Заказчик, доползу домой, тогда ссылку кину)

zullax, как вам удалось второго хорошего автора сюда заманить?)) - а я с самого начала здесь, со ссылками и одеялками
Шерлок пущай помечется, ему полезно Джону будет хорошо. То есть сначала плохо, конечно, а потом еще плохо, и опять плохо, но иногда в промежутках ему будет о-о-очень хорошо
вопрос
ответ Я стараюсь придерживаться каноничных взаимоотношений, а канонные Шерлок и Джон - это, по меткому определению великого и ужасного Мартина Фримена *здесь пятиминутка фанатизма*, "лав стори". Так что некоторое количество подозрительной нежности будет, да Но дальнейшего развития джонлок не получит, главный и единственный перенг в этом фике - даблджей.
Спасибо вам за чудесный отзыв Продолжение, надеюсь, будет завтра-послезавтра (если птица обломинго не настигнет и не заклюет). Хочется закончить фик побыстрее, потому что в понедельник придется уезжать от интернета недели на три.

Гость от 01:33, омг, спасибо

Гость от 01:34, хочу торт с обнажонными Джимом и Джоном внутри Спасибооо

впечатлившийся, будьте со мной нежны *томно раскинулась*

Sherly Kris, кекеке Омегаверс - он такой: сначала изумляет, потом не отпускает *тоже ждет ссылки с битьем по щам*

заказчик,
я же не вынесу!!!
Крепитесь!
разве пов Шерлока может быть скучным?!
Ну, Шерлок - он такой... специфический. У него всё или греческая трагедия, или монография по коллоидной химии Рада, что у меня вышло написать его верибельным
гении на то и гении, что у них сопротивляемость мозга выше)
Ага, не зря же они бриллиант с эмэйзинг! Даже собственную природу превозмочь сумеют! Ненадолго, правда...
и Джон в танке: я не гей омега
Джон такой Джон
пусть будет благословен тот день, когда мне пришла в голову идея подать омегаверс-заявку
Воистину!
встреча в бассейне совершенно естественным образом наполнилась новым содержанием, так же как и все, что было в 02.03 до нее
Я жутко рада, что вы заметили Для этого несколько раз пересматривала финал ТГГ, каждый раз мысленно извиняясь перед персонажами за творимый с ними беспредел Это так сложно - глядя в честные глаза Шерлока, писать его издыхающим от страсти
я бы осталась совершенно точно
Кто из нас не остался бы
Ыыы, заказчик, люблю вас

nanya, спасибо!

джентельвумен, зачем нам здравые мысли, если можно думать о Джиме с Джоном и их высокой любви? Спасибо

Imago-onnanoko, благодарю~

а 1, собрат!
С нетерпением жду продолжения.
Взаимно, с большим интересом слежу за вашим исполнением **

Гость от 10:28, яволь!

КейДи19, тройничок - это бьютифул Но здесь его не будет (((

Ива Дель Ред,

а2, он же анон со ссылками

Нежно-любимый автор 2, я вас люблю!а я с самого начала здесь, со ссылками и одеялками
какоооое коварство)))
приглядывались и приценивались?
т.е. вам тут дабл-спасибо говорить надо))) и народ в курс дела ввели, и сами решили пример подать)))
вот все бы так!
состоянием Джона вы меня заинтриговали прям))
просто я очень-очень люблю этого персонажа, и у меня сердце разрывается, когда с ним поступают плохо.
но! если с ним поступают плохо
а) в рамках канона
б) потом комфортят я догадываюсь, что в случае с этой заявкой комфорчение довольно узконаправленное))
я всегда только за

Но дальнейшего развития джонлок не получит, главный и единственный пейренг в этом фике - даблджей.
я люблю джонлок, я люблю даблджей!
за последнее, кстати, спасибо заказчику))
поэтому за этот ответ я готова вас носить на руках и обожать бесконечно

И, конечно же, я надеюсь, что вы успеете закончить)))
Автор, вдохновения вам и свободного времени!))
а еще, надеюсь, вы раскроетесь))
хочется читать вас дальше и больше)

Ох, автор 2, это так здорово!
Тоже скоро подкину в руфендом еще один омегаверс-фик, правда не авторский, а переведенный)

dr. ROXI
Тоже скоро подкину в руфендом еще один омегаверс-фик, правда не авторский, а переведенный)
а ссылочку потом принесете?)

MonikaBelucci, я его на главсообществе выставлю, зачем ссылочку?)

dr. ROXI
ок, буду знать, где искать

dr. ROXI
а не могли бы сюда выставить ссылку как на главсообществе опубликуетесь
а то трудно уследить за вами всеми)
буду очень благодарна

Гость в 22:51
Окей (надеюсь, не забуду).

автор 2
о божечки *щ* вы просто очаровательны!
так ярко и сочно все описать, вы сделали меня счастливой!

мокрые Джоновы штаны меня покорили
а то как Шерлок пытался не облизать пальцы убило в конец :3

лучи добра вам,музы, вдохновения, и время!

Sherly Kris
доползу домой, тогда ссылку кину)
вы еще не дома?
а то ссылку хочется)))

в полку моих кинков прибыло, однако... подписываюсь на обоих авторов!

доползла домой, разгребла стопитцот закладок, таки нашла нужную)))
http://sherlockbbc-fic.livejournal.com/14213.html?thread=78003845 битье пощщам имеется)), и где-то я еще такой фик видела, но в упор не помню где)
надо серьезно подумать надо рек-листом по кинк-мему, самой же удобнее будет))

Sherly Kris, надо серьезно подумать надо рек-листом по кинк-мему о да-да-да, было бы прям оченно здорово!

Leohnan, опять же доползу домой - буду думать)))
омегаверса кстати еще на фф-нете до фига и больше, но там его найти сложнее)

Автор2, превосходно. Но у вас в тексте встречается калька с английского, например:
Для Мориарти, из всех людей.
Нехорошо.)

zullax, скорее тупила и тормозила Сначала пицот лет писала, потом пицот лет собиралась вычитать...
просто я очень-очень люблю этого персонажа, и у меня сердце разрывается, когда с ним поступают плохо.
Симметрично У меня Джон самый любимый персонаж во всем сериале.

dr. ROXI, спасибо! Методом дедукции я вычисляю, что, скорее всего, вы собираетесь переводить If You Can't Stand the Heat velvet_mace? Это замечательно

Гость от 22:55, о боже, спасибо *ответные лучи любви*

Виверныш, надеюсь, не разочаруем

Sherly Kris, о, спасибо за ссылку!

Гость от 15:18, спасибо С кальками - да, есть такое дело По большей части я читаю фанфикшен на английском языке, и это сказывается на некоторых конструкциях Не знаю, что с ними делать. Беты нет, самой на ум ничего не приходит

а2

А2Беты нет, самой на ум ничего не приходит
могу попробовать помочь.

PsInix, большое спасибо! Кинете здесь имеющиеся замечания по первой главе? )))

долой флуд в коментах, ура личке.
в смысле, напишите на умыл, если не сложно

Автор №2.
Вы самый жестокий и беспощадный дилер фик-травы. 3 дозы сразу , отборной, мозговыносящей и заставляющией корчиться в муках в ожидании новой порции. Мое возбужденное блеяние ,я знаю, никак не ускорит время и выход новой главы ,но все же не отписаться невозможно. Ваш стиль и максимальное придерживание канона (вкупе с мозгами и спермой, ударившей по головам главных героев) на высоте Джон, верящий в "наркотики" быстро снес версию что он-омега, но Джим .. Если Мориарти покорится "зову" природы то у него будет брешь в броне, которую надо заполнить или просто-напросто уничтожить источник проблемы.Но это же Джим, которому скучно "просто жить", альфа , омегу которого Шерлок не отдаст что создает дополнительное веселье
Удачи, гору свободного времени вам и побольше Мориарти в вашей жизни хД (в смысле источника вдохновения)))

Автор 2, да, верная дедукция)))

Интересно, хотелось бы продолжения, и от первого автора, и от второго.

Junmay, о боже, какой отзыв! Д Спасибооо Мориарти и есть моя жизнь! *встала в позу Супермена*

reddd1, с моей стороны продолжение сейчас будет *с намеком делает бровями в сторону первого автора*

а2

от автораГлава, на две трети состоящая из сексу, ой вей. (((
Ах да, еще больше калек с английского! Моя замечательная бета эту главу еще не вычитывала (из-за спешки), так что ловля блох всячески приветствуется.

Исполнение №2, часть 4/?

читать дальше2. Джон

Ну вот, опять началось.

Джон обреченно провел пальцами по мокрой простыне, поморщился и принялся осторожно вставать. Ноги смыкать было неприятно – воспаленный, чувствительный анус опух и истекал смазкой; каждое движение отдавалось в нем полуудовольствием-полудискомфортом. Теперь Джону предстояли три-четыре дня ковыляния враскоряку и еще день яростного поглощения всего, что хотя бы отдаленно напоминало еду. Оставалось только молиться, чтобы томящемуся от скуки Шерлоку не привалил в эти пять дней клиент с делом, требующим серьезной беготни.

Десятый раз. Девятый, если не считать того странного приступа у бассейна – но его исключать не приходилось, с него-то все и началось, не правда ли?

О да, Джон считал. Даже календарь завел, как женщина или омега. Сперва эти странные течкоподобные состояния наступали нерегулярно – в начале месяца или в середине, но затем циклы выровнялись, и теперь Джон твердо знал: мучиться ему в последней декаде месяца.

Шерлок упрямо делал вид, что ничего не замечает, и молчал как рыба даже после того, как случайно обнаружил в мусорном ведре гигиеническую пробку (Джон тогда так и не понял, отчего занервничал больше – от стыда или удивления из-за неожиданной деликатности Шерлока). Впрочем, Джон и без него вполне способен был сделать из очевидных фактов напрашивающиеся выводы.

После случая в бассейне ему на миг пришла в голову мысль... но это было слишком малоправдоподобно, слишком редкостно и попросту слишком для него. Такое могло приключиться с кем угодно, но не с ним – а если учесть, что единственным альфой у бассейна в ту ночь, помимо Шерлока, был Мориарти... Джон с радостью отбросил эту мысль как чуть более вероятную, чем скорое падение гигантского астероида на Биг Бен, и, утешившись тем, что уж Шерлок-то непременно обнаружит, что за загадочный наркотик способен вызвать у беты подобие течки, с чистой совестью выбросил события той ночи из головы.

После того как через месяц и четыре дня он проснулся на пропитанной вагинальными выделениями простыне, успокаивать себя стало чуть сложнее.

Теперь, спустя девять месяцев после нежеланного личного знакомства с Джимом Мориарти, Джон даже надеяться перестал на то, что его ежемесячные приступы были не тем, чем казались. Он ведь был врачом, в конце концов, он изучал физиологию омег и не все еще позабыл с университетских времен, и, в отличие от большинства своих сокурсников, он всегда, всегда читал в учебнике то, что было напечатано мелким шрифтом.

Пара из альфы и омеги, не совместимых ни с одним представителем противоположного пола, кроме друг друга. Это объясняло все: постоянно слегка влажный анус Джона, легкое воспаление и потоп из выделений в конце каждого месяца, аномально низкое выделение феромонов (Джон проверял – даже в дни течки собеседник начинал ощущать специфический запах только с расстояния вытянутой руки). Объясняло это и очевидную психическую нестабильность Мориарти: подобные альфы без присутствия своего омеги (то есть практически всегда – иным таким альфам не удавалось найти своего омегу не то что в детстве, но даже и до конца жизни) испытывали обычно задержки и отклонения в развитии, вырастая физически более слабыми – почти как беты. Мориарти был едва ли на дюйм выше него самого.

Подобные альфы были и менее восприимчивы к феромонам омег – так же, как беты. Редко когда связанному альфе удавалось повязать не своего омегу. Не зря ведь подобная связь между альфой и омегой считалась атавизмом, эволюционным тупиком.

Жалкие, слабые, бесполезные – альфы только по имени, но не по природе. Так о связанных альфах высказывались ученые мужи в большей части хлама, который Джон переворошил за эти девять месяцев в Британской библиотеке и Google Scholar. Наверняка подобные замечания были среди тех, что навлекли смерть на голову бедняги Карла Пауэрса.

Вторая, подобная пубертатной фаза развития наступала для организмов связанных альфы и омеги после того, как они встретились и закрепили свою связь, под влиянием специфических для каждой отдельной пары феромонов и при условии постоянного контакта друг с другом. Тело Джона из-за незавершенной связи, казалось, застопорилось на первоначальной стадии – наверняка Мориарти в своем зловещем преступном логове (впрочем, Джон предполагал, что это был скорее роскошный преступный пентхаус или, в крайнем случае, уютный преступный коттедж) испытывал нечто подобное: неприятный, почти физический зуд тела, замершего между незрелостью и взрослостью. Мориарти было не меньше тридцати – тридцати пяти, слишком поздно для того, чтобы его телосложение начало меняться, так что, скорее всего, метаморфозы в его организме ограничивались запоздалым развитием bulbus glandis в основании члена, повышенным гормональным уровнем и гипертрофированным либидо.

Джон со сдержанным ужасом осознал, что размышляет о предположительно возросшей частоте утренних эрекций Джима Мориарти, моргнул и пошел умываться.

Джим Мориарти не изъявлял желания тревожить их с Шерлоком, они с Шерлоком определенно не изъявляли желания тревожить Джима Мориарти – а значит, решил Джон, оснований для волнения не имелось. До тех пор пока он не забывал выносить мусорные пакеты с использованными гигиеническими пробками, разумеется.

Возлежавший на диване в гостиной Шерлок бросил на него подозрительный взгляд, почему-то поджал губы и отвернулся к спинке дивана, всей спиной умудряясь выражать обиду. Джон пожал плечами и пробрался в ванную, осторожно переступая через покрывавшие пол груды куриных перьев: белых, черных, рыжих, пестрых. Странно: во время течки мучился он, а плохое настроение обычно бывало у Шерлока. Но зачем ему только понадобились эти перья?..

К счастью, эти чертовы дни должны были закончиться до Рождества. В праздники Джон очень надеялся быть способным думать о чем-то еще, кроме секса.

* * *

Шерлок вновь писал грустную музыку. Если он и дальше собирался продолжать в том же духе, лондонские оперы были обеспечены репертуаром на полвека вперед.

Иначе говоря, Джон был очень, очень обеспокоен. Шерлок и любовь прежде казались ему вещами такими же несовместными, как аспирин и апельсиновый сок. Что ж, ему следовало бы знать: если кто и способен был разбудить в Шерлоке основные человеческие чувства, то только такая женщина, как Ирен – немногим уступающая Шерлоку Холмсу в уме, по меньшей мере равная в смекалке и много, много превосходящая умением манипулировать.

Все чаще Джон думал, что лучше бы не было того их визита в Букингемский дворец. Гордо украшающая нынче кофейный столик пепельница не стоила замкнутого и отсутствующего взгляда Шерлока, не стоила все более резко выделяющихся скул и глухой тоски в голосе его скрипки.

Все чаще Джон думал, что все отдал бы, лишь бы услышать кошачий визг скрипичных струн в пять утра. Что угодно, но только не этот надрывный плач.

А еще Джон думал, что надо было бы им с Шерлоком выпить чаю, прежде чем ехать в особняк Ирен. Самую малость задержаться – всего-то минут на десять-пятнадцать, чтобы по приезде их встретил пустой сейф и лужа крови из простреленной красивой головки.

Поэтому Джон почти обрадовался, увидев у дверей дома черную машину. Дверца приглашающе распахнулась; в салоне было пусто – даже водителя не было видно за сплошной перегородкой. Джон отогнал поскребшееся нехорошее предчувствие – в конце концов, кто бы стал подбирать его таким манером, кроме Майкрофта?

После получасовой поездки машина остановилась у двухэтажного дома в незнакомом районе. Дверца вновь автоматически открылась. В ее лязге Джону почудилось насмешливое «пошел вон».

– И вам удачного дня, – сказал он. Выбрался, осмотрелся. Дом, у которого его высадили, был примечателен исключительно тем, что в его облике не было ровно ничего примечательного. Типовая архитектура, заурядная красная черепица, газон, точно такой же, как газоны у домов справа и слева. В глубине двора росли непримечательные кусты.

Джон определенно начинал подозревать, что это не Майкрофт стоял за сегодняшней автомобильной прогулкой. Будь на то воля Майкрофта, Джон бы обнаружил себя в заброшенном замке с привидениями. Или на оперных подмостках. Или в спальне Ее Величества. Безликий коттедж на задворках Лондона определенно был не в стиле Холмса с его безудержным влечением к театральности.

Мобильный телефон Джона звякнул у него в кармане. Пришедшее СМС содержало только одно слово:

«Входи».

Джон оглянулся, безуспешно попытался рассмотреть что-то в занавешенных окнах и шагнул ко входу, рассудив, что можно и довести дело до конца, раз уж он здесь. Занес палец над звонком, но, не успев нажать, заметил, что дверь чуть приоткрыта. Взялся за ручку, отворил, настороженно вошел внутрь.

Его встретила до боли стандартно выглядящая прихожая. У входа не стояло обуви, на коврах не было грязи и пыли.

В двери с левой стороны коридора внезапно зажегся свет. Джон расценил это как приглашение и нажал на ручку.

Прямо на пороге он чуть ли не нос к носу столкнулся с нетерпеливо покачивающимся на носках Мориарти.

Исполнение №2, часть 5/?

читать дальшеПозже, вспоминая этот миг, Джон решил, что, должно быть, испугался. Подобная реакция была вполне естественна и ожидаема. Странно было бы, если бы Джон не пришел в ужас, оказавшись лицом к лицу с человеком, который в прошлую их встречу засунул его в жилет со взрывчаткой. Не собственноручно, разумеется, – раздумывая об этом, Джон в конце концов пришел к выводу, что если бы Мориарти тогда самолично явился надеть на него жилет, пришлось бы Шерлоку в одиночестве бродить у бассейна до рассвета.

Рассуждения Джона основывались на том факте, что, едва увидев его, Мориарти превратился в рычащее, кусающееся животное. Не то чтобы он прежде не рычал. Может быть, он даже имел привычку кусаться – зубы его, во всяком случае, выглядели весьма острыми.

Разумеется, в тот миг Джон ни о чем подобном не думал. Распростертый на полу, с наскоро содранной, местами разорванной одеждой, истекающий смазкой, несмотря на закончившуюся несколько дней назад течку, и не соображающий ровным счетом ничего, Джон тогда способен был думать только об одном: мой, и скорее, и еще. Казалось, из миллиона слов английского языка остались только эти три – другие враз оказались не нужны, замененные сдавленными стонами и рваными вскриками. Даже не дав себе труда раздеться, Мориарти расстегнул брюки трясущейся рукой, не отнимая второй ладони от тела Джона, его плеч, груди, живота, приподнял бедра Джона и одним толчком вошел до упора.

Джон крикнул. Его затрясло – от боли, вызванной резким вторжением; от внезапного, всепоглощающего облегчения. Глядя в дикие глаза Мориарти, не способный сейчас ощутить ни стыда, ни страха, ни презрения, он ощутил, как его тело само подается вокруг Мориарти, обволакивая и принимая в себя. Словно он, Джон, был сделан для Мориарти по заказу – штучный товар, предназначенный в пользование одному-единственному покупателю.

Наверное, он должен был почувствовать горечь. Он забросил ноги на талию Мориарти, дернул того на себя, прошипев сквозь зубы:

– Еще.

Мориарти... Джим вздрогнул, свистяще выдохнул и начал двигаться.

Среди громкого, непристойного хлюпанья смазки между ногами у Джона, хриплых рычащих стонов Джима, всхлипов и вскриков Джона, перемежающихся бессвязными «еще!» и «быстрее!», ни один из них не заметил жужжания телефона Джона, поставленного на беззвучный режим.

Основание члена Джима разбухло почти вдвое против обычного, так что каждый толчок неприятно, почти до боли растягивал сфинктер. Джон жадно хватал ртом воздух, помимо воли подаваясь навстречу этой боли. В паху начало сгущаться сладкое, томительное напряжение, и словно в ответ ему Джим еще яростнее заработал бедрами, вколачиваясь в Джона, – и с последним ударом, едва не разорвавшим Джона пополам, Джим остался глубоко в Джоне, запертый в его теле. Ослепленный белой вспышкой оргазма, Джон потрясенно ощутил, как горячо пульсирует внутри него член Джима, как брызнули на его грудь и живот капли его собственной спермы; услышал высокий, пронзительный экстатический вой Джима, обессилено повалившегося поверх него. В шею Джону глубоко вонзились зубы, прокусили кожу, едва не вырвав кусок мяса, и обжигающая боль, смешавшаяся с оглушительным экстазом, заставила его потерять сознание.


* * *

Джон очнулся на ковре у приоткрытой двери, покрытый засохшей спермой и кровью. Неудобно вывернутую шею ломило, между шеей и плечом горела прокушенная зубами Джима кожа, из двери дуло прямо в ноги, на которых из одежды оставалось полноска, затекшее тело ныло и отказывалось подчиняться. Откуда-то из глубины дома донеслось насвистывание и шум текущей воды; ноздрей Джона коснулась тень запаха, зажегшая в крови необъяснимую, безудержную потребность.

Между ногами растекалось ровное ждущее тепло.

Джон с усилием сел, стараясь щадить побаливающий зад, потер шею и потянулся. Нащупал рядом на полу валяющиеся в куче джинсы; чуть поодаль обнаружились куртка и кардиган – тот же, что был на нем в ночь у бассейна. Клетчатая рубашка, лишившаяся половины пуговиц, все еще свисала у Джона с одного плеча, закрывая пулевой шрам. Джон подумал и решил не одеваться – сейчас он более чем нуждался в душе, и ему вовсе не улыбалось после просить у Мориарти чистую одежду.

Посидел еще немного, составляя план действий. Двигаться не хотелось – тело одолевала приятная усталость. Затем решил наконец, что первым делом отправится в душ – засохшая сперма неприятно стягивала кожу на груди, бедра были покрыты тонкой пленкой высохших смазочных выделений, – а объяснения с опаснейшим преступником мира, по совместительству – его связанным альфой, и с каждой минутой казавшийся все более вероятным нервный срыв отложит на потом. Окинул взглядом прихожую, составляя примерное представление о планировке дома и высчитывая предположительное местоположение ванной. С кряхтением поднялся, опершись на стену; одернул рубашку, аккуратно сложил остальную одежду и взял стопку в одну руку. Шагнул по предполагаемому направлению к ванной...

Ноги сами принесли него на кухню, где на столе были беспорядочно свалены упаковки от мороженого и обертки от шоколада, в воздухе разливался аромат коньячных конфет и Джима, а сам Джим в одних футболке и трусах, продолжая насвистывать, разбирал гранат на зерна. По пальцам у него тек красный сок, капал на стол; на белой ткани футболки виднелись кровавые брызги.

Джон осмотрелся, положил одежду на стул. Джим забросил пару зерен себе в рот, высосал сок, выплюнул косточки в ладонь.

Джон подумал и решил умыться – лицо пылало, сердце колотилось, запах Джима бил в ноздри, лишая рассудка. Раковина удобно располагалась поблизости, за спиной у Джима.

Джон сделал шаг, другой, остановился рядом с Джимом. Тот глядел на него немигающим взглядом черных паучьих глаз. Зрачки его были расширены так, что радужка едва виднелась. По замершей в воздухе ладони стекал красный сок, узкой дорожкой полз по внутренней стороне запястья.

Ноги Джона дрожали, подгибались, поэтому он ухватился за эту руку. Во рту пересохло, жгло, поэтому он слизнул эту дорожку из сока, языком подобрал с ладони Джима гранатовые зерна. Прокусил кожицу, глядя Джиму в глаза широко распахнутыми глазами, услышал негромкий скулящий стон.

Он так и не узнал, кто из них стонал – Джим или он сам. Впрочем, он был почти уверен, что это Джим первым подался навстречу.

От неожиданности Джон проглотил гранатовые зернышки, поперхнулся и тут же забыл об этом: Джим укусил его за нижнюю губу, больно, почти до крови, и еще раз, скользнул языком по языку, скользнул измазанной в соке ладонью по ягодице Джона – холодное прикосновение, невыносимый жар между ногами, и Джим вздрогнул, сдавленно вздохнул в рот Джона, приоткрывшийся для него, ступил между ног, раздвинувшихся для него, задохнулся, когда ладонь Джона легла на его возбужденный член, очертания которого явственно проступали под тканью боксеров.

«Скорее», – прохрипел Джон. Его собственный член был до боли напряжен, сзади было горячо и влажно. Джим, ему нужен был Джим, в нем, внутри него, скорее, прямо сейчас, Джон не представлял себе, как мог раньше без этого существовать. Джим медленно моргнул и провел красной от сока ладонью по низу живота Джона, по нежной паховой складке, не касаясь сочащегося смазкой члена, забрался пальцами между ног, туда, где Джон был распахнут для него, расслабленный и ждущий. Обвел отверстие, сокращающееся под его прикосновением, скользнул внутрь сразу четырьмя пальцами. Джон приглушенно ахнул, ощущая, как его тело с натугой подается вокруг постороннего объекта. Джим подвигал пальцами внутри, небрежно впихнул еще один – и протолкнул руку до самого запястья, с клиническим любопытством наблюдая, как исказилось лицо Джона. Джим тяжело дышал, неосознанно трясь твердым, словно каменным членом об обнаженное бедро Джона, из-под резинки трусов выглядывала темно-розовая головка с выступившей на кончике каплей смазки.

Джим мимоходом коснулся кончиками пальцев входа во влагалище, сейчас открытого и истекающего смазкой. Джон ахнул и ухватился за край стола, чтобы не сползти на пол. Пристально вглядывавшийся в его лицо Джим вдруг вытащил руку – так резко, что внутренности Джона обожгло болью, – и впился в его шею зубами поверх старого укуса. Джон зашипел, оттолкнул его, и Джим отодвинулся – едва-едва, – довольно облизываясь и маслянисто поблескивая глазами. Руки Джона, лежавшие у него на груди, казалось, не желали ее покидать. Джим поднес блестящую от влаги ладонь ко рту, облизал каждый палец, не сводя взгляда с Джона. Жжение между ног забылось, смытое из сознания нахлынувшей волной возбуждения.

Джим спустил трусы с бедер, ногой запихнул их куда-то под стол и приказал:

– Повернись.

Джон торопливо повернулся к нему спиной, ладонями опершись на край стола, послушно развел ноги. Джим опустил руки ему на бедра, сжал пальцы, – ногти вонзились Джону в кожу, оставляя кровавые полумесяцы, – прижался твердым, пульсирующим членом к ягодицам Джона, провел по щели между ними, медленно вошел внутрь до упора, замер, едва слышно вздохнул и сделал движение.

Плотину будто прорвало. Джим с нечленораздельным рычанием, перемежавшимся пронзительными неистовыми взвизгами, вбивался в тело Джона, кусая его шею, плечи, оставляя царапины на груди, до боли выкручивая соски.

Джон наслаждался каждой секундой. У него был нежный секс и страстный, медленный и изобретательный, и все они были только бледным подобием того, что делал с ним Джим сейчас. Отчасти Джон осознавал, что в значительной мере в этом вина феромонов, связывающих их в пару и доводящих их тела до исступления, – и так же ясно он понимал: больше никого и никогда он не захочет так же, как Джима Мориарти.

Исполнение №2, часть 6/?

читать дальшеДжим, должно быть, тоже это понимал. Он рванул Джона за волосы, отведя голову назад и в сторону, впился зубами в нежную кожу под ухом; такой укус не мог не оставить яркого следа у всех на виду. Возможно, в Джиме говорил инстинкт, но инстинкт обычно не заставлял альфу кусать омегу больше раза и достаточно глубоко для того, чтобы кровь из раны стекала по груди в самый низ живота.

Джим не рад был тому, что нашел своего омегу, иначе он не бросил бы Джона тогда у бассейна. Джим не рад был тому, что омегой этим оказался Джон Ватсон, иначе Джон не выглядел бы сейчас так, словно побывал в неравной драке, а не занимался любовью с предназначенным ему судьбой партнером. Наверняка Джим считал подобную примитивную зависимость ниже всемогущего себя, не способного сейчас подчинить себе даже собственное тело.

Джим мог разбираться со своим кризисом идентичности в одиночестве. Джон не собирался долго изображать когтеточку. Когда внезапно наступившая охота закончится, ему и без укусов с синяками придется несладко. К списку тем для разговора с Мориарти добавилась еще одна, но пока что...

Джим сделал бедрами последних два толчка и замер, изнеможенно растянувшись поверх него. Джон гортанно простонал, глаза его закатились. Склещивание началось. В спину впивалась одноразовая ложка от мороженого, но сейчас Джону было на это откровенно плевать.

Разговор о поведении Джима мог подождать еще часок.

* * *

Джон проснулся на мягком, укрытый теплым покрывалом. В глазах ссохлась слизь, затылок пульсировал подступающей мигренью, и под ребрами гнездилась сосущая пустота. Джон невольно протянул руку, чтобы убедиться в том, что и так понял еще до того, как открыть глаза.

На широкой двуспальной кровати не было никого, кроме него. Джон бросил мутный со сна взгляд на простыни, подушки – похоже было, что этой ночью в ней спал только один человек: он сам.

Сейчас Джон был особенно склонен согласиться с Чарльзом Дарвином, в четвертой главе «Происхождения видов» назвавшим связь излишней, вредной атавистической чертой.

Самым отвратительным в этой истории, решил он, были не практически полная потеря контроля над своими действиями, не устрашающие количества жесткого, неистового секса и даже не необходимость заниматься последним с человеком, который взрывает старушек в качестве послеобеденного развлечения. Самым мерзким, самым невыносимым во всем этом было то, какая нестерпимая потребность видеть этого человека, слышать его голос, чувствовать его запах раздирала сейчас Джона изнутри.

На тумбочке обнаружилась записка, написанная, кажется, джемом на обертке от печенья:

«Деловая встреча можешь с работы не дожидаться начинай развлекаться без меня чмоки Дж.»

– Ха. Ха. Ха, – сказал Джон с горечью. Относительно проснувшееся наконец-то тело, учуяв запах Джима на обертке, тут же решило напомнить о себе. Судорога желания была такой внезапной и сокрушительной, что у скорчившегося на кровати Джона перехватило дыхание.

Казалось, отсутствие Джима только усиливало жар между ногами. Никогда прежде, ни до, ни после того, как с ним случился Джим Мориарти, Джон не испытывал такого возбуждения. Даже течки, в которые Джон приходил до сих пор, были по сравнению с этой что булавочный укол по сравнению с пулевым ранением. Сердце вырывалось из груди, кровь ревела в ушах, пульсацией отдаваясь в раскрытом, истекающем влагой анусе, любое прикосновение к чувствительной, будто воспаленной, коже отдавалось болью, все тело горело, бедра были мокры от смазки, и единственное, о чем Джон способен был сейчас думать, – это о большом крепком члене, о том, чтобы насадиться на него и двигаться, двигаться до тех пор, пока зуд между ногами не утихнет, до тех пор, пока Джон не свалится от изнеможения.

Джону уже даже стыдно не было – не говоря уж о том, чтобы переживать за свою ориентацию (занятие, на которое в последние сутки у него оставалось не так уж много времени, если по правде). Сейчас он бы с трудом вспомнил собственное имя. И тем более его не тревожило то, что в его воображении вздыбленный, налитый кровью член прикреплялся ко вполне конкретному мужчине, всегда одному – Джиму Мориарти.

Джон хотел Джима, нуждался в Джиме – так, словно от того зависела его жизнь. Джон не способен был думать ни о чем и ни о ком, кроме Джима, Джону не нужен был никто, кроме Джима, все, о чем Джон мечтал сейчас, – расстелиться перед Джимом, почувствовать его член в себе, ощутить его зубы на своей шее.

И Джим, чертов Джим решил именно сейчас уехать на встречу. На встречу! Разумеется, он врал – зачем ему куда-то ездить, существует ведь скайп, в конце концов. Удивительно, что хоть до объяснений снизошел. Чертовы гении, вечно им надо все усложнять! Наверняка ведь решил проверить, сколько он выдержит вдали от Джона – неужели Джим до сих пор не понял, что его место рядом с Джоном, в его постели, внутри него? Как он может в этом сомневаться, как может этому сопротивляться, если это знание отдается в теле Джона с каждым вдохом, с каждым ударом сердца? Где он, черт бы его побрал, когда он так нужен, когда Джон не может без него, когда каждая минута в отдалении от него – пытка, когда каждое мгновение, проведенное не в занятиях сексом, потрачено зря?

Джон в совершенном расстройстве выполз кое-как из постели, поплутав немного по дому, дотащился до ванной, забрался под холодный душ и обхватил колени руками. Спустя пять минут продрог до костей, выволок онемевшее от холода тело из ванны, добрел до комнаты и свалился на кровать, стуча зубами.

Еще через несколько минут, когда в конечностях более-менее восстановилось кровообращение, Джон вновь ощутил разливающийся внизу настойчивый жар и бессильно выругался. Если Джим и в дальнейшем продолжит выкидывать такие же фортели, решил он мрачно, придется на время течки приковывать его к батарее.

Затем осознал, что ему даже в голову не пришло в следующий раз просто принять супрессанты и избавить себя от мучений. Что следующий раз, следующий день и день за ним больше не представлялись ему без Джима, его голоса и близости.

Джону очень захотелось кого-нибудь убить. Он свернулся в жалкий стонущий клубок, подтянул ноги к груди и закрыл лицо руками.

Таким его и нашел вернувшийся спустя два с половиной часа Джим.

Исполнение №2, часть 7/?

читать дальшеТрясущийся Джон приоткрыл один глаз и бросил на Джима самый испепеляющий взгляд, на который только был способен. Глаза Джима бегали, ноздри подергивались. Он сунул руки в карманы и по широкой дуге обошел кровать, остановился у зашторенного окна, переминаясь с ноги на ногу.

– Я собирался понаблюдать за своей реакцией, – объявил он вдруг ни с того ни с сего. – Определенные... физиологические порывы досаждали мне... вот уже некоторое время, и я доставил тебя сюда, чтобы посмотреть, какой эффект твое присутствие произведет на меня в этот раз. И мое на тебя, разумеется, – Джим взмахнул рукой, сделал гримасу.

– Разумеется, – повторил Джон. Теперь, с возвращением Джима, феромоны били похлеще фонтанов на Трафальгарской площади, наверняка доносясь даже до соседнего дома. И Джим хотел... поговорить?

Ладно. Отлично. Джон мог поиграть в психотерапевта. Абстрагироваться от болезненно налитого члена и жжения между ногами и побеседовать с Джимом о мотивациях.

Господи, чем он такое заслужил.

Джим невнимательно хмыкнул, зачем-то просунул ладонь между штор и подергал за ручку закрытого окна. Тщательно изучил ногти на левой руке – вернее, попытался: взгляд его постоянно возвращался к Джону; пригладил стоящие дыбом волосы – только сейчас Джон заметил, что Мориарти, похоже, забыл сегодня уложить их гелем, – только еще больше всклокочил прическу и в ажитации принялся грызть мизинец.

– Что ты планировал делать после? – осторожно поинтересовался Джон наконец, надеясь поскорее закончить сеанс психотерапии и перейти к сексу. Нестерпимый жар пульсировал между ногами, не позволяя сосредоточиться и затуманивая мысли; слова Джима скользили по краю сознания и тут же забывались, не достигая разума, затянутого плотной студенистой пленкой похоти. Джону приходилось прилагать нечеловеческие усилия, чтобы просто понять то, что ему говорят, чтобы заставить сознание подняться на поверхность из-под ревущего моря чистого плотского Ид.

– М-м?.. Ах да, после оценки реакции. Собирался убить тебя, конечно же, – Джим неуютно передернул плечами и оставил мизинец в покое, начав вместо него жевать нижнюю губу.

– Конечно же, – Джон начинал чувствовать себя попугаем. Или курицей. Хозяину которой нежданно захотелось жаркого.

– Возможно, вскрыть, – слегка воодушевился Джим. – В подвале есть прозекторская. Бартс и рядом не стоял, – конфиденциально поделился он. – Хотя вряд ли я стал бы заниматься тобой самолично. Не люблю копаться в кишках – грязное дело. Ну, ты в курсе. – Джим ухмыльнулся углом рта и неожиданно подмигнул. Это было так неожиданно и пугающе, что Джон на секунду даже о сексе забыл. Затем сморгнул и вежливо покивал, пытаясь решить, как реагировать на слова Джима. Мимоходом бросил взгляд на смятую записку и ощутил, что зверски проголодался.

– На кухне джем еще остался? – спросил он, осторожно сползая с кровати.

Мориарти таращился на него огромными пустыми немигающими глазами, вдруг затем расплылся в полной острых зубов улыбке от уха до уха – так, что от него, казалось, осталась только эта его чеширская улыбка.

– Джем, печенье, конфеты, шоколадки. Мороженое! – вспомнил вдруг. – Цукаты, мармелад, рахат-лукум. Хлеба нет, но есть яблочный пирог. Не сказать чтобы очень здоровая еда, – он развел руками в насмешливом извинении, – но по крайней мере не скучная.

Джон кое-как обмотался простыней, чтобы не разгуливать голышом, и босиком прошлепал к двери, но у выхода обернулся, неожиданно припомнив:

– «Собирался»?

Джим медленно перевел на него тягучий черный взгляд.

– Ты сказал «собирался убить тебя». Не «собираюсь». Что изменилось?

Джим сжал губы в ниточку и кисло сообщил:

– Я не могу.

Когда стало ясно, что продолжать он не собирается, Джон придал своему лицу выражение вежливого ожидания.

– Я не могу тебя убить! – взорвался наконец Джим, взмахнув руками. – Одна мысль о том, что кто-то может причинить тебе вред, приводит меня в бешенство! Отвратительное ощущение! Мне что, до конца моих дней теперь тебя терпеть?!

Джон обдумал его слова, наконец кивнул и сказал:

– Забавно.

– «Забавно»? – Мориарти ощерил зубы.

– Любопытно, – дипломатично поправился Джон. – Отрадно слышать, что не я один здесь страдаю.

* * *

Кроме сладостей, в холодильнике нашлась одинокая завалявшаяся морковка. Джон жадно сгрыз ее, зажевав заварным пирожным. Джим подпирал дверной косяк, засунув руки в карманы и недобро наблюдая за ним исподлобья. Джим пах. Джон непроизвольно сглотнул слюну и повернулся поискать в холодильнике еще что-нибудь более или менее питательное. Организм выбрал именно этот момент, чтобы любезно напомнить ему: лихорадка вовсе не ушла, спугнутая познавательным разговором с Мориарти, а только отступила, чтобы после вернуться с новой силой.

Джон тяжело оперся на колени, попытавшись сделать вид, будто разглядывает содержимое нижних полок. Позади послышались шаги.

– Как поживает Шерлок? – светски поинтересовался Мориарти голосом с пробивающейся хрипотцой. – Понравился ему мой подарок?

– «Подарок»?.. К-какой подарок?.. – на краю сознания заскреблась тревога. Джон молча проклял Джима в самых сочных армейских выражениях, отстраненно удивившись тому, что в своем состоянии еще способен был поддерживать более-менее осмысленный разговор.

– Госпожа, разумеется, – Ирен Адлер, – мурлычуще проговорил Мориарти. – Поистине экстраординарная женщина. Кажется, Шерлок ее так и называет – Женщина. Я знал, что он оценит ее по достоинству. Но тебе она как будто не очень симпатична... малыш Джонни?

Новостям о том, что Адлер послал Джим, Джон не удивился нисколько: все самое плохое в их с Шерлоком жизни так или иначе случалось при участии Мориарти.

– Тебе обидно, Джонни, не так ли. Прежде у него были только мы с тобой. Только я и ты существовали для него, только нас он замечал, только с нами он считался. И вдруг... появляется она, – Мориарти надул щеки и сказал «пуф», – и внезапно ты уже не номер один. Она добралась до него, Ирен Адлер. Она интереснее тебя и выглядит не такой опасной, как я. Опасной по-другому. У нас с тобой не было шансов, – он шумно вздохнул Джону в ухо с притворным разочарованием.

– Она добралась до него, – медленно, тяжело признал Джон, ощущая спиной тепло Мориарти. Тот сказал «м-гм» и поерзал на месте, не касаясь Джона.

– А я добрался до тебя. – Джон нарочито прислонился к груди Джима, сквозь тонкую простыню ощутил ягодицами его твердость. Джим свистяще вдохнул воздух сквозь зубы и покачнулся, ладони его будто сами легли на бедра Джона.

– Ты, Адлер, хоть сам Джек Потрошитель. Вы можете быть сколько угодно ему интересны, но я, – Джон сделал бедрами движение, и напряженный под брюками член Мориарти скользнул по ложбине между его ягодиц; Джим вздрогнул и впился пальцами в его кожу под простыней, – я тот, кем вы для него не станете никогда, и я не мог бы мечтать о другом месте подле него.

Мориарти часто, рвано дышал ему в ухо.

– Я – его друг, – Джон наконец обернулся, вымолвил прямо в губы Мориарти: – Я тот, с кем он возвращается домой, наигравшись в твоей песочнице.

Джим – не поцеловал его, только потерся губами, скользнул по щеке холодным кончиком носа. Его глаза, помутневшие, с расширенными зрачками, казалось, никак не могли решить, на какой части Джона им остановиться: метались от мочки уха к подбородку, от верхней губы к ресницам, от глаз к плечам.

– Не здесь, – велел Джон. – В спальню.

И пошел первым, на подгибающихся ногах. Мориарти следовал за ним как привязанный.

Автор2, спасибо! Все также прекрасно. Вопрос на будущее - кноттинг будет?)
анон с калькой

Исполнение №2, часть 8/?

читать дальше

* * *

Джон опустился на кровать – матрас мягко прогнулся под его тяжестью, – содрал с себя простыню и встал на четвереньки, борясь с тревожной неловкостью. Поворачиваться спиной к врагу было неуютно, но ему не хотелось видеть лицо Мориарти.

Тот помедлил секунду, затем вскарабкался следом. Послышался звук расстегиваемых пуговиц, шелест ткани, и спустя миг Джон ощутил, как к его спине прильнула обнаженная грудь Джима – кожей к коже. Тот прижался губами к его загривку, легко куснул, провел языком по выступающим под кожей шейным позвонкам. Уткнулся носом в плечо и втянул воздух, содрогнулся.

Джон потерся бедрами о его пах и заметил, что Джим не снял нижнего белья; сделал еще одно круговое движение и вопросительно помычал.

– Терпение, дорогой доктор, терпение, – пропел Джим, – скорая помощь уже спешит, – и скользнул рукой по паховой складке Джона, легко провел пальцами по внутренней стороне бедра, не касаясь до боли возбужденного члена. Коснулся губами между лопаток, под десятым ребром, запечатлел мокрый поцелуй на пояснице. Хозяйски похлопал ладонью по послушно выпятившемуся заду Джона и вдруг дернул, перевернул того на спину. Джон ахнул от удивления. Джим улегся поверх, заглядывая в расширившиеся от удивления глаза своими, огромными, липкими и сладкими, как патока.

– Не прячься от меня, Джонни, – мурлыкнул он, – или ты забыл, кто твой хозяин?

Джон собрался было возмутиться, но Джим сделал бедрами движение, заставившее его член скользнуть вдоль члена Джона, и Джону стало не до того.

Вдруг Джим освободил его, перекатился на спину, улегшись рядом. Джон не сдержал разочарованного стона.

Джим разглядывал его с раздражающей улыбкой, то и дело облизываясь. Затем приказал:

– Оседлай меня, малыш Джонни: я хочу видеть твой шрам.

Джон подчинился. Ощутил, как большой тяжелый член Мориарти скользит внутрь, раздвигая послушную плоть, и замер, вобрав его в себя до самого основания. По телу Джона пробежала крупная дрожь.

Джим дотянулся до его плеча, рассеянно потыкал пальцем в рубцы. Ткнул еще раз, сильнее. Джон дернулся от боли. Джим сказал «гм» и смерил Джона изучающим взглядом, наскучив прежней игрушкой. Джон решил брать быка за рога и начал двигаться.

Джим провел пальцами по рукам, по груди Джона, потеребил соски, пересчитал пальцами ребра, – будто оценивал лошадь на выставке. Джон бросил на него сердитый взгляд и ускорил темп.

Джим с недовольной гримасой поглядел на не такой плоский и твердый, как прежде, живот Джона, брезгливо провел по мягкому боку ладонью – дрожащей, несмотря на все попытки Джима изобразить равнодушие.

– Ты расплылся, малыш Джонни, ты запустил себя. Ай-яй-яй, Джонни-малыш, как тебе не стыдно, что скажет папочка, Джонни-малыш, Джонни, Джонни, Джонни – быстрее! – взвыл Джим с исказившимся лицом, до крови прокусив себе нижнюю губу. Его бедра судорожно дергались в бешеном рваном ритме, вбиваясь глубже, глубже, скользя по простате и задевая распахнутый, истекающий смазкой вход во влагалище, – несмотря на то что Джим очевидно решил предоставить Джону выполнять всю работу, тело его явно отказывалось подчиняться велениям хозяина. Джим закрыл глаза, вцепился в простыню побелевшими пальцами, напряженный, словно туго натянутая струна. Джон знал, что это значит. Он запрокинул голову и прикрыл глаза, не сумев сдержать вырвавшегося из горла сдавленного стона.

Надо сказать, хоть секс с Джимом и прежде был головокружительным, но заниматься этим на настоящей кровати оказалось куда более захватывающе.

* * *

Джон очнулся оттого, что холодный Джимов нос обнюхивал его за ухом.

– Что?.. – промычал он.

– Ты не пахнешь, – провозгласил Джим ему в ухо.

– Что, совсем? – сонно удивился Джон.

– Нет. Откровенно говоря, тебе не мешало бы помыться. Но феромоны – ты ими не пахнешь. Ну, почти. Вставай, Джонни-малыш, проснись и пой, сеанс трахотерапии окончен, пациенты довольные расходятся по домам!

Джон, ворча, выполз из постели, подгоняемый энтузиастическими пинками Джима, добрел до душа и отмылся до красноты. Сперва Джим околачивался за дверью, то и дело подгоняя его нетерпеливыми окликами, затем ему наскучило, и он убрел на кухню. Сквозь шум душа Джон смутно услышал, как хлопнула дверца холодильника.

Джон появился в кухне, уже одетый в свои помятые джинсы и кардиган и рубашку с полуоторванной манжетой. Стоявший у холодильника Джим обернулся – губы и кончик носа у него были перемазаны кремом. Джон не сдержал невольной улыбки.

Джим подошел к нему размашистыми шагами, каким-то образом умудряясь выглядеть пугающим до чертиков, даже несмотря на крем на носу и наряд, состоящий из трусов и запачканной джемом футболки. Остановился за метр-полтора от Джона и проговорил, тяжело и угрожающе:

– Вся королевская конница и вся королевская рать не могли бы заставить меня делать то, чего я не хочу. А я тебя не хочу, Джонни-малыш.

– Кто бы мог подумать, – пробормотал Джон себе под нос рассеянно, потирая едва начавший заживать укус на шее.

– Прикуси язычок, Джонни-малыш. Думаешь, он у тебя острый? Есть вещи и поострее. Единственное, что в тебе интересно, мой обычный, скучный Джонни, – это дырка между твоих ног. Ты представляешь, сколько стоит минута моего времени? – Мориарти ощерился. – Ты представляешь, сколько этих минут я потратил на тебя?

– Ты не хочешь от меня зависеть, – констатировал Джон. Мориарти молчал, глядя на него немигающими черными глазами и скривив губы. – Ты, знаешь ли, тоже не был в начале моего списка возможных кандидатов в партнеры.

– Когда это... состояние повторится? – перебил Мориарти, взмахнув рукой.

– Что?

– Течка. Когда у тебя в следующий раз начнется течка.

– Так, сейчас поглядим... – Джон задумался. – Раньше они повторялись с интервалом в месяц, но для обычных омег такая высокая частота ненормальна. Наверное, дело в том, что нашим организмам требовалось закрепить связь для полного созревания. Сейчас циклы должны увеличиться до трех месяцев.

– Думаю, не надо тебе объяснять, что ты сделаешь через три месяца? – Мориарти дружелюбно ухмыльнулся, предупреждающе блеснув глазами.

– Можешь не беспокоиться, – отмахнулся Джон, – я тоже не жажду регулярно с тобой видеться.

Мориарти смерил его изучающим взглядом, облизнул губы. Джон невольно проследил за движением его языка, задержавшись глазами на губах. За то, как Джим облизывается, его в тюрьму надо посадить, подумал он. Мориарти наблюдал за ним, насмешливо приподняв губы. Джон кашлянул и спросил:

– У тебя есть посткоитальные контрацептивы?

Мориарти промолчал, зыркнув на него. Джон правильно истолковал его молчание как «нет» и пожал плечами:

– Ладно, в аптеке возьму. Если ты, конечно, не планируешь стать папочкой...

Тот состроил гримасу и махнул ладонью в сторону двери:

– Не трать мое время даром, Джонни, я очень занятой человек. До нескорой встречи, Джонни-малыш, извини, если не стану обниматься с тобой на прощание. Чао!

– С таким рационом ты себе диабет заработаешь, начни есть хотя бы овощи, – посоветовал Джон на прощание. Закрыл за собой дверь, прошагал до дороги.

...Он понятия не имел, где находится и как отсюда добраться домой. Мобильный сел еще вчера. Нигде, насколько хватало глаз, не видно было ни одной живой души. Возвращаться, судя по прощальному блеску в глазах Мориарти, было чревато для здоровья.

Чертовы консультирующие гении.

* * *

Джон медленно поднялся по лестнице, немного прихрамывая – анус опух и горел, есть хотелось жутко, и вдобавок его одолевала слабость. Внеплановая, в одночасье наступившая течка хоть и продолжалась только два дня вместо обычных трех-четырех, но тем не менее оставила его совершенно вымотанным и изнуренным.

Зашел в квартиру, окинул взглядом гостиную, наткнулся глазами на свернувшегося калачиком Шерлока на диване.

Уголки рта Джона приподнялись. Он на цыпочках подкрался к Шерлоку, наклонился проверить, не спит ли тот...

Длинная рука молниеносно ухватила его за рукав куртки.

– Джон, ты в порядке? Ты в порядке?! Где ты был? Что случилось? – торопливо засыпал его вопросами Шерлок, рывком поднявшись на диване и ощупывая его в поисках повреждений.

– Шерлок. Шерлок! Успокойся, – Джон силой оторвал от себя его руки и сел на диван рядом с Шерлоком. – Все хорошо, я цел и относительно невредим. Подобное больше не повторится.

– Это Мориарти, да? Я чувствую на тебе его запах. Ты был с ним, Джон? Но сейчас не время для твоей течки, и к тому же ты отсутствовал слишком недолго. Ты явно не сбежал – тебя отпустили... Что ему было нужно? – Шерлок вцепился Джону в плечи, тряхнул раз, другой.

– Ты что, следил за моими циклами?.. Нет, не отвечай. Постой... ты знал! Все это время ты знал, что я омега, и ничего не говорил!

– Разумеется, – надменно сообщил Шерлок. – Это было очевидно.

Джон выпутался из его хватки и провел ладонью по лицу.

– Так. Вот что мы сейчас сделаем. Я заварю чай, мы съедим по сэндвичу, а потом я пойду спать. И больше мы об этой истории не вспоминаем. Ясно, Шерлок?

Тот надулся и отвел глаза.

– Ясно, Шерлок? – с нажимом повторил Джон.

– У меня был план, – пасмурно сообщил Шерлок. – Прекрасный план по обеспечению твоей безопасности от Мориарти. Он должен был сработать! Но я расслабился, потерял бдительность. Решил, что спустя столько времени он не станет тебя беспокоить. Глупец, глупец! Позволил себе отвлечься на Женщину. Больше такого не повторится, Джон, – Шерлок вцепился ему в рукав и самым серьезным тоном пообещал: – Я не позволю ему тебя забрать.

– Он и не собирается, – хмыкнул Джон и удивился проскользнувшей в голосе нотке горечи. – Он предпочитает более интеллектуальные забавы. Ты по-прежнему в центре его внимания, если что, – Джон налил в чайник воды, нажал на переключатель. – Ты, как всегда, – вне конкуренции. – На этот раз проступившая на его лице улыбка была настоящей.

Шерлок расцвел – от которого известия, Джон предпочел не задумываться. Он приподнялся на цыпочки, чтобы достать с полки печенье.

Когда его время настанет в следующий раз, он скупит все супрессанты в ближайшей аптеке.