Джон рисовал. Все его изобретения начинались именно с рисунка. С небольшого изображения где-то на краю большого белого листа картона. Именно на краю, потому что все остальные части листа и обратная его сторона уже давно были изрисованы несимметричными трехмерными моделями и исписаны длинными замысловатыми формулами.
Джон еще сам не знал, что он рисует. Что получится в результате почти бессознательных движений рукой. Как у него это получалось, он и сам не знал - говорят, это принцип действия гениальности. Он просто чертил - от руки, как придется - модель какого-то предмета. Джон любил эти несколько секунд замешательства его гениального сознания, когда не менее гениальное подсознательное доктора подбрасывало ему очередную идею нового изобретения. Через пару секунд он поймет, что мешает ему спать сегодня, и кинется воплощать идею в жизнь. Джон возбужденно облизнул губы в предвкушении нового дела.
А потом он нахмурился. Что-то не так со схемой. Вот если немного удлинить компенсатор... И усовершенствовать строение ствольной коробки...
Джон вдруг в ужасе отскочил от стола. Схватил себя за голову, сжал кулаки в волосах, почти закричал. Потом вскочил, с полубезумным взглядом заметался по комнате и забился в угол, закрыв ладонями лицо.
Опять, снова все идет по замкнутому кругу! Он не выдержит этого, нет, нет...

- Тише, доктор, успокойтесь. Вот так... - вкрадчивый тихий голос вытянул из водоворота внутренней истерики, и Джон снова смог дышать. Дрожащей рукой он взял протянутый стакан и залпом выпил содержимое. Уже через пару секунд успокоительное начало действовать, и Джон, наконец, смог привести растрепанные мысли в порядок.
В то время, как доктор приходил в себя, его посетитель выпрямился и, легко опираясь на длинный, украшенный с претензией на роскошь, зонт, с любопытством осмотрелся по сторонам. С предыдущего его посещения, а оно происходило всего только на прошлой неделе, тут многое успело измениться. Столы были завалены всевозможными собранными и недособранными каркасами, из которых местами торчали толстые мотки проводов; под потолком что-то непонятной формы переливалось красными и синими огнями; прямо перед ним на столе, густо усыпанном большими листами с чертежами, стоял полуразобранный черный ящик самолета. Наибольшее внимание привлекала небольшая округлая конструкция в углу, около пяти футов в высоту - она издавала слабое жужжание и по ее металлической поверхности изредка пробегали голубые разряды электричества. Пока гость с интересом изучал заземление этого устройства, доктор успел полностью успокоиться, и сейчас с отвращением разглядывал свой недавний чертеж. Потом на лице вдруг появилась слабая улыбка, внезапно, как будто что-то в нем переключилось.
- Заодно испытаю новый шредер, - с некоторым оттенком злорадства произнес Джон. Видно, что гость засомневался, стоит ли далее оставаться в помещении, но потом привычным уже движением спрятался за перевернутый стол. Джон, как обычно, начал объяснять принцип работы своей новой игрушки:
- ... бумага, таким образом, не просто разрезается на мелкие кусочки, она тут же прессуется и сжигается. В итоге получаем конечным продуктом экологически безопасную золу...
Пока Джон запускал в работу тот самый "черный ящик самолета", его гость зонтом старательно разгребал место от всякого хлама, необходимое, чтобы за перевернутым на бок столом могли поместиться два человека.
- Итак, - Джон, наконец, запустил бумагу в щель аппарата. Устройство дернулось, заскрежетало, и начало угрожающе вибрировать. Доктор таким же привычным движением пригнулся и нырнул на освободившееся место за столом. С минуту двое мужчин с беспокойством смотрели на хрипящий, как в агонии, прибор, но на этот раз все обошлось, и изобретение, выдав-таки из своих недр кучку золы, затихло.
- Превосходно, доктор, - заключил посетитель, отряхивая пыль с дорогого костюма, - все работает. А кстати, - он указал зонтом на жужжащую конструкцию в углу, - не расскажете, что это?
Джон, уже успевший вновь впасть в уныние, неохотно ответил:
- Переносная мини-электростанция. Сможет обеспечить подачу электроэнергии для четверти города. Работает по принципу...
Гость уже не вслушивался в слова. "Четверть Лондона", - с изумлением прошептал он. Сейчас он искренне поражался гению доктора. Этот невообразимый человек, казалось, никогда не сможет усидеть на месте, его голову постоянно захлестывали все новые и новые идеи, которые он с упоением воплощал в жизнь. Он был немного неуравновешен, но, видимо, это путь всех гениев. С другой стороны, он не знал доктора до войны, - возможно, нет, даже наверняка, раньше Джон был абсолютно другим человеком.
- Но проект еще не закончен, - в завершение тирады буркнул Джон.
- Джон, вы очень талантливы, - задумчиво отзывается гость.
- Не льстите мне, Майкрофт, - тяжело отрезает доктор. - Я безумец.
- Нет, это вы не льстите себе, Джон, - в тон ему отвечает Майкрофт Холмс, негласный правитель Британской Империи, серый кардинал Соединенного Королевства. - Думаете, я стал бы возиться с обыкновенным сумасшедшим? - Майкрофт посмотрел на доктора тем самым властным взглядом, который обычно лишал дара речи всех его оппонентов.
Доктор только усмехнулся.
- Ну значит я необыкновенный сумасшедший, - отвечая на взгляд, твердо заключил он. - А почему вы со мной возитесь, я и сам не понимаю. Вы могли бы запереть меня там, где я и сам бы себя не нашел, а вместо этого даете полную свободу действий и перемещений. И финансируете все, даже самые нелепые, проекты.
С Майкрофта вдруг разом слетело все напускное высокомерие. Сейчас на доктора смотрел обыкновенный обеспокоенный человек.
- Джон, я пытаюсь помочь вам. На войне с вами случилось нечто невероятное... - он слегка запнулся, увидев прошедшую по лицу собеседника судорогу, но тут же продолжил уверяющим в своей правоте тоном,- хорошо, нечто страшное. Но невероятное. У вас ведь не врожденный талант к изобретательству?
Джон покачал головой, закусив губу. От нахлынувших воспоминаний хотелось выть.
Майкрофт продолжал говорить, его голос мягко обволакивал, убеждая, упрашивая:
- Вы сильный человек. Война не смогла сломить вас. Вы продолжаете работать, устраняете своими действиями последствия войны. Вы просто еще... не нашли себя.
- Нет, я потерял себя навсегда, - глядя в пол, горько прошептал доктор, - в тот момент, когда первое мое изобретение разорвало в клочья небольшую деревушку. - Перед глазами всплыла большая черная выжженная яма на месте шумного еще за полчаса до того поселка. - И почему я не пустил себе тогда пулю в лоб?
- Не говорите глупостей, - резко оборвал его Майкрофт. Потом уже спокойно, отстраненно добавил:
- Сходите куда-нибудь проветриться. Вы вольны перемещаться куда угодно и как угодно. Пригласите на ужин девушку. Или парня, в конце концов. - Майкрофт с удовольствием отметил, что горечь на лице Джона довольно живо сменилась гримасой возмущения, и с легким смешком продолжил: - Между прочим, неудовлетворенность у мужчин часто является причиной сильнейших депрессий.
Майкрофт тепло улыбнулся, быстро пожал руку опешившему доктору и стремительно вышел из лаборатории.

"А что", - думал Джон, некоторое время спустя садясь напротив телевизора с кружкой горячего чая, - "в чем-то он, конечно, прав". С его увольнения в запас прошло уже три года. Все это время он был один. Никого и не могло быть. До того, как он отправился добровольцем в действующую армию Афганистана, у него было много подружек. Потом для этого все стало слишком... странно.
Джон попытался вспомнить себя в молодости. Для чего он отправился на войну? Неужели во всем были виноваты его гребанные понятия о справедливости и патриотизме?
Хотя важно даже не то, зачем он туда поехал, а то, с чем он вернулся назад. Джон с детства любил возиться со всякой механикой. Он до сих пор помнил, как в юности с упоением разбирал на детали и собирал обратно новенький черный скутер, подаренный отцом на пятнадцатилетие. Но все-таки выбрал профессию врача, пошел по стопам деда. Отучился в академии, получил лицензию хирурга, уже подыскал приличное для молодого специалиста место. И тут вдруг - война!..
Джон не помнил, по какой причине он оказался в этом пыльном, жарком, доверху наполненном кровью месте. Возможно, причиной послужила смерть старшей сестры: она в пьяном виде выбросилась из окна многоэтажки, навоображав себе, что ее подружка ей с кем-то изменяет. А может, действительно, непонятные сейчас чувство справедливости и желание помочь ближнему. Кто знает? После того ранения в плечо, когда Джон едва не откинул коньки из-за того, что помощь не подоспела вовремя, и три дня валялся в коме, вообще много чего изменилось. Во-первых, Джон забыл часть себя. Он чувствовал, что эту свою часть он потерял навсегда. Потому что на смену ей пришла часть кого-то другого. Сознанию вдруг открылись невероятные возможности, от которых захватывало дух. Появилось постоянное беспокойство мысли, какой-то зуд в голове, который руки независимо от воли стремились выплеснуть на бумагу. Ему захотелось творить.
И он сотворил оружие.
А именно бомбу. Страшное зло в компактном формате, совершенно незаметно доставленное в деревушку, где укрылся противник, сработавшее от детонатора, радиус действия которого Джон шутя сумел увеличить в пять раз...
Неизвестно, как Майкрофт сумел убедить всех, что Джону нужно увольнение в запас. Наверняка, с такими талантами он скоро по своей воле или не совсем, оказался бы за толстыми стенами с решетками, где трудился бы "на благо" вооружения родной Империи. Хотя Джон не удивился бы, если бы оказалось, что Майкрофт ни перед кем и не должен был отчитываться.
Странно, но именно этот человек, занимавший "незначительную" должность в британском правительстве, относился к нему человечнее всех. Так, как будто ему важны были не эти джоновы гениальные изобретения, а сам доктор. Как к родному брату.
Может, и правда, подумал Джон, стоит попробовать завести какие-нибудь отношения? Познакомиться с милой девушкой, поужинать, переспать... Джон вдруг ощутил приступ глубочайшего отвращения. Черт.

Ночь была беспокойной. Сон все никак не шел, в голове шумело. Наконец, сдавшись на милость победителя, доктор поднялся из постели, сел к столу, взял в руку карандаш, и, разрисовывая лист очередной порцией стрелочек и формул, незаметно задремал.

- Тааак... - протянул у уха знакомый вкрадчивый голос, - это уже интереснее.
Лощеная рука выдернула лист из-под уха Джона, и доктору пришлось разлепить глаза и разогнуться, с легким хрустом разминая затекшую за ночь шею. Он с наслаждением потянулся, и только увидев вдруг выражение лица Майкрофта, с беспокойством заглянул в исчерканный листок. Он вполне мог неосознанно накидать вчера макет ядерной бомбы, способной разворотить планету.
Но увиденное оказалось куда ужаснее. С минуту он просто не мог поверить. Потом с громким стоном опустился обратно на стул, уткнув горящее лицо в ладони.
- Офигеть, - вдруг совершенно нелогично высказался Майкрофт. Джон от удивления даже вынырнул из ладоней, уставившись круглыми глазами на своего гостя. Стоило заметить, что Майкрофт никогда прежде при Джоне не употреблял таких слов. Или даже близко к таким.
А тот продолжил:
- Доктор, да вы, похоже, изобрели уникальную машину для удовлетворения всех плотских утех, какие только можно себе вообразить. Таак... А это что? Системная матрица? Управляется с компьютера? - слова Майкрофта звучали чересчур искренне, так что только усиливали подозрения доктора в изощренном издевательстве.
- Будьте так любезны, - Джон сказал это достаточно уверенным тоном, хотя краска все еще не схлынула с щек, - шредер все еще на столе.
- Ну уж нет, - возмутился Майкрофт, с любопытством разглядывая собеседника. Видимо, что-то разглядел, потому что необидно хмыкнул и продолжил. - Я что, зря вчера поднимал в разговоре эту тему? Мне нужен был результат, и я его получил.
Джон неосознанно сжал кулаки, и Майкрофт поспешно начал высказываться дальше:
- Джон, вас просто необходимо было отвлечь. Вы зациклились на... - он замялся. Голос его опять звучал уверенно-убеждающе. - Посмотрите на это с другой стороны. Во-первых, вы отвлекаетесь, конструируя что-то совершенно отличное от того, что вы обычно делали. Во-вторых, вы даете людям то, что им действительно нужно. Им не нужна ни новая модель шредера, ни даже компактная и экономная электростанция, которая, кстати, существенно подорвет работу ближайших ГЭС и АЭС, а с ними капитал некоторых солидных фирм. Вы дадите человеку то, чему он, в своей эгоистичной манере, несказанно обрадуется.
Джон пару минут подумал. Чертовски логично, как всегда. Манипулятор хренов, всегда ведь заставит сделать так, как ему нужно.
- Только не думайте, что я хоть пальцем пошевелю ради блага всех людей. - Джон медленно выпрямился и вытащил лист с чертежом из рук Майкрофта. - А вот в качестве объекта отвлечения... вполне подойдет. Необычная подвижная конструкция, выдвижные насадки... матричное управление... -
он, казалось, уже просчитывал и примерял детали, легко водя пальцем по плотному картону. Потом вдруг застыл.
- О, доктор, перестаньте, - бархатным голосом промурлыкал его собеседник, - не хотите пробовать на себе - уж я найду вам... ммм... естествоиспытателя. - Майкрофт по-кошачьи улыбнулся, показав зубы, и вышел.
"Как ему, черт его дери, так легко удается меня читать?" - успевает удивиться Джон, но потом разум накрывает лавина высчетов и чертежей, и доктор покорно берет в руки карандаш.

Через две с половиной недели Майкрофт зашел снова. Машина была уже почти готова. Она получилась, пожалуй, немного громоздкой, но действительно могла удовлетворить любую, даже самую извращенную сексуальную фантазию. В ней было, на взгляд Джона, чересчур много различных насадок на вибраторы, из-за этого немного терялась маневренность и скорость движения поршней, но Джон хотя бы развлекся, выискивая всю эту атрибутику в интернет-магазинах и разглядывая круглые глаза курьеров, приносящих заказы.
- Не совсем все, конечно, - рассуждал Джон вслух, припаивая проводки внутри массивных блестящих металлических наручей, прикрученных к подлокотникам кресла. - Сибари, например. Даже я не представляю, как можно сделать так, чтобы машина в нужных местах на теле завязала узелки так, чтобы в целом все получилось еще и эстетично.
- Доктор, да вы теперь настоящий эксперт по проблемам сексуальных практик, - подколол его Майкрофт. Джон, нахмурившись, повернулся к нему.
- Да это вы практически впихнули в мой мозг эту мысль. Знали же, что пока она не будет материализована, она так и будет бегать у меня в голове по кругу, доводя до шизофрении, - доктор с вызовом посмотрел на собеседника снизу вверх. "Что, поспорите?" - ясно читалось во взгляде. Майкрофт вздохнул и отвернулся. Собственно, это был далеко не весь план, и самая трудная его часть опять ложилась на доктора.

- Кто? - нахмурив брови, переспросил доктор. Майкрофт только вздохнул, отводя глаза.
Они сидели за чаем в гостиной, находящейся над лабораторией. Майкрофт напряженно выдохнул, но повторил абсолютно скучающим тоном:
- Ваш сосед, доктор, живет напротив. Наверняка замечали его.
- Я редко выхожу из лаборатории, - нервно заметил Джон.
"А вот он только и делает, что носится туда-сюда, и о вас уже наверняка все знает", - утомленно подумал Майкрофт. Ему хотелось быстрее закончить этот нелегкий разговор.
- Почему именно он? - раздраженно спросил Джон.
- Он асексуал, - небрежно уронил Майкрофт и, заметив, как Джон напрягся, добавил: - Он считает себя таким.
- А вы, конечно, считаете иначе? - доктор не смог сдержать ироничной усмешки.
- Не считаю. Знаю. - В голосе ясно слышалась абсолютная уверенность в своей правоте. Джон даже не счел возможным усомниться. Его собеседник тем временем продолжил: - Итак, ваша первая задача, доктор, доказать, что машина работает и действительно может удовлетворить любого.
Доктор нахмурился:
- Первая? - и получил в ответ только неопределенный взмах рукой. - Так, ладно, - осторожно согласился Джон, внезапно подумав, что пусть уж лучше это будет мужчина, чем женщина, потому что в последнем случае он вряд ли сможет дать адекватную оценку происходящему. Он ни минуты не сомневался, что эксперимент может дать только положительные результаты, не зря же он целую неделю возился с настройкой матрицы. Теперь специально созданная программа могла просчитать очень многие из сопутствующих сексу человеческих факторов и выдать оптимальный алгоритм действия собственно механизма. "Идеальная любовница. Ну или любовник. Вот разве что после некому будет в любви признаваться", - усмехнулся про себя Джон. А вслух продолжил:
- Помните, я говорил, что для достижения наилучших... ммм... результатов, мне необходима некоторая личная информация об объекте? Пристрастия, предпочтения... возможно, какие-то факты биографии, повлиявшие на формирование сексуальности. Но в данном случае... Если он действительно считает себя асексуалом... Будет довольно затруднительно задать оптимальные параметры. Для процесса. - Джон все еще сомневался в выборе Майкрофта и пытался осторожно отговорить его. Но собеседник доктора был непробиваем:
- Вся необходимая информация здесь, - на стол мягко легла тонкая белая папка. - Что-то еще? - насмешливо спросил он.
Отговорок в запасе больше не было. Но Джону чертовски хотелось узнать, каким образом Майкрофту удалось уговорить того парня на такой сомнительный - с точки зрения асексуала - эксперимент. Ему ведь придется ломать свое мировоззрение, пытаясь получить то, к чему никогда не стремился. Странно все это.
Майкрофт со скучающим видом разглядывал картину на стене. Все его тело было расслаблено, но правая рука, которую доктор видел лишь частично из-за развернутого под определенным углом кресла, чересчур сильно сжала подлокотник, так, что побелели костяшки пальцев. Словно почувствовав, что доктор на него смотрит, Майкрофт повернулся к собеседнику и вопросительно поднял бровь. Джон сдался:
- Когда он сможет зайти?
Майкрофт незаметно выдохнул, пытаясь расслабиться. Он сейчас вплотную подошел к самой сложной части своей роли. Потом неприятно улыбнулся, скользнул взглядом по циферблату часов и внимательно посмотрел в лицо собеседнику:
- Примерно через час. И вот здесь, доктор, вырисовывается вторая ваша задача.

Джон вскочил, разъяренно раздувая ноздри.
- Я не собираюсь насиловать ничего не подозревающего человека! - он почти кричал, ему даже изменила привитая в армии манера держать себя в руках. - Да как вы вообще такое придумали! Это же... мерзко!
- О, доктор, а где же ваше хваленое "не думайте, что я хоть пальцем пошевелю ради блага людей"? - Майкрофт скучающе сморщил нос. - Есть только вы и ваш эксперимент, до остальных вам не должно быть дела.
- Нет. - Майкрофт даже втайне восхитился выдержкой доктора. Жаль только, что сейчас, ради блага самого Джона, он должен одержать победу в споре.
- Что ж, тогда вы спокойно можете считать ваш эксперимент неоконченным. - Казалось, взглядом Майкрофта можно сейчас на несколько градусов понизить температуру где-нибудь, скажем, в Африке. - И вы никогда к нему больше не вернетесь. - С помощью этого тона Майкрофт как-то раз заставил конкурирующую державу подписать очень выгодную капитуляцию.
Но Джон все еще брыкался.
- Это же беспринципно, бесчеловечно, - несчастным голосом выговаривал он.
- Ни-ког-да. И в вашей гениальной голове он навсегда останется незавершенным. - Майкрофт почти чувствовал, как кружащиеся формулы и схемы топят принципы доктора в глубинах его бесконечного "никогда". Он сочувствовал ему, но понимал, что в любом случае выиграет.
Через пять минут Джон, не в силах больше сопротивляться, крикнул: "Ладно, хорошо", и устало сжал виски пальцами. Борьба была трудной, и он проиграл. Чертов гребаный гениальный мозг, он когда-нибудь точно проделает в нем дыру. Пулей калибра пять и шесть миллиметра. Тогда, наконец, его постоянные порывы сконструировать оружие хоть раз послужат на благо. Черт, ведь он на это согласился, черт, черт...
Джон едва ли не скулил, Майкрофт и не предполагал, что все так серьезно. Поэтому он быстро наклонился к нему и тихо сказал:
- Это нужно ему самому.
- И это вы тоже, конечно, абсолютно точно знаете. Уже давно решили все и за всех, - Джон говорил совершенно безэмоционально, как будто на автомате. Спорить, кричать уже не было сил. Переломанное, словно чужое сознание задавило волю, заставило отказаться от принципов. Заставило сомневаться, а были ли вообще принципы. В конце концов, принципы - это не то, от чего так вот, за полчаса, можно отказаться. С другой стороны, был ли у него выбор? Все было подготовлено задолго до нынешнего момента. Все было решено за него уже давно. За него и за того парня. "Бедняга", - вдруг с ужасом подумал Джон. Как всегда, он думает только о себе. Его подопытному сегодня наверняка будет намного хуже. Радости Джону это осознание уж точно не прибавило.
Джон кивнул, потихоньку приходя в себя.
Майкрофт внимательно разглядывал его. Потом тепло добавил:
- Только лишь раз. И тогда я больше никогда ни о чем не попрошу. Если захотите, я перестану вас навещать.
Видит бог, Джон всегда испытывал по отношению к Майкрофту уважение и теплую благодарность за понимание. И в то же время знал, что Майкрофт всегда добивается того , чего хочет, иначе не выжил бы в борьбе за власть столь высокого уровня. Но по отношению к доктору он был не просто корректен и любезен. До сегодняшнего дня Джон, пожалуй, без сомнения назвал бы его другом. Но сегодня Майкрофт разом перечеркнул все. Да, видеть его действительно больше не хотелось.
Джон собрался с мыслями. Хорошо, пусть так, он поступится сегодня своей совестью. Но зато больше никогда не увидит человека, спровоцировавшего его на это. Потому что - Джону сейчас было совершенно ясно - сегодняшний "эксперимент" будет преследовать его в кошмарах ничуть не реже, чем черная обугленная яма на месте взорванной деревушки.
Доктор глухо поинтересовался:
- Как его зовут?
- Шерлок. Он будет здесь через десять минут. - Майкрофт встал и, не оглядываясь, вышел за дверь.
Он знал, что делал. Адреналин подстегнул доктора почище всех предыдущих слов, и Джон начал действовать.