Yesss! Счастливый скрытный Гость наконец-то выкладывает фик с вечной благодарностью в коллективу муз из ветки с обсуждением кинков и уходит спать.
Солнце и шоколад, 670 слов Совещание уже давно закончилось, все разъехались по домам, к своим семьям, и наверняка сейчас уже крепко – и совершенно безответственно – спят. Спят, пока он лежит, мрачно вглядываясь в слабые отблески фар проезжающих мимо дома машин на потолке, и отчаянно пытается придумать, чем бы таким можно было бы удивить завтра очередных заклятых друзей его лично и Британии в целом. Вот ведь сукины дети, и были бы еще хоть их сукины дети, так ведь ничьи же они, вот в чем проблема.
Темнота, тишина, и наконец-то у него есть немного времени подумать о приятном. Не о работе, работа – это полезное, не о семье, семья – это тоже вопрос долга и ответственности, и еще немного любви и теплоты, и много-много проблем, о которых сейчас вспоминать не хотелось. Не сейчас, сейчас у него в кои-то веки есть время и возможность вспомнить, когда же он впервые начал думать, что в его неизменной спутнице, помощнице, практически верной тени, как о чем-то большем, чем просто о сочетании органайзера с записной книжкой и дополнительной функцией автодозвона. Когда она успела стать чем-то большим для него, стать человеком, стать чем-то большим, намного большим, стать важной, стать необходимой? Теперь она – слабое место в его непробиваемой броне, и один из немногих, очень-очень немногих людей, кто что-то значит для вечно невозмутимого и показательно безразличного Мистера Британское Правительство. Мисс сегодня-я-буду-Антеей, прекрасное элегантное дополнение к его собственному безупречному внешнему виду, незаменимый секретарь, и просто очень красивая девушка с впечатляющей копной чарующих, пахнущих шоколадом волос.
Вот и сегодня, сидя на очередном невыносимо скучном, но таком важном совещании с такими опротивевшими, но все же необходимыми ему людьми, он изредка осторожно втягивал носом воздух. Слегка, небрежно, ни в коем случае нельзя допустить, чтобы раздулись крылья носа, чтобы заметил кто-то из тех, кто сидит рядом. Нельзя, потому что это слабость, потому что недостойно его, потому что совещание – работа, а от работы отвлекаться он не привык, он серьезный и ответственный, ведь кто-то же должен быть серьезным и ответственным, правда?
Шоколадные слегка мерцающие в отблесках ламп волосы, и слабый, на самой грани сознания, аромат шоколада. Когда же он впервые ощутил его? Может быть, еще когда впервые увидел ее, такую молодую тогда, совсем неопытную, но уже подающую большие надежды (и плевать, если кто-то считал не так, ему виднее). Увидел, заметил, оценил. Ну хорошо-хорошо, переманил, но ведь никто же тогда не мог знать, какой он станет, ведь так? Ему всегда говорили, что у него нюх на людей, так вот – они правы. Насчет нее – точно правы.
Забавно, кстати: ему так и не удалось понять, что было сильнее – детские ли воспоминания о воскресных семейных вечерах, когда они собирались все вместе, и мама пекла шоколадный торт, и все было еще так хорошо, и правильно, и его уютный спокойный мир еще не начал трескаться прямо у него под ногами, распадаясь на части, как подтаявшая льдинка на теплой руке. Может быть, дело в безжалостной, вытягивающей из него силы и изнуряющей тело и разум диете, в этой добровольной пытке, на которую он обрек себя сам. Интересно, а не запрещены ли диеты Женевской конвенцией? Надо будет на всякий случай уточнить. В любом случае, нет ничего глупее, чем попытки не думать о сладком, а жалким он себя чувствовать совсем не любил.
В любом случае, этот легкий, дразнящий не запах даже, намек на запах, согревал что-то глубоко внутри, что-то почти забытое, почти потерянное. Он будоражил воображение и снова пробуждал давние теплые воспоминания. Иногда понимание – это совсем не то, что нам на самом деле нужно, не так ли?
Так хочется спать, мысли путаются, голову как будто окутало прохладным, всепроникающим туманом, и невыносимо отяжелели глаза. Ну, хорошо, всего пару минут, только пару минут он полежит с закрытыми глазами, даже не вздремнет – только полежит. Самую малость, этого будет достаточно.
Яркий свет бьет прямо в глаза, проникая под веки безжалостными раскаленными иглами, выжигая сверкающие дорожки на внутренней стороне век. Он еще не успевает до конца проснуться, а чьи-то заботливые руки уже задергивают шторы, возвращая в комнату такой уютный, такой правильный полумрак.
Движение рядом, почти невесомый поцелуй, мельком скользнувшая по лицу легкая мерцающая волна, оставившая после себя такой знакомый запах шоколада – темного, сладкого, чуть с горчинкой.
Скрытный гость, это было так мило и тепло) Спасибо)
Автор № 2 Светлые волны волны рассыпаются по плечам. Злотовласка? Рапунцель?
Антея - блондинка? О_о
Эх, с удовольствием почитала бы отбеченную версию, ибо идея хороша. Но текст и сам по себе немного путанный, а постоянные повторы и тавтологии... мда...
Слезно молю модеров удалить предыдущий пост с опечатками
Название: Рапунцель должна умереть читать дальше Антее нравится бывать в студии Майкрофта на Montpelier Square. Обычно они едут туда после особенно тяжелых переговоров. Обычно Антея просыпается первая, встает и достает из холодильника имбирный лимонад. Ей нравится ступать босыми ногами по каменному полу, нравится стоять у раскрытого окна и чувствовать, как крошечные снежинки тают, едва коснувшись обнаженной кожи. Потом она обычно возвращается в постель. На часах начало седьмого. Майкрофт еще спит, смешно, даже немного по-детски, прижимая к себе подушку, такой трогательно-теплый, такой... настоящий в эти минуты. Антея романтик, да, что есть, то есть, но это ее единственный недостаток, и она его умело скрывает. Еще Антея любит имбирный лимонад, "Завтрак у Тиффани" и позу "женщина сверху". Она распускает волосы, немного наклоняет голову, и шелковые пряди касаются кожи Майкрофта. Майкрофт любит скорость, порядок и органную музыку. Естественно, любого малейшего движения Антеи достаточно, чтобы его разбудить, но Майкрофту нравится наблюдать за ней, пока она, обнаженная, расчесывает волосы, или стоит у окна, или пьет свой отвратительно-сладкий лимонад, поэтому он притворяется спящим, довольно-таки бездарно притворяется, а Антее достаточно и этого. Но стоит только Майкрофту почувствовать прикосновение, это прикосновение, как он просыпается, как в нем моментально просыпается желание. Ее волосы пахнут имбирем, пахнут снегом, пахнут воспоминаниями. Майкрофт любит точность, а "воспоминания" -не совсем точное слово. И если быть точнее, это - залитая солнцем набережная, это - Шерлока не будет дома весь день, это- целовать мамины руки, такие кукольные, такие крохотные, что даже страшно, это- слышать "Нет, пожалуйста, нет!", это -говорить в ответ "Да", это - бессонные ночи в кампусе и почти физическое удовлетворение от высшего балла на экзамене, это- овации переполненного зала, это- сигаретный дым и черный кофе рано утром, это - слышать "Да, умоляю, да!", это - говорить в ответ "Я позвоню на следующей неделе". Перед их первой встречей Антея собрала волосы в пучок на затылке- он прибавлял ей несколько лет и прибавлял уверенности, хотя Антея не сомневалась, что в любом случае получит эту работу. Она ее и получила, именно потому что не сомневалась. - У Вас очень интересный выговор. Не могу определить, из какого Вы графства?- по молодости лет это была любимая игра Майкрофта. - Что Вы заканчивали: Оксфорд или Кэмбридж? Как будто бы не лежала на столе внимательно изученная, подробная до тошноты характеристика: отец- из Прованса, мать- из Дублина, детство в бедном пригороде Парижа, 2 года в заштатном университете. -Вообще-то, я наполовину француженка...И у меня нет высшего образования. Уровень IQ- 170, три любовника- в 15, 16 и 18 лет, одна любовница- с прошлого января и по сегодняшний день. Что есть, то есть, Майкрофту она понравилась сразу. За честность,не присущую толпе, за нежелание казаться лучше, за собранные в пучок волосы. Уже через несколько дней Антея, конечно, распускает волосы,ну и как тут не распустить руки? Блестящие волны рассыпаются по плечам. Злотовласка? Рапунцель? Иди ко мне, малышка. Мама-ирландка вплетала в ее косы чудесные сказки о кораблях и принцах, поэтому Антея до сих пор ждет чуда, и это не удивляет, удивляет другое- почему до безумия, до одури искушенного Майкрофта, до безумия, до одури, до тошноты волнуют ее просто красивые, просто длинные волосы. Мало ли девочек с шелковыми волосами? Много ли женщин, достойных Майкрофта Холмса? Антея собирает волосы в высокий хвост- они едут в Токио, первая совместная командировка мистера Безупречность и мисс Pony-tail. "Токио меня меня.ет",- она пишет ему смс, хотя вот он - стоит рядом, развлекая болтовней жену премьера, как всегда в идеально сидящем смокинге, а она в платье карамельного шелка - она пишет ему смс, она не расстается с Blackberry, накручивает на палец блестящую прядь волос, и жена прьемьера- темный боб под анорексичку Викторию- непроизвольно облизывает губы, не в силах отвести взгляд. Токио меняет? Они возвращаются из Токио, и едут в Бомбей, а потом в Торронто, а потом в Нью-Йорк, а Антея остается ...такой Антеей. Майкрофт оптимист, да, что есть, то есть, но это его единственный недостаток, и он его умело скрывает. Скрывает до поры, до времени. А сколько времени проходит? Лет пять? За это время, за эти локоны Майкрофт прощает Антее многое. Прощает, разочаровано пряча глаза, прощает, наливая имбирный лимонад, ведь я не ты, что же, пора смириться с этим, иди ко мне, малышка. Майкрофт прощает ей все, за- локоны, за - неимением лучшего. Майкрофт идет на компромисс, Майкрофт притворяется спящим, предвкушая момент, когда ее волосы коснутся его кожи. Но сколько веревочке не виться...так говорила мама-ирландка. Компромиссы- разве это для Майкрофта Холмса? Они больше не ночуют на Montpelier Square. У шефа (как и всегда) другие планы на вечер. А завтра они летят в Пекин. Завтра- разве сегодня четверг? В аэропорт Майкрофта привозит инспектор Лейстред. Едва сдерживая улыбку, он машет ему рукой и говорит что-то, но что- Антея не слышит. Антея стоит под главным табло терминала D. Утром она подстриглась " под мальчика"
Скрытный автор, дождались *___* это было aww как здорово! да, я мастер словестных оборотов Антея в сериале вся такая шоколадная, и волосы, и загар, и костюм... видимо, специально для Майкрофта))
Автор 2, не знаю, радоваться за Лестрейда или печалиться из-за Антеи( буду радоваться, т.к. вместо "Утром она подстриглась "под мальчика"" все могло быть гораздо, гораздо хуже, уж я-то знаю так что легко отделалась)
Мой первый намек на гет, первая попытка написать про Майкрофта с Антеей, фиков про них тоже не читала, каюсь, понятия не имею про британскую флору, волос мало, зато тоже есть хвост, извините, автор № 2, я не вор, чесна ^^ Автор, родной, спасибо за заявку и простите, если что!
читать дальшеМайкрофт Холмс любит театры и хорошо выглядеть, а так как выход в свет часто предполагает сочетание этих пристрастий и сегодня как раз один из этих «частых» случаев, он негромко напевает, поправляя бабочку перед зеркалом, и продолжает напевать про себя по дороге к дому своей новой ассистентки и по совместительству сегодняшней спутницы. На самом деле этот вечер – что угодно, только не действительно выход в свет; в первую очередь это проверка девушки – как она воспитана, как держит себя в обществе, разбирается ли в людях и искусстве, насколько наблюдательна и так далее, и тому подобное, потому что очень часто за самым совершенным резюме скрывается бездна непростительных недостатков. Майкрофту хватило пары ожогов на таких бумажно-идеальных людях, и теперь он не доверяет никому и ничему, кроме собственного мнения. Входная дверь открывается почти одновременно с дверцей машины, и Майкрофт, пересекая тротуар, чувствует приятное волнение. Антея аккуратно поворачивает в замке ключ, прячет его в маленькую сумочку и спускается по ступенькам, двумя пальцами поддерживая юбку. Ее внешним видом Майкрофт доволен: под накидкой с коротким мехом – атласное черное платье без рукавов, в меру открытое, подол ниспадает к земле переливающимся каскадом, лаконично и со вкусом, беспроигрышный вариант при такой фигуре. Шею обвивает серебряная цепочка с подвеской тонкой работы, в ушах, полускрытые тщательно уложенными волосами, такие же серьги. Неяркий макияж и легкая доброжелательная улыбка завершают образ, и Майкрофту неожиданно приходится сделать над собой усилие, чтобы моргнуть, улыбнуться в ответ и галантно предложить ей руку. Вообще-то он сказал себе, что эта девушка – именно то, что ему нужно, как только она появилась в его кабинете неделю назад, пряча еле заметную снисходительную улыбку в уголках алых губ, удивительно изящно опускаясь в кресло напротив него, ни на градус не согнув прямую спину, принимая его требования с завораживающей вежливой внимательностью, чуть растягивая слова с еле заметной ленцой. И все-таки болезненно аккуратному Майкрофту не хватает последнего штриха, чтобы превращение отлично написанного полотна в гениальный шедевр полностью завершилось. Пока они едут в торжественном молчании, на город обрушивается ливень. Черная машина беззвучно останавливается у театра, прижимаясь колесами к тротуару, чтобы пассажирам не пришлось прыгать через потоки, стремящиеся к решетке стока. Они вылезают из машины, и Майкрофту кажется, что сквозь шум дождя он слышит, как Антея тихонько смеется, осторожно наклоняя голову и ступая обутой в маленькую черную туфельку ногой на блестящий черный асфальт. Шофер быстро отгоняет машину, чтобы лишний раз не нервировать и без того постоянно взвинченных автолюбителей, и Антея грациозно ныряет под гостеприимный купол большого зонта. На ее волосах, которым, очевидно, как работникам почтовой службы, ни дождь, ни снег, ни мрак ночной не страшны, маленькими круглыми алмазиками сверкают в белых лучах фонарей капли дождя. В холле Антея, чуть замешкавшись перед огромным, во всю стену, зеркалом, мельком окидывает себя взглядом и встряхивает волосами. Алмазики искорками вспыхивают в воздухе и исчезают, не оставив даже крохотного пятнышка на атласе платья или красном бархате ковра, и Майкрофтом внезапно овладевает чувство потери. Лучи рампы и осветительных приборов, отражаясь от белого покрытия сцены, бросают отсветы на неподвижную Антею, и Майкрофт то и дело скашивает на нее глаза, надеясь, что хоть одна капелька еще раз сверкнет ему из гладких волн. Когда они выходят из театра, дождь все еще идет, и он, якобы случайно, как будто запястье на секунду подвело, наклоняет зонт так, чтобы на волосы помощницы упало несколько капель. Она реагирует почти мгновенно, предупредительно поддерживая зонт за стержень, но секундной заминки хватает, чтобы всю дорогу до ее дома Майкрофт мог искренне радоваться, что внимание Антеи по обыкновению поглощено телефоном и не отрывать глаз от нет-нет, да и пробегающего в темных волнах алмазного огонька. - Благодарю за вечер, сэр, - говорит она, останавливаясь у крыльца. Она не сделала ни одного резкого движения, и капли не успели испариться, поэтому Майкрофт только медленно кивает, но она не уходит, вопросительно глядя на него. Ждет моего одобрения, понимает Майкрофт, стряхивает оцепенение и говорит: - Мне было приятно. Все прошло очень хорошо. Антея опускает ресницы, наклоняет голову, поднимается по ступенькам и, перешагивая порог, резко встряхивает волосами.
Законы подлости действуют по всему миру, в любое время и на всех людей, начиная с живущих под мостом стариков и заканчивая министрами, которые отпускают главных помощников пораньше за десять минут до того, как взволнованно дребезжит телефон и заместитель помощника, заикаясь, сообщает, что звонил тот самый человек по тому самому вопросу, и он очень волновался, кажется, был очень напуган, и нет, сэр, он не хочет встречаться в министерстве, он хочет встречаться где-то в Челси, да, сэр, конечно, сэр, я записал, где, сэр. Заместитель помощника – славный малый, исполнительный, только слишком боится начальника, и Майкрофт, забирая из его дрожащей руки клочок бумаги с адресом и почти слыша, как парень мысленно умоляет шефа не убивать его сразу, жалеет, что клонирование людей пока запрещено: парочка лишних Антей ему совсем не помешала бы. Майкрофт не звонит помощнице из какой-то мелочной вредности: он собирается нагрянуть собственной персоной, налететь, смутить, нарушить планы на вечер, выместить на ней свое неудовольствие, поэтому просто сверяется с системой слежения. Все складывается удачно: точка маячка в телефоне помощницы мигает в Челси. Майкрофт быстро запрашивает информацию по адресу, и Интернет услужливо сообщает, что сейчас Антея находится на территории спортивного клуба «Харбор», дружественного сети клубов Дэвида Ллойда учреждения, отличные теннисные корты, замечательное качество спа, членства у Ллойда недостаточно, требуется отдельное вступление. Пока машина бесшумно несется по набережной Челси к Уотермидоу-Лэйн, изрядная доля раздражения Майкрофта улетучивается, потому что замечательное качество спа не дает ему покоя, и он никак не может отделаться от ощущения, что у его ассистентки, кроме жизни в постоянной готовности всячески подстраховывать начальника, оказывается, есть другая жизнь, в которую входят мягкие белые полотенца и расслабленные улыбки. Машина плавно тормозит у вычурно-хайтекового здания. Подтянутый юноша, встречающий потенциальных клиентов белозубой улыбкой, сразу понимает, с кем имеет дело, предельно вежливо наклоняет голову в ответ на вопрос о мисс Смит и ведет Майкрофта по широкому светлому коридору, потом вниз по лестнице, к серому тяжелому занавесу, и почтительно отводит занавес в сторону. Глазам Майкрофта открывается действительно чудесный корт, с синим покрытием и безупречно белыми, как рубашка-поло тут же испарившегося юноши, линиями. Кеды мягко шуршат по нему, игроки коротко вскрикивают, мяч сочно бьется в ракетку. Антея одета так, как будто это как минимум полуфинал Уимблдона: белая короткая юбочка, белая футболка, белые носочки, белый напульсник на тонком запястье. Каштановые волны гладко зачесаны от лба до макушки, вырываясь из захвата белой резинки великолепным хвостом. Волны мягко покачиваются, когда Антея, чуть наклонившись вперед, ожидает подачи, и задорно подпрыгивают, когда она резко бросается вправо или влево и легким, полным скрытой силы движением отбивает мяч. Ее противник ошибается, и мяч улетает высоко вверх; Антея задирает голову, торжествующе следя за желтым шариком, потом с силой отталкивается носками и взлетает над кортом, на секунду зависает в воздухе и мощным ударом гасит свечу. Противник еле уворачивается от мяча и немного нервно смеется, а у Майкрофта перед глазами стоит разлетевшийся веером хвост, медленно опадающий и продолжающий раскачиваться по инерции, когда хозяйка уже давно стоит на корте, насмешливо морща нос, и ждет, пока противник отдышится. Антея замечает шефа, чуть ли не с открытым ртом пялящимся на нее, коротко машет рукой уже подкинувшему мяч противнику и идет к бортику, встает прямо напротив Майкрофта и смотрит как обычно – одновременно сосредоточенно и невозмутимо, быстро оглаживая хвост, укрощая взбунтовавшиеся пряди. Она дышит только чуть-чуть быстрее, чем обычно. - Сэр? - Он звонил, - голос почему-то хриплый, и Майкрофт откашливается и слегка краснеет, и смотрит на часы, чтобы скрыть это. - Жду вас в машине. - Да, сэр, - наклон головы – разве может улыбка быть серьезной? – и снова все как всегда, и Майкрофт, садясь в машину, спотыкается почти незаметно, потому что из-за блестящих, чуть вьющихся прядей – на самом деле, конечно, из-за плохого освещения – не очень хорошо видит подножку машины.
читать дальшеМайкрофт откидывается на спинку сиденья и устало прикрывает глаза. Машина уверенно маневрирует в лабиринте улиц, почти не меняя скорости. Майкрофт вспоминает, как Антея всеми правдами и неправдами старалась остаться, когда он настойчиво, а под конец уже досадливо отпускал ее домой, как будто чувствовала, что шеф совсем не собирается сидеть над бумагами, как говорит. А еще он вспоминает, что ему просто очень не хотелось лишний раз подвергать ее возможной опасности, и вообще в последнее время он необъяснимо часто и совершенно непроизвольно думает о ней: «Бедная девочка». Майкрофту это категорически не нравится, но он списывает это на небольшой срок работы Антеи у него и верит, что через пару месяцев это пройдет. А пока не прошло, Майкрофт позволяет себе маленькую слабость и едет к Антее домой, чтобы, раздуваясь от гордости – внутренне, конечно, и только чуть-чуть внешне, лично, глядя в огромные испуганные глаза, указать ей, что он и без нее прекрасно справляется. Дверь открывает женщина старше средних лет, скромно, но с большим вкусом одетая, невысокая, с глазами Антеи. - Могу я вам помочь? Почему-то Майкрофт не готов и мучительно думает, как начать. Мгновение на лице женщины только отстраненная вежливость, но вот она замечает машину, костюм и выправку. В ее лице ничего не меняется, разве что брови чуть-чуть приподнимаются, но в воздухе отчетливо начинает скапливаться напряжение. Женщина, однако, улыбается и спокойно говорит: - Я схожу за дочерью, сэр. Собраться с мыслями под таким знакомым светлым взглядом на несколько порядков тяжелее, чем при допросе нового Гая Фокса иранской сборки, но Майкрофт умеет делать невозможное. - Спасибо, не стоит. Я хотел только кое-что сообщить ей. Если вы позволите мне войти... - Разумеется, сэр, - шаг в сторону и плавный гостеприимный жест – тоже вызывающий многочисленные ассоциации. - Она в саду, я провожу вас. Вот так, растерянно думает Майкрофт, идя за матерью Антеи, в саду. Я-то думал, она места себе не находит от тревоги за начальника, заперлась в комнате и плачет, а она в саду. Хотя, может быть, с надеждой думает Майкрофт, выходя в небольшой ухоженный сад, она сидит в беседке, увитой увядшим плющом, бледная, читает Байрона и время от времени поднимает покрасневшие глаза к жестоко безоблачному небу в безмолвной мольбе? Мать Антеи молча уходит обратно в дом, но Майкрофт этого не замечает. Антея стоит на одном колене у клумбы. На ней свободная рубашка такого светлого голубого цвета, что цвет виден только в складках и заломах ткани, а гладкие участки кажутся белыми. Ее волосы не уложены, как обычно, в четко оформленное поблескивающее облако. Они падают на плечи толстыми прямыми прядями, чуть завивающимися на концах, с одной стороны заправлены за ухо, а с другой – свободно покачиваются в такт неторопливым движениям, и на этом темном фоне ее профиль особенно точеный и нежный. Лучи вечернего солнца, ложась на короткие тонкие волоски на висках и надо лбом, зажигают на них золотые искорки, и Майкрофту на секунду кажется, что это какое-то замысловатое украшение, и он даже рассеянно удивляется, зачем одевать его, выходя на работу в сад. Антея поднимает голову, видит его, встает, снимает перчатки, аккуратно отряхивает колено и только после этого идет к Майкрофту. - Сэр? - Все прошло хорошо, - Майкрофту смутно кажется, что он уже говорил ей это, только тогда она проходила проверку, а теперь, похоже, проверке подвергают его. - Я не сомневалась, сэр, - глаза прозрачные и глубокие, и Майкрофт вдруг отчетливо понимает, что эта девушка будет с радостью ходить за ним в пекло и терпеть любые невзгоды, но не простит ему, если он еще раз пренебрежет ею. Майкрофт опускает взгляд на клумбу. На высоких стеблях покачиваются какие-то усовершенствованные ромашки, с длинными лепестками, выступающими сердцевинками и всевозможных расцветок. - Что это за цветы? - спрашивает наконец Майкрофт. Антея испытующе смотрит на него, словно прикидывая, стоит ли он ее доверия в таком сложном вопросе, потом улыбается. - Это цинии, - отвечает она и медленно поднимает руку, указывая за спину Майкрофту. - А там – георгины. Вам они могут показаться водянистыми и неинтересными, но это только на первый взгляд. Надо просто посмотреть внимательнее. На самом деле это очень сложные цветы... Майкрофту кажется, что она закончит фразу его именем, но Антея поворачивается и идет к пухлой шапке белых георгинов, а он на автопилоте идет за ней, пытаясь проиграть в голове, как могло бы звучать его имя, произнесенное ее голосом. Даже в его неуклюжей интерпретации получается очень красиво.
Автор № 1 Увидел, заметил, оценил. Ну хорошо-хорошо, переманил, но ведь никто же тогда не мог знать, какой он станет, ведь так? Ему всегда говорили, что у него нюх на людей, так вот – они правы. Насчет нее – точно правы. Автор № 2 Грустно, но почему-то верится, что так тоже могло быть Автор № 3 Даже в его неуклюжей интерпретации получается очень красиво. Аняняня я растаяла Господа авторы, я буду любить вас вечно! (заказчик)
Это была страшная угроза? Ну почему же страшная? Расстроенный изобилием незамеченных в 2 часа ночи опечаток скрытный Автор №1 Не плачьте, заказчик все равно жутко доволен
не знаю, радоваться за Лестрейда или печалиться из-за Антеи( буду радоваться, т.к. вместо "Утром она подстриглась "под мальчика"" все могло быть гораздо, гораздо хуже, уж я-то знаю так что легко отделалась) Думаете, она могла ждать его с ангстовой палкой за спиной?)))) Стол
-
-
16.11.2010 в 02:31Счастливый скрытный Гость наконец-то выкладывает фик с вечной благодарностью в коллективу муз из ветки с обсуждением кинков и уходит спать.
Солнце и шоколад, 670 слов
-
-
16.11.2010 в 03:30Количество слов: 776
см. ниже
-
-
16.11.2010 в 03:35Автор № 2
-
-
16.11.2010 в 10:52Спасибо)
Автор № 2
Светлые волны волны рассыпаются по плечам. Злотовласка? Рапунцель?
Антея - блондинка? О_о
Эх, с удовольствием почитала бы отбеченную версию, ибо идея хороша. Но текст и сам по себе немного путанный, а постоянные повторы и тавтологии... мда...
Конец неожиданный, это вам в плюс)))
Бэтмен
-
-
16.11.2010 в 11:04Опечатки исправлю сейчас.
Автор номер 2
-
-
16.11.2010 в 11:09Опечатки исправлю сейчас.
Спс)
-
-
16.11.2010 в 12:13Название: Рапунцель должна умереть
читать дальше
-
-
16.11.2010 в 14:04это было aww как здорово!
да, я мастер словестных оборотовАнтея в сериале вся такая шоколадная, и волосы, и загар, и костюм... видимо, специально для Майкрофта))
Автор 2, не знаю, радоваться за Лестрейда или печалиться из-за Антеи(
буду радоваться, т.к. вместо "Утром она подстриглась "под мальчика"" все могло быть гораздо, гораздо хуже, уж я-то знаю
скальп антеи
-
-
16.11.2010 в 16:44читать дальше
-
-
16.11.2010 в 16:45читать дальше
-
-
16.11.2010 в 16:53автор № 2
-
-
16.11.2010 в 17:58Увидел, заметил, оценил. Ну хорошо-хорошо, переманил, но ведь никто же тогда не мог знать, какой он станет, ведь так? Ему всегда говорили, что у него нюх на людей, так вот – они правы. Насчет нее – точно правы.
Автор № 2
Грустно, но почему-то верится, что так тоже могло быть
Автор № 3
Даже в его неуклюжей интерпретации получается очень красиво.
Аняняня я растаяла
Господа авторы, я буду любить вас вечно! (заказчик)
-
-
16.11.2010 в 18:01почему же грустно?) новые отсрастут))
-
-
16.11.2010 в 18:03Общая атмосфера взгрустнула
-
-
16.11.2010 в 18:12Это была страшная угроза?
Расстроенный изобилием незамеченных в 2 часа ночи опечаток скрытный Автор №1
-
-
16.11.2010 в 18:20Ну почему же страшная?
Расстроенный изобилием незамеченных в 2 часа ночи опечаток скрытный Автор №1
Не плачьте, заказчик все равно жутко доволен
-
-
16.11.2010 в 18:20буду радоваться, т.к. вместо "Утром она подстриглась "под мальчика"" все могло быть гораздо, гораздо хуже, уж я-то знаю так что легко отделалась)
Думаете, она могла ждать его с ангстовой палкой за спиной?))))
Стол
-
-
16.11.2010 в 18:23Скрытный Автор
-
-
16.11.2010 в 18:23и не только заказчик)
Стол, Думаете, она могла ждать его с ангстовой палкой за спиной?))))
нет, я за антею боялась из-за своего нового ника
скальп антеи
-
-
16.11.2010 в 18:29-
-
16.11.2010 в 18:34-
-
16.11.2010 в 19:47-
-
16.11.2010 в 19:48Представила себе картину))))))))
я не перевариваю страшный гет, но я-таки прочитаю это, ибо волосы - мой кинк
Давайте же все вместе пожелаем risowator мужества и безграничной силы воли, дабы он смог прочесть этот жуткий гет))))
бэтмен
-
-
16.11.2010 в 19:51-
-
16.11.2010 в 19:59бэтмен
-
-
16.11.2010 в 20:11стол, он же автор № 2, как все уже поняли)
-
-
16.11.2010 в 20:14Бэтмен, само собой пожелаем, тут же не просто страшный гет, а страшный гет в тройном объеме! с непривычки может и поплохеть(
risowator
крепитесь, мы с вами)
скальп
-
-
16.11.2010 в 20:16Поняли)
да ниче там не страшного)))
Как нету? Там же - какой кошмар - голая баба волосы расчесывает! Брррр...
))))))))))))))))))))))))
бэтмен
-
-
16.11.2010 в 20:21Гость 20.14, ну он же тоже человек, че уж там ^^ Спасибо.
Автор № 3
-
-
16.11.2010 в 22:35))))))))))))))))))))))))
Бэтмэн! хоть ты и не загадывал сквики, но Стол твой сквик отгадал))))
голая баба с расческой!