Название: Чудовище
Персонажи, доставшиеся в лотерее: Шерлок и Джон
Пейринг: Шерлок/Джон
Иллюстрации к исполнению: ссылка на пост тумблера автора
читать дальшеШипящее чудовище, которое, стоило ему на кого-то взглянуть, знало про всех всё, спало, и не казалось сейчас таким страшным, как его описывали. Маленький Джон бегло оглянулся на дверь, в которую его втолкнули надзиратели, и сделал несколько шагов к чудовищу. Оно было таким огромным - чтобы его осмотреть приходилось вертеть головой от самого лева, где лежала его мохнатая голова, до самого права, где заканчивались его длинные костлявые ноги. Джон машинально про себя отметил, что чудовище недоедает, а значит, если бы они были одного роста, Джон смог бы его завалить в два приема. Еще Джон заметил цепи между запястий и на ногах чудовища – это означало, что надзиратели его тоже боятся, как какого-нибудь дракона.
Интересно, сколько Джон продержится, прежде, чем сойдет с ума, как ему обещали в наказании? До заключения он был уважаемым существом в городе, у него даже была жена, но после суда его отправили в злой икарский песок, где он должен был умереть или, как случилось с ним, поймать пулю и направиться на второй этап злоключения. Чудовище всё еще спало, и Джон не знал, как его будут сводить с ума, ведь никто еще не возвращался отсюда достаточно нормальным, чтобы рассказать, что тут делали. А пока у него было время, чтобы осмотреть территорию и врага.
Камера периметром три на два чудовищных метра, с одним окном-бойницей и двойной дверью. Не понятно как кормится чудовище, т.к. в камере только отверстие для отходов. По канализации можно выбраться наружу, если иметь карту и уверенность в том, что там в глубине не стоит размельчитель маленьких Джонов. Никаких кроватей и умывальников; чудовище лежит на полу, оно, как показал круговой обход, совершенно голое. Как этим можно запугать, подумал Джон, его же лечить надо. Но не стоит расслабляться, ведь неизвестно, что за пытки таит в себе пробуждение чудовища.
Когда, через несколько часов напряженного ожидания, Джон присел в уголок подальше от соседа и немного отвлекся на свои мысли, чудовище зашевелилось. Джон затаил дыхание в надежде оттянуть момент обнаружения. Чудовище, пошатываясь, встало на четвереньки и замотало головой, стряхивая остатки сна, потом оно заговорило, нет, не с Джоном, а куда-то в пространство, будто у него было несколько слушателей, заговорило оно глубоким, совсем не шипящим голосом:
- Меня не будили восемь часов. Легкий запах медикаментов – в палате посторонний. Антисептики – было ранение. Может долго оставаться без кислорода – тренирован. Военный. Справа в углу. Сердцебиение учащенное. Можешь уже вздохнуть.
И Джон с шумом набирает в легкие воздух, потом долго и часто дышит, но с места не двигается.
Чудовище так на него и не посмотрело.
- Как тебя зовут? У тебя есть что-то с собой? – спрашивает чудовище. Джон встает с пола, чтобы представиться и передать свою записную книжку. – Зачем они оставили ее у тебя? – Действительно, зачем, думает Джон, еще не понимая, зачем он ее вообще передал. В руках чудовища книжка стала большой.
- А я Шерлок, - через какое-то время отвечает на незаданный вопрос Шерлок, перелистывая страницы записной книжки, стоя в тусклом свете оконца. Джон не реагирует, опять усевшись в своем углу. Зачем ему разговаривать с… с кем? Кто для него этот Шерлок?
Еда появляется всегда неожиданно: вот ее не было, а вот Джон поворачивается и она есть. Шерлок либо не ест, либо делает это, пока Джон спит. А еще Джон больше не видел ни своей записной книжки, ни того, как чудовище спит.
Чудовище будто не замечает его, оно лежит на спине, сложив ладони под подбородком и, кажется, думает. В свободные от сна часы Джон рассматривает соседа. Шерлок такой большой, что на его теле каждый раз находятся новые родинки и шрамы. У Джона чешется отрастающая борода, а Шерлок будто недавно из душа, словно он заморозился в одном состоянии. Джон потерял счет дням.
Как-то раз Джон просыпается от настойчивого: «Джон. Джон, вставай, мне нужна твоя помощь!»
Шерлок склонился над ним и стучит возле головы указательным пальцем.
- Ты же врач, помоги мне, я порезался.
Джон подскакивает на слове «порезался», и слышит, как на пол шлепается огромная капля крови – чудовище распороло себе руку. Рядом с Шерлоком стоит саквояж с медикаментами. Джон внутри весь подтягивается и впервые за много месяцев чувствует вкус жизни, с металлической ноткой.
Предметы в камере то материализуются, то бесследно исчезают. Оков на Шерлоке больше нет – они мешали делать перевязку и Шерлок с легкостью выскользнул из них. Джон не хочет задумываться, что здесь происходит, иначе он сойдет с ума. Зато теперь чудовище не такое страшное, оно разговаривает, иногда само с собой или с пространством вокруг, иногда оно увлекается Джоном и начинает рассказывать ему о его жизни, карьере, аресте, икарском песке и ранении. Джону кажется, что чудовище смотрит сквозь его череп прямо в мозг.
Однажды Джон просыпается, уткнувшись в распростертую руку, он минуты две смотрит на длинные пальцы, пока не понимает, что чудовище не дышит.
- Зачем ты это сделал? – кричит маленький Джон.
- Дышать скучно, - отстранено отвечает Шерлок, и получает должным быть чувствительный пинок.
Джон очень переволновался, когда не сразу смог вскарабкаться на чудовище, чтобы реанимировать его. Теперь он сидит у того на коленях и дуется, но никто его опускать на пол не собирается, а прыгать высоко.
Дни тянутся медленнее, когда Шерлок молчалив, и пролетают весело, когда он расследует воображаемые преступления. Он такой умелый рассказчик, что порой Джону кажется, что они вместе с соседом гоняются за маньяками, прыгают по крышам и спасают жертв. Джон ждет, когда же он начнет сходить с ума, но ничего не происходит.
Одним осенним днем - так для себя решил Джон, потому что небо в окошке давно уже было серым и печальным - после обеда он вспомнил, что хотел спросить Шерлока про свою записную книжку, которую отдал ему в самом начале.
- Книжку, Джон? – то ли уточнил, то ли удивился Шерлок.
- Да, мою записную книжку, - он обвел в воздухе ее примерный размер, но потом осекся - ведь часть предметов при переходе из рук в руки меняла размер.
- Это была не записная книжка, Джон, это был твой дневник.
- Дневник?
- И в нем было написано, что сегодня ты меня спросишь про записную книжку, а я тебе отвечу, что это не записная книжка.
Джон ничего не понял. Точнее, он понял, но… нет, не понял.
- О чем ты говоришь, Шерлок?
- Ты помнишь, как сюда попал? Что находится за этой дверью? Как тебя доставляли в изолятор? Как ты получил ранение?..
- Ты же мне сам рассказал, как я его получил! В песках я…
- Вот именно, Джон, это я тебе рассказал, как ты его получил. А что было до этого? За что тебя осудили? – Шерлок оставался на месте, но слова его напирали, и Джону казалось, что от этих слов он становится еще меньше. Он не мог ничего вспомнить, кроме того, что о нем рассказывал Шерлок. Первое, что он отчетливо помнил – это как увидел лежащее на полу чудовище.
- Шерлок, что происходит? – Джон оглянулся на дверь, в которую его когда-то втолкнули, но крохотной дверцы не было на месте. – Я сошел с ума? – захотелось прощупать пульс и хорошо бы посмотреть зрачки, но зеркала не было. – Шерлок, я сошел с ума?
Но Шерлок не отвечал, он молча возвышался над маленьким Джоном и смотрел на него такими же серыми, как небо, глазами. Его силуэт расплывался, даже когда он наклонился, чтобы подхватить Джона своими большими ладонями и поднести к губам. Неужели чудовище его съест, подумал Джон, и перед взором разлилась чернота.
Сперва появились отдаленные голоса, как на плохой пленке, они прерывались и не несли смысла, следом проявился свет за веками, отдающий краснотой капилляров. А потом был голос:
- Джон, у тебя дыхание и сердцебиение участились, я это слышу, и монитор показывает то же самое. Просыпайся.
Персонажи, доставшиеся в лотерее: Шерлок и Джон
Пейринг: Шерлок/Джон
Иллюстрации к исполнению: ссылка на пост тумблера автора
читать дальшеШипящее чудовище, которое, стоило ему на кого-то взглянуть, знало про всех всё, спало, и не казалось сейчас таким страшным, как его описывали. Маленький Джон бегло оглянулся на дверь, в которую его втолкнули надзиратели, и сделал несколько шагов к чудовищу. Оно было таким огромным - чтобы его осмотреть приходилось вертеть головой от самого лева, где лежала его мохнатая голова, до самого права, где заканчивались его длинные костлявые ноги. Джон машинально про себя отметил, что чудовище недоедает, а значит, если бы они были одного роста, Джон смог бы его завалить в два приема. Еще Джон заметил цепи между запястий и на ногах чудовища – это означало, что надзиратели его тоже боятся, как какого-нибудь дракона.
Интересно, сколько Джон продержится, прежде, чем сойдет с ума, как ему обещали в наказании? До заключения он был уважаемым существом в городе, у него даже была жена, но после суда его отправили в злой икарский песок, где он должен был умереть или, как случилось с ним, поймать пулю и направиться на второй этап злоключения. Чудовище всё еще спало, и Джон не знал, как его будут сводить с ума, ведь никто еще не возвращался отсюда достаточно нормальным, чтобы рассказать, что тут делали. А пока у него было время, чтобы осмотреть территорию и врага.
Камера периметром три на два чудовищных метра, с одним окном-бойницей и двойной дверью. Не понятно как кормится чудовище, т.к. в камере только отверстие для отходов. По канализации можно выбраться наружу, если иметь карту и уверенность в том, что там в глубине не стоит размельчитель маленьких Джонов. Никаких кроватей и умывальников; чудовище лежит на полу, оно, как показал круговой обход, совершенно голое. Как этим можно запугать, подумал Джон, его же лечить надо. Но не стоит расслабляться, ведь неизвестно, что за пытки таит в себе пробуждение чудовища.
Когда, через несколько часов напряженного ожидания, Джон присел в уголок подальше от соседа и немного отвлекся на свои мысли, чудовище зашевелилось. Джон затаил дыхание в надежде оттянуть момент обнаружения. Чудовище, пошатываясь, встало на четвереньки и замотало головой, стряхивая остатки сна, потом оно заговорило, нет, не с Джоном, а куда-то в пространство, будто у него было несколько слушателей, заговорило оно глубоким, совсем не шипящим голосом:
- Меня не будили восемь часов. Легкий запах медикаментов – в палате посторонний. Антисептики – было ранение. Может долго оставаться без кислорода – тренирован. Военный. Справа в углу. Сердцебиение учащенное. Можешь уже вздохнуть.
И Джон с шумом набирает в легкие воздух, потом долго и часто дышит, но с места не двигается.
Чудовище так на него и не посмотрело.
- Как тебя зовут? У тебя есть что-то с собой? – спрашивает чудовище. Джон встает с пола, чтобы представиться и передать свою записную книжку. – Зачем они оставили ее у тебя? – Действительно, зачем, думает Джон, еще не понимая, зачем он ее вообще передал. В руках чудовища книжка стала большой.
- А я Шерлок, - через какое-то время отвечает на незаданный вопрос Шерлок, перелистывая страницы записной книжки, стоя в тусклом свете оконца. Джон не реагирует, опять усевшись в своем углу. Зачем ему разговаривать с… с кем? Кто для него этот Шерлок?
Еда появляется всегда неожиданно: вот ее не было, а вот Джон поворачивается и она есть. Шерлок либо не ест, либо делает это, пока Джон спит. А еще Джон больше не видел ни своей записной книжки, ни того, как чудовище спит.
Чудовище будто не замечает его, оно лежит на спине, сложив ладони под подбородком и, кажется, думает. В свободные от сна часы Джон рассматривает соседа. Шерлок такой большой, что на его теле каждый раз находятся новые родинки и шрамы. У Джона чешется отрастающая борода, а Шерлок будто недавно из душа, словно он заморозился в одном состоянии. Джон потерял счет дням.
Как-то раз Джон просыпается от настойчивого: «Джон. Джон, вставай, мне нужна твоя помощь!»
Шерлок склонился над ним и стучит возле головы указательным пальцем.
- Ты же врач, помоги мне, я порезался.
Джон подскакивает на слове «порезался», и слышит, как на пол шлепается огромная капля крови – чудовище распороло себе руку. Рядом с Шерлоком стоит саквояж с медикаментами. Джон внутри весь подтягивается и впервые за много месяцев чувствует вкус жизни, с металлической ноткой.
Предметы в камере то материализуются, то бесследно исчезают. Оков на Шерлоке больше нет – они мешали делать перевязку и Шерлок с легкостью выскользнул из них. Джон не хочет задумываться, что здесь происходит, иначе он сойдет с ума. Зато теперь чудовище не такое страшное, оно разговаривает, иногда само с собой или с пространством вокруг, иногда оно увлекается Джоном и начинает рассказывать ему о его жизни, карьере, аресте, икарском песке и ранении. Джону кажется, что чудовище смотрит сквозь его череп прямо в мозг.
Однажды Джон просыпается, уткнувшись в распростертую руку, он минуты две смотрит на длинные пальцы, пока не понимает, что чудовище не дышит.
- Зачем ты это сделал? – кричит маленький Джон.
- Дышать скучно, - отстранено отвечает Шерлок, и получает должным быть чувствительный пинок.
Джон очень переволновался, когда не сразу смог вскарабкаться на чудовище, чтобы реанимировать его. Теперь он сидит у того на коленях и дуется, но никто его опускать на пол не собирается, а прыгать высоко.
Дни тянутся медленнее, когда Шерлок молчалив, и пролетают весело, когда он расследует воображаемые преступления. Он такой умелый рассказчик, что порой Джону кажется, что они вместе с соседом гоняются за маньяками, прыгают по крышам и спасают жертв. Джон ждет, когда же он начнет сходить с ума, но ничего не происходит.
Одним осенним днем - так для себя решил Джон, потому что небо в окошке давно уже было серым и печальным - после обеда он вспомнил, что хотел спросить Шерлока про свою записную книжку, которую отдал ему в самом начале.
- Книжку, Джон? – то ли уточнил, то ли удивился Шерлок.
- Да, мою записную книжку, - он обвел в воздухе ее примерный размер, но потом осекся - ведь часть предметов при переходе из рук в руки меняла размер.
- Это была не записная книжка, Джон, это был твой дневник.
- Дневник?
- И в нем было написано, что сегодня ты меня спросишь про записную книжку, а я тебе отвечу, что это не записная книжка.
Джон ничего не понял. Точнее, он понял, но… нет, не понял.
- О чем ты говоришь, Шерлок?
- Ты помнишь, как сюда попал? Что находится за этой дверью? Как тебя доставляли в изолятор? Как ты получил ранение?..
- Ты же мне сам рассказал, как я его получил! В песках я…
- Вот именно, Джон, это я тебе рассказал, как ты его получил. А что было до этого? За что тебя осудили? – Шерлок оставался на месте, но слова его напирали, и Джону казалось, что от этих слов он становится еще меньше. Он не мог ничего вспомнить, кроме того, что о нем рассказывал Шерлок. Первое, что он отчетливо помнил – это как увидел лежащее на полу чудовище.
- Шерлок, что происходит? – Джон оглянулся на дверь, в которую его когда-то втолкнули, но крохотной дверцы не было на месте. – Я сошел с ума? – захотелось прощупать пульс и хорошо бы посмотреть зрачки, но зеркала не было. – Шерлок, я сошел с ума?
Но Шерлок не отвечал, он молча возвышался над маленьким Джоном и смотрел на него такими же серыми, как небо, глазами. Его силуэт расплывался, даже когда он наклонился, чтобы подхватить Джона своими большими ладонями и поднести к губам. Неужели чудовище его съест, подумал Джон, и перед взором разлилась чернота.
Сперва появились отдаленные голоса, как на плохой пленке, они прерывались и не несли смысла, следом проявился свет за веками, отдающий краснотой капилляров. А потом был голос:
- Джон, у тебя дыхание и сердцебиение участились, я это слышу, и монитор показывает то же самое. Просыпайся.
@темы: John Watson, Лотерея, Sherlock Holmes
Потрясающе! Спасибо.
Знаете, я случайно нашла иллюстрации на девианте и подумала: вот почитать бы такой фик. И тут вижу это. Красота-то какая.
Автор, это было очень очень хорошо!
спасибо!
картинки жуткие
Давно балдею от этих рисунков