем, не оставляет сомнений в своей компетенции. Она не удивлена, что я пришел с Холмсом. Уровень осведомленности, признаю, выше всяких похвал. Не следовало ожидать ничего иного от нее. Только на меня смотрит все так же, как смотрят жены на бьющих их мужей. И под этим взглядом я чувствую себя зверем.
Я говорю ей вечером, что у нее есть единственный шанс остановить эту охоту. Если за нее заступится тот, кто сделал само ее существование государственной угрозой. Шерлок Холмс. Она напряжена, судя по голосу, но выслушивает меня до конца.
- Ты убедишь его в том, что влюбилась. Как ты это сделаешь – на твой выбор. Но он должен быть абсолютно уверен, тогда он сам поможет тебе выпутаться.
- Это глупость. Он не купится. А даже если и купится, я не интересую его в этом плане. Я знаю мужчин, я видела, как он смотрел на меня. Ты смотришь на меня точно так же, как на экспонат в анатомическом музее.
- Какая разница, интересуешь ты его или нет. Он должен поверить. А остальное предоставь мне.
- Что ж, ты знаешь его лучше меня, - она соглашается, - просто я не считаю, что встать между вами – это отличная идея для женщины в моем критически нестабильном положении.
- Что бы ты там не думала…
- Доброй ночи. Том.
Я выбрасываю телефон. Выхожу на улицу и подставляю лицо, льющимся с неба серебристым дождевым каплям. Я вспоминаю.
Когда мне было шесть, я провалился под лед. Это должно было быть лучшее рождество в моей жизни: домик у озера, огромная ель, море сладостей. Утром я оделся и вышел погулять, пока родители спали. Вода в озере подмерзла, я спустился с причала, сделал шаг, второй, третий. И вдруг лед под ногой треснул и меня потянуло вниз.
Дети в таких случаях почти не выживают. Меня спасла случайность: в то утро Гарри проснулась также рано и решила слепить снеговика. В тот момент, когда я пошел под воду, она закричала, бросилась ко мне и вцепилась в мою руку, потянув обратно. Но я уже успел захлебнуться. А над головой была лишь черная вода. Я чувствовал сковывающий холод и пальцы Гарри, обхватившие мою ладонь.
Даже кошмар разрушительной войны не сумел перебить во мне это воспоминание. С того момента, как я пришел в себя в больнице, мне бывает кажется, что я задыхаюсь. Задыхаюсь каждый день своей жизни, а вокруг ледяная вода. В пустыне, на солнце, под выстрелами - мне становилось легче. Там, где люди умирали, я оживал. Это делает меня лучшим специалистом в среде тех, кому также не хватает воздуха. Кто опасен, по меркам обывателей.
Один мой коллега, что трудился в психбольнице без малого двадцать лет говорил, я такой потому, что я не испытывал ничего сильнее. В тот день эмоции были столь яркими, что мой разум не может защититься от них и они прорываются сквозь плотину рационального. Врачи в психушках вообще много болтают, особенно в ночную смену.
Война кончилась и я снова начал задыхаться. А потом в мою жизнь ворвался Холмс. Наглый, эксцентричный эгоист, но рядом с ним не было места черной воде. Я мог дышать. Я видел, что там на поверхности, кто-то зовет меня и протягивает руку.
Шерлок был худшей идей из всех, что предлагала мне мирная жизнь. Но, когда я поступал правильно? Выбирал легкий путь? Шерлок был выходом за рамки. И я хотел этого для себя. Никакой рациональности, чистая интуиция.
Пара месяцев на Бейкер-стрит пошли на пользу и Холмсу, и мне. Они вернули Тома Джонса - не слишком притязательного «семейного врача» с улиц Лондона, бравшегося за самые сомнительные ранения, профессионально решающего проблемы личного характера разной степени сложности. За это я должен был отблагодарить Гарриет.
Моя незаконная практика с ее легкой подачи прикрывалась не хуже, чем похождения отпрысков королевского семейства. Тем более, прикрытием и уничтожением следов занималась Моран, вернувшаяся на Туманный Альбион после той заварушки, из которой я вытащил ее на себе. Мы отлично сработались, совсем, как в былые времена.
Людям всегда нужны возможности получить что-то неофициально: лекарства, кровь, хирургические инструменты. Не говоря уже о том, что обращение с пулевым ранением в городскую больницу для многих равноценно признанию вины в полицейском участке. Работа находила меня сама. А якобы официальная практика в клинике помогала легализировать доходы и открывала доступ к фармацевтическим компаниям и лабораториям по сбору крови.
Первое время я ждал, когда же Шерлок раскроет меня. Не то, чтобы я не был острожен, но я никогда не мог сравниться с ним в прозорливости. Но он казалось видел меня и смотрел мимо, будто не желал вглядываться дальше, задерживать взгляд.
С ним бывало весело, как в парке аттракционов. Постоянно что-то новое. Мне даже нравилось стоять по обе стороны закона: утром быть на стороне хороших, вечером – на стороне плохих. Развивало здоровое чувство самоиронии. Хотя, я должен признать, никогда не видел большой разницы. Лестрейд бы не оценил такого сравнения.
А потом случился Мориарти. Даже не аттракцион - русская рулетка. Интуиция кричала: “Опасность! Опасность!” Но и это не остановило меня, не выдернуло из этой навязанной мне Шерлоком реальности. Я готов был играть даже на таких условиях, лишь бы остаться в этом парке с единственным смертельно-опасным развлечением.
Делаем ставки, господа. Ставок больше нет?

Исполнение 1.

6.

читать дальшеСейчас

Я не особо интересуюсь, за счет чего живет Шерлок. Я зарабатываю достаточно для содержания нас двоих и десятка нелегальных эмигрантов. После встречи с Моран он совсем перебрался в мою квартиру. И я не думаю ему мешать. Теперь они смотрят друг на друга одинаково настороженно, но, что характерно, ни один не задает мне вопросов.
Он спит на диване или на моей кровати, когда меня нет. Вторая спальня его почему-то совсем не заинтересовала. Разве что шкаф. Он разбрасывает вещи, таскает книги и верх этой горы хлама, как звезда на рождественском дереве, венчает скрипка. Появляется ощущение дежа вю.
У меня всегда была эта квартира, даже когда я жил на Бейкер-стрит. Моя, собственная. Просто в ней хранилось слишком много от прошлого. Когда я был на войне, тут жила подруга Гарри, потом мой двоюродный племянник, но большее время она пустовала. После “гибели” Холмса я решил, что от прошлого бесполезно бегать и вернулся сюда. Два этажа, внутренний дворик, тихие соседи. Впрочем, аренду нашего общего жилища на Бейкер-стрит я выплачивал все так же исправно. Не хотелось думать, что там появится кто-то ещё.
Шерлоку нравится мое нынешнее жилье. Хотя его вообще трудно смутить любыми бытовыми условиями. Он не ценит ни огромной ванны, ни вида из окна, ни маленького сада, в котором я заботливо выращиваю сорняки и поливаю их остатками кофе. Зимой тут жарко, но можно топить камин. Летом прохладно. Эту квартиру когда-то давно выбирал мой отец, ему нельзя оказать в практичности. Мне же нравятся большие окна – друзья снайпера и выход на чердак – всегда приятно иметь запасной вариант для скорого отступления.
Я хочу, чтобы ему нравилось. И это необъяснимо. Он берет мои вещи, он пользуется моим гелем для душа, он съедает все, что найдет в холодильнике. Но я почему-то рад, как ребенок, которому подарили долгожданную игрушку. Я снова вижу его рядом. Несмотря на ту неловкость, на ту стену, что все ещё между нами и, возможно, никогда не исчезнет. Он дышит, он ходит, он ест. Смотрит больными глазами на Хемиша, когда уверен, что я не замечу. У него такой же взгляд, когда он рассматриват рисунки Мориарти.
Я рад, что он жив, что это не просто фотография – след, хранящий образ. Он сам. И я чувствую себя так, словно рядом творится неясное мне колдовство. И я забываю о том, что близость к нему – это тяжелое испытание.

читать дальшеСейчас

Он ничуть не изменился. Или изменился полностью. Это как посмотреть. Холмс упрямо пьет таблетки, принимая их из моих рук. Записывает свои наблюдения в блокнот. Чертов подопытный кролик.
Приступы активности сменяются приступами острой апатии. Он почти не чувствует усталости, а потому подолгу лежит на кровати, пытаясь уснуть. Перестает выходить из дома. Ни на что не жалуется, зато часами может читать газеты или изучать состав купленных продуктов.
Он не возражает и не спорит. В его дурацком блокноте наблюдения начинают путаться. Шерлок пишет: «Моран». Потом «Джон». А потом лист размышлений о погоде в это время года. Прыгает на месте, стараясь обуздать желание двигаться. Хорошо, что у меня нет соседей снизу.
Это все немного похоже на нашу прошлую жизнь. И также отлично от нее, как вода отлична от земли. Он с трудом выносит одиночество. Постоянная обеспокоенность и взвинченность требуют выхода, поэтому он ждет меня по вечерам. Смотрит почти разочарованно, стоит мне задержаться. Дергается, если мне нужно сорваться к пациенту. Но молчит. Гордость она не лечится. Да я и не лечу его, он здоровый человек. По крайней мере, пока.
Еще немного и Шерлок Холмс превратиться в идеальную степфордскую жену при моей персоне. Я не лишаю его самостоятельности, он сам отказывается от нее. Я наблюдал такое у тех, кто слишком сопротивляется, кого в клинику отдают родственники после нервного срыва. Такие кричат: «Вы не правы! Вы все не правы!» Выбрасывают таблетки, рвутся в драку. А потом становятся тихими. Чересчур.
Я наказываю его. Я хочу, чтобы он помнил, как это: не иметь возможности справится с собственным телом, когда мысли разбегаются и все важное уходит, перестает существовать. Клетка собственной беспомощности. Но в ней он вдруг почти счастлив. И это «вдруг» пугает. Не зря врачам запрещается лечить своих близких, я переступил ещё и через этот запрет. Использовал свои знания против его интересов.
Я переоцениваю себя. С каждым днем, когда он улыбается мне, когда прощает за все вперед, с каждой ночью, когда он лежит рядом, смотрит в темноту и не может уснуть, во мне что-то умирает. И если Шерлок захвачен агонией разума, то меня постигла иная участь – я застигнут врасплох силой собственных чувств. Мы вдвоем в это западне. Он, как и Мориарти, хотел владеть мной без остатка. Но я пошел дальше, а он остался там. Мне нужно вытащить его из этой черной ледяной воды.
Но я должен быть уверен, что ничего не повторится. Я обещал позаботиться о нем. Шерлок не безопасен сам для себя. И это единственный способ. Нет, не переделать его. Найти равновесие. Я эгоист. Я не хочу терять его во второй раз.

читать дальшеТогда

В ту черную пятницу (или вторник, или четверг) я выслушиваю не одно прощальное послание, а два. И это больше, чем может вынести Джон Уотсон. Это даже больше, чем может выдержать Том Джонс.
Спасение Ирен Адлер было ошибкой. Я ошибся и был вынужден заплатить по счетам. Мориарти попал к Майкрофту. Там, в четырех стенах, он снова оказался абсолютно беззащитен. Со времени своего создания личность преступного гения хранила в себе множество важной и полезной информации. Он выдавал ее по крохам, но в ответ он питался историями о Шерлоке Холмсе. И думал о том, что сделает на свободе. Ему не нужно было позволять так много думать, я уверен в этом. Майкрофту нельзя было выпускать птичку, единожды поймав ее. Его ошибка. Моя ошибка. Так бывает с теми, кто мнит себя выше.
Я тогда ещё не знал об этом. Наслаждался временным затишьем, как будто не знал, что тише всего бывает перед бурей. Я не извиняю себе собственную беспечность, но нельзя расстелить подушки везде, где надумаешь падать. Шерлок лишь получил то, чего так страстно желал – достойного противника. И его беда, что он не знал, что с ним делать.
В плане Джима было столько мастерства, что я не мог не восхищаться им. Настоящий художник. Он творил картины и вдыхал в них жизнь. И ужасный позер к тому же. Ему были не нужны ни деньги, ни слава. Он бросал все это к ногам Шерлока и смеялся. Там, в суде, он судил не себя, он судил моего дорогого друга и выносил им обоим смертный приговор. А Холмс, кажется, на самом деле боялся моей реакции на правду. Верил ли я ему? Конечно, он никогда не врал мне. Не умел.
“Я хочу увидеть тебя ещё раз” – было написано на стаканчике моего кофе. И адрес. Национальный художественный музей. Он умел выбирать правильные места, мой любимый пациент.
- Дети, Джим, это слишком даже для меня, - произнес я, присаживаясь на скамейку в огромном зале классической живописи эпохи Возрождения.
- И след по хлебным крошкам. Мне нравится гулять тут.
- Мне надоело жить под прицелом, правда.
- Они не выстрелят, Джон. Они не обидят тебя, - он улыбнулся и погладил меня по щеке, как ребенка, - хочешь конфетку?
- О боже, нет!
У меня с собой был пистолет. Я мог пристрелить его здесь и сейчас. Но вместо этого смотрел, как он достает из кармана конфеты и ест.
- Они не отравлены?
- Какая разница? – он улыбнулся измазанными в шоколаде губами. – Есть лишь один способ узнать, так давно хочется узнать…
Джим потянулся ко мне, ткнулся губами в губы, немного неточно, но быстро приноровившись. Поцелуй со вкусом шоколада и ртути. Металлический привкус, как у крови. Одной рукой я чувствовал, как бьется его сердце, а вторая лежала на рукоятке пистолета за поясом. Думаю, шедевры живописи за свою многовековую историю ещё не были свидетелями подобного падения нравов. Впрочем, я спал с пациентами. Ещё одна галочка в послужной список, доктор? Гиппократ не одобряет.
- Зачем ты?
- Давно хотелось, - он не спешил отстраняться, было легко почувствовать улыбку.
- Зачем ртуть, Джим? Чего ты хочешь?
- Его жизнь.
- И я не могу тебя отговорить?
Он снова улыбается:
- Нет, Джон. Пойми, игра уже подошла к концу. Поздно что-то менять. Я позаботился о тебе, поверь. Тебе будет лучше без нас… обоих.
- Что-то может быть иначе?
- Не в этот раз. Мне жаль, что все так вышло. Поверь, я рассматривал десятки вариантов. Даже забыть обо всем и уехать в Швейцарию. Завести собаку. Но это не сработает.
- Просто ты и я, и Шерлок, мы не созданы для нормальной жизни, да, Джим?
- Поэтому закончим с этим, как можно быстрее.
Он встал и вежливо поклонился мне:
- Я рад, что был знаком с вами, мистер Уотсон.
Мне стоило убить его тогда. Правда, стоило. Но он знал, что я этого не сделаю. Или надеялся, что не сделаю. Ведь он не был моим врагом, не был моим другом. Он стал дорог мне в какой-то момент, но этот момент прошел. Мне было жаль того, кем он был на самом деле. Не Джима Мориарти, а того юношу, много лет назад попавшего в поле зрения Холмса.
Эта игра теперь была между ним и Шерлоком. И меня она не касалась никоим образом. Долг должен быть взыскан, как бы я не хотел прикрываться соображениями дружбы и чувствами. Нет ничего важнее, чем долг. Я позволю Шерлоку снова обмануть меня. И обмануться самому.

Исполнение 1.

6. (2)

читать дальшеПосле “смерти” Холмса, на следующий день, я нахожу у себя одно пропущенное голосовое сообщение. На личный номер Джона Уотсона. Правильно, теперь уже нечего и некого боятся.
“Прости за неудобства. Так было нужно, Джон. Или Том. Я так и не узнаю, как тебе больше нравится. Это так банально, но если ты слушаешь это сообщение, меня уже нет в живых. Если у меня все получилось, то я забрал Шерлока с собой. Впрочем, вероятнее всего, ему удалось ускользнуть. Или он не поверил в реальность угрозы тебе, и Лестрейду, и миссис Хадсон и убил меня без сомнений. Если так, он оказался прав.
Как бы то ни было, все всегда к лучшему. Мне уже все равно, а тебя я бы не хотел оставлять без присмотра. Хотя и считаю, что он недостоин и все прочее. А он – это я, и я – это он. А я никогда не воображал, что смогу однажды заботиться о тебе так, как ты этого заслуживаешь. И он не сможет.
Я оставлю тебе кое-что. Не отвергай. Это подарок. Передавай привет Моран и помоги ей с этой идеей завести ребенка. Не спрашивай, откуда я знаю. Она смешная. Шерлок так и не о чем не догадывается до сих пор, слепой идиот. Или влюбленный, не знаю, что извиняет его в большей степени.
У меня в последние дни много моментов просветления, я вижу то, чего не замечал раньше. Знаешь, что меня расстраивает? Что я так и не помню, как меня зовут. Я ничего не помню о том, кто я, кем я был, где родился. И умираю я, как Ричард Брук, как Джим Мориарти, как темная сторона Шерлока Холмса. Не знаю, что из этого напишут на могиле. “Человек, которого не было”? Пожалуй, что так. Это обидно, но не смертельно. Ирония.
И вот ещё что. Не будь идиотом, Джон. Ты гораздо умнее всех тех, кого я знаю. Ещё раз, прости за неудобства”.
Отправитель неизвестен. Хотите сохранить это сообщение?

Продолжение следует...

Исполнение 1.
Это половина.
Продолжение следует.

Авто:р

ОГО!
Половина?! Автор, вы мой герой уже только из-за размера!
Почитать смогу только завтра ближе к вечеру, но обещаю вам отписаться!

Заказчик =)

Это великолепно. Действительно великолепно. И очень тревожно за них обоих, хотя в чем-то я разделяю точку зрения Джима. Джима нереально жаль.
Очень красивая картина, очень сильные мазки (простите за пафос, но я просто не могу подобрать слов попроще). Хочу еще. Хочу спасти обоих - Джона с комплексом Бога и Шерлока... Шерлока, кстати, мало. Просила бы еще - но больно про него читать.
Жду второй половины.

Заказчик онемел. От шока, от восторга. Автор, я дождусь окончания выкладки, потребую (именно потребую!) явить ваш ник народу и буду носить на руках и сочинять оды в вашу честь.
Жду продолжения. Это лучше рейтинга, намного лучше того, что я могла бы ожидать. Спасибо вам за ваш труд, за непривычных, с другой стороны показанных всех героев. И я, кажется, весьма симпатизирую вашему Джиму.
*тащит букеты цветов и осыпает ими автора*

Заказчик.

Дорогой Автор, это потрясающе. Немного странно читать такую историю, но знаете, в некоторых описаниях, мыслях я с Вами согласен. Описание героев на бОльшую половину совпадает с моим описанием.
читать дальшеИ все же мне кажется что для Джона ошибка пичкать Шерлока чем-то, ведь по большей части действия Шерлока не осознаны до конца. С такими людьми тяжело, но помощь им никогда не остается без внимания, какой-либо отдачи (по себе знаю XD).
Спасибо Вам, и жду продолжения)

Присоединяюсь к ждущим продолжения. Великолепная история, автор
Я бы тоже хотела написать развернутый комментарий, но не могу связно сформулировать впечатление.

Ох. У меня в голове вместо мыслей сплошная каша, я не могу связать ни одной во что-то более-менее приличное. Прошу прощения, автор, за такой комментарий, но у меня просто нет слов. Это потрясающий, очень необычный текст, в который действительно верится. Спасибо Вам, с нетерпением жду продолжения!

Автор, это психоделически прекрасно. Самое лучшее исполнение на фесте. Буду ждать продолжения.
Только, пожалуйста, не спешите! Как бы вас не торопили восторженные читатели, не снижайте планку!

Это просто... шедеврально. У меня слов нет. Я даже не думала, что эту заявку можно исполнить так. Это восхитительно извращённо неправильно, но правильно...

Автор это очень-очень хорошо. Я не критик и не умею рассуждать о стиле, но для меня Ваше исполнение одно из лучших на этом фесте.

Очень очень жду продолжения, это было... как надо. Такими бы и были наверное темные Джон и Шерлок

Дорогой автор, если бы я курил, я бы закурил. Потому что я кончил. А так придется отжиматься от пола, видимо, раз 40, потому что иначе адреналин не избыть.
Это офигенный, просто невыносимый текст, который нельзя показывать людям, спящим по 5 часов в сутки вторую неделю подряд. У вас (и вашей беты?) большие проблемы со знаками препинания, но я прощаю это охотно и вперед.
Я уверен, что Шерлок не создавал Мориарти (в рамках вашего текста!), но это ничего не значит. И я усиленно жду, что же будет дальше.

Заказчик.
Я надеюсь не испортить впечатление второй частью. Вам спасибо, вы сняли камень с моей взволнованной души.


KoriTora, спасибо вам.
Автор ваш фанат в другом фэндоме, поэтому сейчас его разопрет от собственной важности и всяческой приятности отзыва, на который он и не смел надеяться.

Капитан Серочерный, Джеронимо!, Hit Jester, спасибо.

Зёся, благодарю. Я не собираюсь спешить просто потому, что текст уже есть.
Правда, ваши отзывы навели автора на пару дельных мыслей, как сдвинуть акценты. Автор понял, что не видит для этого текста кромешного ХЭ, какой наблюдался в первоначальном варианте. Неправдоподобно вышло, гордость не лечится на самом деле. Поэтому текст немного расширился на 1000 слов. Если перечитаю вечером и пойму, что "ок, вот так", завтра выложу.

Sherlock [not_died] Holmes, автору было очень стремно исполнять эту заявку так. Автор рад, что получилось.

Гость 14:22
Автора расперло от гордости после ваших слов.

Гость 22:06
Продолжение будет на днях. Автор должен просто понять, что "все, дальше переписывать уже некуда".

Гости 12:50
Автор знает, как можно спать 5 часов в сутки.
Не курите - это вредно.
Проблемы не у беты, у автора, связанные с тем, что автор разделяет часто мысли, а не предложения. Вот закончилась мысль, вот вторая.
Так нельзя.
Дальше, как это, по стандартной схеме? Кульминация. Апогей назревающего конфликта, который должен быть решен в ту или иную сторону. Конфликт-то назрел уже давно. Но тут, как в Карениной, должен появится поезд. Поезда отличный способ разрешения сюжетных осложнений. Автор закрывает рот митенками и благодарит вас за отзыв уже молча.

Дорогой автор, я верю, что итоговый конец у вас будет прекрасен, даже если не совсем ХЭ (впрочем, более чем уверена, что "чернухи" и "все умерли" тоже не предвидется). Курить я и не собиралась, но отжимания не помогли ) Очень хочется попросить у вас черновой вариант успокоения нервов ради и самоотверженно расставить знаки препинания, но я держусь )))
Гость в 12:50

Автор, у вас xороший слог. И спасибо за Джима.

Замечательно! Отличный слог, и вы, автор, умеете держать читателя в напряжении! С нетерпением жду продолжения!

Очень странно. Очень неожиданно. Очень затягивающе.

Ох, это нечто такое... завораживающее и удивительно прекрасное. Даже дышать стало тяжело.
Автор, вы уже великолепны. Спасибо за такую невероятную вещь.

харе флудить. жду исполнения, а тут всякие мыслёй по дереву растекаются. аффтар - молодец, что еще сказать?

Мне кажется, тут благодарят, а мыслью растеклись именно вы

*плюнул, отписался и ушел. слюна на ковре медленно, но верно прожигала в нем дырку и премерзко воняла*